Под знаком огня

"Жилой дом" продолжает публикацию серии репортажей из соседних с Московской областей с обзором рынка жилой недвижимости. На этот раз наш корреспондент побывал в Твери. И наблюдал, как коттеджная застройка вытесняет старые деревянные дома из центра города.

Мера элитности

Многие улочки в центре Твери скорее не городские, а деревенские, с грунтовым покрытием либо с остатками булыжной мостовой, да и половина домов под стать — почерневшие деревянные избы, покосившиеся и вросшие венцами в землю. В домах явно нет элементарных удобств — на углах улиц стоят колонки, в которых местные жители наполняют водой ведра. Многие такие дома стоят с заколоченными окнами, очень много полусгоревших, с провалившимися крышами и неизвестно каким чудом держащимися остатками стен.

И на этом фоне — множество новых, роскошных даже по меркам Москвы и ближнего Подмосковья трех-четырехэтажных строений: офисы, гостиницы и жилые дома на 10-20 квартир.

Все мои собеседники — а я встретился с руководителями нескольких агентств недвижимости — в один голос уверяли меня, что основная масса сделок совершается на вторичном рынке, при этом наибольшим спросом пользуется типовое жилье и даже жилье низшего качества.

— Самый ходовой и в пересчете на квадратный метр самый дорогой товар — это хрущевки,— сказала директор агентства "Абсолют-недвижимость" Светлана Шведова.

В принципе это же подтверждают и цифры, которые мне привели в одном из крупнейших тверских агентств — "Парамоновъ". Так, на первичном рынке 1 кв. м в квартирах "повышенной комфортности" в престижных районах стоит 60-65 тыс. руб. и столько же — в типовых однокомнатных квартирах. Разумеется, если говорить о квартирах в целом, то все встает на свои места из-за малой площади хрущевок.

Содержание понятия "элитное жилье" в Твери отличается от того, что под этим обычно понимается в Москве.

— Если однокомнатная квартира имеет общую площадь больше 50 кв. м, двухкомнатная — больше 80, трехкомнатная — больше 100, а кухня — больше 10, то продавцы уже считают такое жилье элитным,— заметила Светлана Шведова.

— То, что здесь называют элитным жильем, по московским меркам — это скорее жилье бизнес-класса,— вторил ей директор по развитию агентства "Парамоновъ" Роман Беляков.— В московском понимании элитного жилья в Твери практически нет.

Горят на работе

— Почему строительные организации не могут удовлетворить спрос на жилье? — спросил я директора одной из старейших в Твери служб недвижимости "Диаком" Валерия Скачкова.

— Главная проблема в отсутствии подготовленных земельных участков,— ответил он.— То есть участки есть, их можно выбрать, но очень плохо с коммуникациями. Ограничены мощности очистной канализации, есть проблемы с теплоснабжением и горячей водой, электроэнергией, инженерными коммуникациями и т. д. У города на это средств нет, а для инвесторов, привыкших работать с прибылью, это создает слишком большие проблемы, а свободных денег у них нет. Плюс к этому — бюрократическая или, если хотите, коррупционная составляющая. К тому же наш город имеет историко-культурное значение, и это тоже накладывает свой отпечаток. Например, для того, чтобы начать строительство в исторической части, сначала необходимо провести археологические изыскания, а это стоит немалых денег. Кроме того, порой подход у защитников старины такой: пусть сохранится эта старая гнилая халупа, а нового ничего возводить не будем. Если бы этот принцип действовал 200 лет назад, когда эта халупа строилась, то сейчас никакого города бы не было. Но в конце концов застройщики эти проблемы решают — город маленький, основные застройщики работают давно и хорошо известны, у каждого есть свой административный ресурс, который им помогает.

— А если, например, стоит "халупа" с изумительно красивой деревянной резьбой? — спросил я.

— Вариантов много, но не исключено, что ее просто сожгут.

То, что практика поджогов весьма распространена, видно невооруженным глазом. Обычная для центра Твери картина — свежее пожарище по соседству с коттеджной застройкой.

Впрочем, похоже, ситуация со старыми домами не вполне однозначная. Как поведали мне некоторые из моих собеседников, по сути, хозяева старых домов используют их как средство для выбивания благ из застройщиков или риэлтеров: на площади прописывается несколько семей, причем никто из них там реально не проживает, но все при расселении требуют предоставления отдельного жилья, причем в центре.

Правда, как заметил Валерий Скачков, даже поджог не решает проблему: собственность на землю остается, а поскольку люди в этих домах не живут, то они могут и подождать.

— Нужна целевая программа расселения ветхого жилья, а ее нет,— заметил он.

Борис Волхонский