В N 36 "Ъ" рассказано о пресс-конференции российской прокуратуры по поводу дела Янаева и К ("Горбачев пока свидетель..."). Авторы заметки ссылались и на высказанные в телефонном интервью суждения адвоката Генри Резника о степени обоснованности обвинения. 11 сентября, однако, Резник в "Комсомольской правде" от этих суждений отказался.
"Ъ": Генри Маркович, вы написали: "Коммерсантъ" опубликовал интервью, которого я не давал". Разве не давали?
Г.Р.: Я хочу уточнить: беседа у нас действительно состоялась. Но я никак не предполагал, что это интервью. Я просто ответил на несколько вопросов корреспондента уважаемого мной еженедельника. Однако если бы авторы заметки, решившие мои слова использовать на полосе, отнеслись ко мне со взаимностью, они должны были бы согласовать со мной текст. "Ъ": Ваша беседа в "Комсомолке" называлась "Пока идет следствие, кое-кому не мешало бы прикусить язык". Не имеются ли тут в виду журналисты?
Г.Р.: Ни в коем случае. Заголовок вообще выбран редакцией, и относится он к проблеме следственной тайны. Закон разрешает разглашать материалы следствия в объеме, в котором это сочтут нужным следователь и прокурор. Эта норма ставит их в неравное положение с адвокатом. Я протестовал против высказывания генпрокурора России Степанкова: мол, арестованные охотно говорят правду о других, а свою собственную роль приглаживают. Да разве можно оценивать в начале следствия достоверность показаний задержанных! Зачем тогда вообще суд? "Коммерсантъ" приводит "мою" фразу: "Степанков позволяет себе непростительные высказывания в прессе и давит на общественное мнение". Но я всегда уважителен к процессуальным противникам, и хотя суть моих претензий передана верно, я бы выразился иначе: не "давит", а "тем самым оказывает воздействие на формирование негативного общественного мнения об облике подследственных".
Теперь о понятии "Родина", которого будто бы "нет в юриспруденции". В юриспруденции как раз есть — ведь это отрасль права, оперирующая нормами независимо от их, скажем так, разумности. Иное дело — философия права... Не согласен я и с тем, что статья 64 — измена Родине — "не может применяться серьезными юристами". А как же Пеньковский?
Претензии у меня и к другим сентенциям. Но самое главное: я не доводил до корреспондента "общее мнение адвокатов", тем более такое — вместо одной статьи УК следовало бы вменить арестованным другую. Обвиняет прокурор, а наше ремесло — защищать человека от уже вмененной статьи. Ну и последнее: чей-то безымянный прогноз о привлечении Горбачева к уголовной ответственности за "халатность при подборе кадров". Могут подумать, что этот прорицатель — я. А мне самому интересно, кто этот шутник. Мне, во всяком случае, судебные дела с такими формулировками неизвестны. "Ъ": Но дело о ГКЧП само по себе беспрецедентно. Вот и с вас прокуратура потребовала "допуск". Будете просить?
Г.Р.: Ни за что. Начав хлопотать о получении "допуска", я тем самым нарушил бы закон: этот "документ" противоречит Конституции. Если в ближайшее время Прокуратура России не откажется от своих притязаний, я перенесу спор в Комитет конституционного надзора СССР или в Конституционный суд России, который должен быть вскоре создан. Я не отступлюсь.
ДМИТРИЙ Ъ-ГОРЮХИН