Вчера президент России Владимир Путин встретился с президентом Египта Хосни Мубараком и услышал рассказ о том, как Хосни Мубарак, как ни старается, не может отличить Владимира Путина от Дмитрия Медведева. С подробностями из Ново-Огарева специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
— Президент Египта — лидер арабского мира...— начал говорить Владимир Путин, но потом осекся, поняв, наверное, что есть люди, которые тоже считают себя не последними в арабском мире.— Один из признанных лидеров арабского мира...
Все равно ему не удалось в одной фразе охватить всех лидеров арабского мира. У непризнанных лидеров, которых, похоже, гораздо больше, чем признанных, все равно какой-то осадок на душе останется.
Господин Путин рассказал о том, как он уверен, что после президентских выборов в России выбранный им курс будет продолжен, "и залогом являются не вкусовые политические предпочтения тех или иных лидеров, а потребности наших народов".
В прошлом году в Египте отдохнули 1,5 млн россиян, так что потребность нашего народа в этой устойчиво жаркой стране и в самом деле чрезвычайно велика.
Встреча происходила в Ново-Огареве, где вчера наступила весна, и, видимо, это обстоятельство роковым образом подействовало на Хосни Мубарака. Он расслабился. Ему стало слишком хорошо.
И он сказал (руководствуясь, видимо, тем, чтобы и всем остальным стало хорошо):
— Я очень доволен, что под вашим, господин Путин, руководством Россия развивает и восстанавливает те позиции, которые были присущи ей раньше (во времена СССР, когда Египет считал незазорным дружить с нашей страной как со сверхдержавой.— А. К.). Я надеюсь, что такое же взаимодействие будет и с вашим преемником. И я даже в этой связи пошутил, что вы мало чем друг от друга отличаетесь. Вы даже внешне похожи!
Никто еще до сих пор не сравнивал внешность Владимира Путина и Дмитрия Медведева, да еще с такой прямотой и даже, можно сказать, мужеством. Впрочем, по виду Хосни Мубарака было понятно, что эти слова не потребовали от него ни того ни другого. Он со всем своим арабским великодушием хотел сказать как можно больше приятных слов в единицу отведенного ему времени и продолжил:
— Я шел утром на встречу с господином Медведевым и видел вас, господин Путин, и я терялся в догадках, кто есть кто.
Сказанное, видимо, должно было означать, что налицо (или, скорее, на лице) апофеоз преемственности, если уж двух лидеров совершенно невозможно отличить друг от друга даже внешне.
Но сказанное означало совсем другое. Сказанное означало, например, что Владимир Путин выбрал преемника по образу и подобию своему и что, может быть, Дмитрий Медведев вообще клон Владимира Путина.
Молчание в этой ситуации означало бы согласие, а этого господин Путин точно не мог себе позволить, так как понимал, видимо, что цитировать будут не столько слова президента Египта, сколько молчание президента России.
— Несмотря на внешнее сходство, которое, по вашему мнению, есть (то есть сам Владимир Путин так не считает.— А. К.), у Дмитрия Медведева наверняка будет свой собственный стиль (пока его, таким образом, нет.— А. К.),— сказал президент России.— Кроме того, будучи главой администрации, вице-премьером, членом Совета безопасности, он был одним из соавторов российской внешней политики, и вам будет легко с ним.
--- И я в ходе беседы с ним это очень быстро понял,— поспешно согласился господин Мубарак, осознавший, видимо, что перестарался.
Переговоры были не очень длинными. Многое было согласовано еще до их начала. Так, было подписано Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Арабской Республики Египет о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии.
Этот документ, по данным "Ъ", был выстрадан прежде всего Египтом, который хотел зафиксировать в нем пункт о том, что Россия будет содействовать Египту в создании полного топливного ядерного цикла, причем этот цикл должен включать и обогащение урана.
Но Россия долго не шла на эти уступки, так как было понятно, что у нее сразу возникнут проблемы со странами "восьмерки" и с МАГАТЭ, перед которым все страны, имеющие на своей территории АЭС или собирающиеся их строить, уже по определению в долгу.
Окончательный текст соглашения был согласован, по данным "Ъ", всего за несколько дней до приезда Хосни Мубарака в Москву. Прежде всего, речь идет о статье 2 этого документа. Российские переговорщики в конце концов сочли эту статью приемлемой, и вчера гендиректор "Росатома" Сергей Кириенко и министр энергетики Египта Хасан Юнис подписали соглашение в присутствии двух президентов.
Между тем 2-я статья составлена так, что дает право понять ее по-разному. Египтяне могут считать, что они получат предприятия полного топливного цикла на своей территории, а россияне могут считать как-нибудь по-другому:
"Стороны осуществляют, но не ограничивают сотрудничество в рамках настоящего соглашения по следующим направлениям: ...проектирование, строительство, эксплуатация и модификация энергетических и исследовательских ядерных реакторов, опреснительных систем и ускорителей; ядерный топливный цикл, в том числе разведку месторождений, добычу руды и обращение с радиоактивными отходами; разработка, проектирование и производство материалов и компонентов, включая ядерные материалы, для использования в энергетических и исследовательских реакторах и в их топливных циклах..."
Между тем на пресс-конференции Хосни Мубарак и Владимир Путин почти ничего об этом соглашении не говорили. Они постояли за спинами подписантов, причем президент Египта снова расслабился и совершенно не среагировал на то, что министр энергетики Хасан Юнис, резко встав, уронил стул, сидя на котором благополучно подписал соглашение. Стул обязательно упал бы на ногу рассеянно улыбавшемуся президенту Египта, если бы сразу два сотрудника его службы безопасности не среагировали на это резкими бросками, которые наконец-то заставили Хосни Мубарака очнуться и хоть немного испугаться, хотя сотрудники проверку на боеготовность уже прошли и стул стоял на своем месте.
На короткой пресс-конференции Владимир Путин больше всего говорил о московской конференции по Ближнему Востоку, идею которой он первый раз высказал пару лет назад как раз в Каире, перед приездом в Израиль. Причем в Египте тогда к ней отнеслись благосклонно, а в Израиле, кажется, даже сделали вид, что не понимают, что Владимир Путин имеет в виду.
И все-таки идея, судя по всему, не умерла, и господин Путин даже намекал на то, что возможны какие-то принципиально новые договоренности между Палестиной и Израилем и что если только они и правда могут быть достигнуты, то можно заниматься организацией этой конференции.
Напоследок Владимир Путин ответил на вопрос египетской журналистки, которая была не очень в курсе подробностей российской внутренней политики, но искренне интересовалась ею. Она спрашивала, правда ли, что президент в России получит гораздо больше полномочий, чем имеет сейчас.
— У нас никому никаких дополнительных полномочий не надо! — слишком быстро сказал Владимир Путин, чтобы не стало заметно, что у него нет никакого интереса к этой теме.
Он понимал, что журналистка, скорее всего, все перепутала и слышала где-то про дополнительные полномочия премьера, а не президента, но все-таки слишком это болезненная тема, и не только, видимо, для журналистов.
И он добавил, что никакого перераспределения полномочий не планируется, потому что ему "полномочий председателя правительства достаточно".
Египетской журналистке остается в следующий раз уточнить, для чего.