Первыми эти удары на себе почувствовали, естественно, экспортеры, хотя и по-разному. Для мелких экспортеров, ориентирующихся на Восточную Европу (страны бывшего СЭВ), более серьезным стал внутренний фактор — повышение отпускных цен. Им фактически пришлось заморозить свои операции — до тех времен, пока рост курса доллара не компенсирует повышение заводских цен на алюминий. Крупнейшим же экспортерам, уже вложившим в операции крупные средства и терпящим огромные убытки от замедления оборота, пришлось срочно переориентироваться на другие рынки, в частности, на ставший популярным в последнее время регион Юго-Восточной Азии.
И потому на состоявшемся сразу вслед за этими событиями (12 августа) еще одном аукционе экспортных сертификатов на Бирже металлов алюминиевые лоты расходились очень вяло. Их покупали либо по стартовым ценам, либо с мизерным их превышением (в среднем на 2%). В итоге по решению комиссара МВЭС с аукциона были сняты 6 лотов общим объемом 3900 т.
Реакция рынка не заставила себя ждать. На следующей же неделе рыночные цены практически на все цветные металлы сильно выросли (см. таблицу 8). С алюминием понятно: рынок устремился вслед за оптовыми ценами заводов. Что же касается других металлов, то здесь сработали инфляционные ожидания: повышение цен на энергоносители не оставляло сомнений в том, что вслед за алюминиевыми предприятиями поднимут отпускные цены и другие производители цветных металлов.
Однако уже через неделю началось падение биржевых цен на цветные металлы почти на всех рынках. Надо сказать, что и это было в достаточной степени закономерно. В истории биржевой торговли металлами, особенно последнего года, так случалось уже не раз. Непомерно "задранные" цены предложения в связи с резкими повышениями отпускных цен заводов или их ожиданием держатся недолго, а затем торговцы вынуждены их снижать, так как сделок по новым ценам не заключается вовсе.
Так что к началу делового периода в распоряжении торговцев осталась некоторая "ценовая фора", которой они и воспользовались — в начале сентября цены вновь несколько подросли. К тому же хорошо отдохнувшим за лето экспортерам удалось в массовом порядке переориентировать свои поставки на Юго-Восточную Азию, куда до недавнего времени цветные металлы из России поступали преимущественно после предварительного путешествия в Европу. А коль скоро рынок стран этого региона достаточно емкий, и потребности в цветных металлах внутренним производством не обеспечивается, то потенциально нет никаких оснований не экспортировать их из России напрямую.
Ситуация с товарными курсами рубля
В августе потоварный курс рубля резко снизился, почти вернувшись к своему июньскому уровню. Напомним, что потоварные курсы рассчитываются как соотношение биржевых цен (в рублях) и мировых цен (в долларах) на товары той или иной группы; веса при этом берутся в соответствии с долей каждого товара в российском биржевом обороте.
В таблице 9 приведены потоварные курсы по пяти основным группам биржевых товаров и средний курс по всем этим группам. Глядя на эту таблицу, особенно приятно цитировать Джеффри Сакса. На прошлой неделе этот выдающийся экономист выступал в Центральном экономико-математическом институте и — среди прочих глубоких наблюдений — тонко заметил, что российские внутренние цены на сырьевые товары очень еще далеки от мировых — от силы 20%. Как все-таки сразу видно деликатного человека: обязательно скажет что-нибудь приятное. Потом-то, выйдя с лекции, слушатели, конечно, сообразят, что наши цены на нефтепродукты соответствуют примерно трем четвертям мирового уровня (см. хоть нашу таблицу), на цветные металлы — превышают две трети, даже на не вполне мирового качества черные металлы — и то более 40%. Но ведь это — потом, а на лекции пусть хоть немного порадуются. Не простой же человек сказал — экономический советник!
Впрочем, вернемся от международных экономических светил к внутренней рутине. Как это чаще всего и бывает, динамика среднего курса в августе была предопределена изменениями курса по нефти и нефтепродуктам, который, в свою очередь, отразил, во-первых, рост внутренних цен на жидкое топливо и, во-вторых, — полное исчезновение с августовских бирж сырой нефти: известно, что соотношение внутренних и мировых цен на нефть гораздо благоприятнее, чем на нефтепродукты. Поэтому нефтяной курс упал втрое при подорожании на российских биржах товаров этой группы лишь на 27 пунктов.
Вообще безумные скачки потоварного курса рубля (в июле — на треть повысился, в августе — на 40% упал) лишний раз свидетельствуют о маргинальности российской биржевой торговли. Ее товарная структура никоим образом не отражает реальных товарных потоков и непредсказуемо меняется с каждым следующим месяцем. (Да и объем биржевой торговли снижается: в июле — почти втрое, в августе — примерно на треть.) И если в июле изменения структуры были благоприятны для товарного курса рубля, то в августе — наоборот: доли наименее выгодных в смысле соотношения рублевых и долларовых цен товарных групп резко увеличились.
Козырная группа "нефть и нефтепродукты" тоже причислилась в августе к невыгодным из-за перемен в структуре торговли. Чрезвычайно важно и поведение на биржах России цветных металлов: в июне на них приходилось почти 44% оборота бирж, в июле — менее 2%, в августе — 29%. А поскольку цветные металлы суть (в смысле товарных курсов) товар невыгодный, то такое их "мелькание" внесло немалый вклад в поведение среднего товарного курса: в июне — вниз, в июле — вверх, в августе — снова вниз.
В итоге в августе на мировых рынках один доллар можно было выручить за такое количество сырья, которое в России стоило 370 рублей (в июне — 395 рублей, в июле — 264 рубля). Если оценить вырученную за счет экспорта сырья валюту по котировкам ММВБ, то окажется, что чистая эффективность экспорта составила 267% (в июне — 273%, в июле — 386%). Ясно, что ее падение совершенно несоразмерно скромному трехпунктному подорожанию рубля на ММВБ.
АНДРЕЙ Ъ-ШМАРОВ, АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ, СЕРГЕЙ Ъ-КЛЮЧЕНКОВ, ЮРИЙ Ъ-СЛАВНОВ