"Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит" обрушивается на публику артиллерией больших имен: режиссер-культовик Тим Бертон, актер номер один (по рейтингу сайта imdb.com) Джонни Депп и художник-оскароносец Данте Ферретти. Потери, понесенные человечеством в ходе этой военной операции, где главным оружием были вовсе не пушки, а бритвы, подсчитывал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Первый же эпизод фильма тянет зрителя в воронку очень странного микса: потертый жизнью Джонни Депп с аккуратно выложенной седой прядью в парике и трепетный инфант Джеймс Кэмпбелл Бауэр (в роли моряка Энтони Хоупа) поют о том, сколько они объездили экзотических стран, вплоть до Перу, но нигде не видели ничего подобного Лондону. Стиль музыки Стивена Сондхейма напоминает сильно ухудшенные партитуры Мишеля Леграна времен "Девушек из Рошфора", а некоторые пассажи буквально повторяют старые лирические тексты. Нервный смех застывает на устах, как только мы узнаем печальную историю Суини Тодда, у которого злыдни, сильные мира сего, отобрали не только прежнее имя (Бенджамин Баркер), но также красавицу жену (она от расстройства выпила яду) и дочь, томимую в неволе. Все, что осталось у Суини, — это набор острейших бритв и любовь хозяйки пирожковой миссис Ловетт (муза и супруга режиссера Хелена Бонэм-Картер), что, как выясняется, не так уж мало.
Прежде чем, из дальних странствий воротясь, начать мстить виновнику всех несчастий судье Тарпину (Алан Рикман), герою нужен кто-то для разминки, и тут, как нельзя более кстати, ему подворачивается под руку конкурент по парикмахерскому бизнесу синьор Пирелли. Саша Барон Коэн, прославившийся пародией на казаха в фильме "Борат", профессионально дает пародийного итальянца, хотя развернуться в полную силу ему мешают и скромный объем роли, и отсутствие столь же пленительного певческого голоса, который обнаружил Джонни Депп. Герой последнего к тому времени входит во вкус, в прямом и в переносном смысле, и организует совместное предприятие с миссис Ловетт, состоящее из двух цехов. В верхнем, аккурат над пирожковой, он режет глотки клиентам, в нижнем мини-Освенциме из них давят фарш, а остатки и отходы артельного производства сжигают в зловонной печи. Пирожковая на Флит-стрит становится популярным лондонским брэндом.
Мы упустили несколько выразительных персонажей и деталей — от активного потребителя джина подростка Тоби (Эд Сандерс), которому предстоит сыграть не последнюю роль в сюжете, до обстановки в доме Тарпина, хранящего, как и положено негодяю и педофилу, коллекцию растлевающих томов с иллюстрациями ("Гейши Японии", "Наложницы Сиама", "Содомиты Греции"). Но и ветерану Алану Рикману особенно негде развернуться в живописании цветов зла, ибо вся эта тема (по крайней мере, в мужском варианте) экспроприирована и запатентована Джонни Деппом с благословения неровно дышащего к нему режиссера, который уже в пятый раз вступает с ним в творческий альянс.
Любование своим героем доходит здесь до кровавого пароксизма: Джонни Депп с полуоткрытым ртом и несколько дебильным выражением лица впивается бритвой в шеи своих жертв, исторгая из них бурные извержения красной жидкости, и одновременно пытается пропеть на весь мир о том, какие вокруг собрались злобные твари и как важно укоротить век каждой из них. Невольно приходит на ум, чего это он уж так озлился: не оттого ли, что "лунная красота" актера медленно, но верно сходит на нет, а остекленевший взгляд превратился из средства эротического гипноза в фирменное клише.
Дальнейшее восприятие вампирско-каннибальской коллизии фильма целиком остается вопросом эстетики, ибо с этикой здесь покончено раз и навсегда. Будучи любителем разного рода экранных издевательств, я бы и данную ленту готов был принять как метафору — например, борьбы с нарождающимся капитализмом, или тупиковой природы мести, но что-то мешает. Мешает не кто иной, как Тим Бертон, режиссер мастеровитый, но склонный к грубоватым эффектам. Со временем он утончил свой стиль, достигший пика в хорроре "Сонная лощина" и комиксе "Марс атакует!". Но уже первый "Бэтмен", по замечанию одного эксперта, содержал в себе "пять процентов 'Метрополиса' Фрица Ланга", а попытка воспеть Эда Вуда в одноименном фильме всегда казалась мне сомнительной. Но там хотя бы Джонни Депп еще не превратился в готический манекен, не законсервировался в "суперстара". Теперь, похоже, он готов повторить путь Джека Николсона и других великих актеров, чье величие было в том, что они живые, и кончилось, когда остался только профессионализм. А тут выноси всех святых: манекен еще и запел.