Запущенные гигаватты
Темпы строительства новых мощностей, заложенные в программах развития российской электроэнергетики, не отвечают реальным производственным возможностям отечественного энергомашиностроения. Их явно недостаточно, для того чтобы перевооружить энергетику за счет внутренних ресурсов. Импорт оборудования не решит проблемы. Действующая конкурсная система выбора поставщика снижает конкурентоспособность отрасли: отечественные компании заведомо проигрывают западным производителям по качеству, а китайским — по цене.
Завышенная планка
Согласно статистическим данным о производственных мощностях энергетического машиностроения, российские производители в состоянии выпускать турбинного оборудования на 13,5 тыс. МВт ежегодно (для сравнения в Китае в эксплуатацию вводится по 100 тыс. МВт в год). Такой показатель весьма существенен, учитывая, что ежегодные объемы производства электростанций в последние годы составляли не более 3 тыс. МВт. Однако для инвестиционной программы РАО "ЕЭС России", предусматривающей в 2010 году введение в строй электростанций общей мощностью 19 тыс. МВт, возможностей российских энергомашиностроителей явно недостаточно.
Прогнозный темп роста потребления электроэнергии, заложенный в базовом варианте "Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики до 2020 года" (разработана Минпромэнерго совместно с Минэкономразвития, Минфином, Росатомом и РАО "ЕЭС России"), составляет 4,1%, максимальный — 5,2%. Для сравнения в 2001-2005 годах средний рост потребления электроэнергии составлял всего 1,7% в год. Прогноз для генсхемы был сделан с учетом результатов 2006 года, когда из-за сильных морозов рост потребления электроэнергии составил 3,7%. Однако опираться на показатели одного года при долгосрочном планировании, по меньшей мере, недальновидно, тем более что уже в 2007 году рост потребления электроэнергии снизился до 2,3%.
Является ли такой завышенный прогноз темпов развития отрасли способом привлечь внимание инвесторов к IPO генерирующих компаний, или же это банальная ошибка — неизвестно. Но очевидно, что плановые темпы строительства электростанций сильно превышают текущие возможности российского энергетического машиностроения. Более того, они не могут быть реализованы даже с помощью импорта оборудования ведущих зарубежных производителей. Форсированное строительство станций может навредить (и уже вредит) российскому энергетическому машиностроению. Если новые генерирующие мощности будут вводиться запланированными темпами, то страна получит избыточный парк генерации и далее по цепочке — низкий коэффициент использования установленной мощности, высокие издержки и излишне растущие тарифы, разгоняющие и без того выходящую из-под контроля инфляцию.
На протяжении более 10 лет загруженность учетных производственных мощностей могла составлять 15-20%. В условиях отсутствия внутренних заказов и жесточайшей конкурентной борьбы на внешних рынках предприятия энергетического машиностроения вряд ли могли бы себе позволить содержать в рабочем состоянии простаивающие производственные мощности. Эти недогруженные фонды были так или иначе законсервированы, сданы в аренду или даже проданы. К тому же, все производители отмечают отток наиболее квалифицированных кадров по причине отсутствия заказов, а следовательно, и средств на оплату труда. Не стоит забывать также о том, что не всякие турбины предназначены для электростанций, ведь кроме электроэнергетики потребителями продукции энергомашиностроения являются также военная и гражданская авиация, газотранспортная система и другие.
Иными словами, текущие производственные возможности отечественного энергетического машиностроения по комплектам оборудования для электростанций оцениваются примерно в 6 тыс. МВт. А это уже значительно меньше запросов электроэнергетики, рассчитанных по явно завышенному прогнозу потребления.
Рискованные инвестиции
Очевидно, что для дальнейшего развития отечественного энергомашиностроения необходимо развертывание инвестиционной деятельности, адекватной запросам энергетиков. Планы по осуществлению таких инвестиций уже разработаны всеми ведущими производителями энергетического оборудования. Если их реализуют, то уже в 2011-2016 годах российские производители будут способны обеспечить ежегодный ввод приблизительно 6 ГВт парогазовых и 5,5 ГВт угольных электростанций, что полностью покрывает потребности энергетики по базовому варианту генсхемы. При этом практически не останется запаса мощности для работы по экспортным контрактам.
Тем не менее, практической реализации инвестиционных планов в энергомашиностроении может помешать тот факт, что все крупные закупки необходимого оборудования и материалов генерирующие компании осуществляют на тендерной основе. Поскольку до сих пор не сформулированы четкие технические требования к перспективному заказу, потенциальные предприятия-поставщики оказываются в сложной ситуации. Для обеспечения в будущем крупного заказа им необходимо уже в ближайшее время вкладывать значительные средства в модернизацию и расширение производства, однако они не могут быть уверены в том, что их продукция будет востребована в процессе реализации инвестиционных программ энергокомпаний. Учитывая высокую стоимость кредитных средств в России и небезупречное финансовое состояние многих обрабатывающих производств, предприятия-поставщики не могут позволить себе пойти на такой риск.
Часть вопросов, связанных с потенциалом энергомашиностроительной отрасли, призвана решить стратегия развития энергомашиностроения. Ее разработка была заложена в планах работы правительства еще на 2006 год, однако впоследствии отсрочена до момента утверждения "Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики до 2020 года" в связи с необходимостью четко привязать параметры стратегии к объемным и техническим параметрам генсхемы. Это должно обеспечить максимальную комплектацию электроэнергетики современным и эффективным отечественным оборудованием. Поскольку генсхема была одобрена правительством РФ уже в апреле 2007 года, процесс разработки стратегии развития энергомашиностроения требуется ускорить.
Надо отметить, что машиностроители разрабатывали свои корпоративные программы развития самостоятельно, не имея при этом других ориентиров кроме завышенных показателей будущего спроса, которые были обнародованы на презентациях генсхемы и инвестиционной программы РАО "ЕЭС России". В результате возник ряд нестыковок, главной из которых является неизбежная нехватка производственных мощностей отечественного энергомашиностроения в период 2008-2011 года. Действительно, согласно инвестиционной программе РАО "ЕЭС России" на период 2006-2010 года, более 90% новых мощностей планируется ввести в строй в последние три года действия программы. А это означает, что энергетики, скорее всего, недополучат ни газовых, ни паровых турбин отечественного производства.
Китайские гигаватты
Руководители электроэнергетической отрасли, имеющие непосредственное отношение к разработке стратегических планов ее развития, видят решение проблемы в импорте продукции. Одним из главных импортеров может стать Китай, который в год строит несколько электростанций общей мощностью в 100 ГВт. Однако российские электростанции более чем на 95% укомплектованы турбинным и котельным оборудованием собственного отечественного, поэтому предложить им обратиться за помощью к Китаю, где до недавних пор вообще не было своего энергомашиностроения, по меньшей мере, странно. Тем не менее, в российской электроэнергетике возникла странная практика проводить тендеры в один этап вместо двух, как принято за рубежом,— сначала технический, а затем ценовой конкурс.
Наглядным примером тому служит решение конкурсной комиссии при совете директоров ОАО "ОГК-2", вынесенное 2 октября 2007 года. Тогда в открытом одноэтапном конкурсе на выполнение функций генподрядчика по строительству "под ключ" двух угольных энергоблоков единичной мощностью 660 МВт на площадке филиала ОАО "ОГК-2" (Троицкая ГРЭС) победило ЗАО "Кварц-Тюмень". В заявке производителем основного энергетического оборудования (котел, турбина, генератор) значился Китай.
Пример с Троицкой ГРЭС вскрыл проблему отсутствия в России работоспособного механизма по внедрению новых разработок в энергомашиностроении. В мировой практике так называемые пилотные проекты (т. е. электростанции на головных образцах инновационного оборудования) создаются совместными усилиями частных организаций, а решение о создании пилотных станций принимается на государственном уровне. В проекте такой станции заранее четко оговаривается разделение обязательств и ответственности между частными компаниями и государством, а также доли их участия в финансировании проекта. При этом ни одна страна мира, располагающая собственным энергетическим машиностроением, не привлекает зарубежных производителей оборудования, если такой проект может быть реализован национальными компаниями.
В России поставщики оборудования для любых электростанций выбираются на основе конкурсных торгов. При создании станции на модернизированных или новых образцах энергетического оборудования, разработка и внедрение которых позволит отрасли сохранить и повысить конкурентоспособность своей продукции, эта система делает победу российских производителей маловероятной.
По ряду направлений (таких как энергоблоки с суперсверхкритическими параметрами пара, топки с циркулирующим кипящим слоем под давлением, сверхмощные газовые турбины) отечественные производители пока не имеют значительного опыта промышленного внедрения, но готовы разработать и поставить конкурентоспособное оборудование. Если на торгах опыт внедрения не считается главным критерием отбора, то российские производители проигрывают китайским по цене. Если же он дает преимущество, отечественные компании уступают мировым лидерам — Siemens, Alstom, General Electric и др.
В случае сохранения прежней конкурсной системы создание инновационных, прорывных проектов в энергомашиностроении станет практически невозможным, в результате чего отрасль достаточно быстро потеряет свою конкурентоспособность. При этом будет упущена возможность за счет отечественного оборудования осуществить перевооружение всей российской электроэнергетики, повысить эффективность использования топливно-энергетических ресурсов и надежность работы единой электроэнергетической системы. Ведь если уже на этапе головных инновационных проектов допустить приход на внутренний рынок энергетического оборудования зарубежных производителей, то российские компании потеряют приоритет и шансы на серийное производство. Это приведет к значительному сокращению экспортных и внутренних заказов, а в дальнейшем — к снижению конкурентоспособности. К тому же без наличия внутреннего производства не будут востребованы отраслевая научная школа, проектные и инжиниринговые компании и смежные предприятия — таким образом, разрушится вся научно-производственная цепочка.
Конечно, никто не отменяет необходимости принятия и других мер по стимулированию развития отрасли. К ним относится и разработка стратегии развития энергомашиностроения, и четкая государственная политика в отношении условий прихода зарубежных производителей на российский рынок, и государственные программы поддержки отраслевых НИОКР, направленных на разработку новых перспективных образцов энергетического оборудования.
В противном случае велика вероятность такого развития событий, при котором на российский рынок массово придут зарубежные производители, а доля отечественных производителей на внутреннем рынке существенно сократится. В итоге российские производители не получат того объема заказов, на который рассчитаны их программы развития, повысится уровень зависимости российской энергетики от зарубежных компаний, существенно возрастут затраты на сервисное обслуживание и ремонт, что повлечет за собой дополнительный рост стоимости услуг генерирующих компаний. Кроме того, при комплектации производственных объектов зарубежным оборудованием теоретически возможен отказ иностранных компаний осуществлять сервисное и ремонтное обслуживание в случае экономических санкций, военных действий и других форс-мажорных обстоятельств.
