фестиваль / музыка
В пятницу в Национальной филармонии открылся XVIII Международный фестиваль "Музыкальные премьеры сезона". Наряду с "Посвящением" Франгиз Ализаде и Концертом для скрипки с оркестром Бенджамина Бриттена Национальный симфонический оркестр под управлением Владимира Сиренко представил две украинские премьеры — "Параллели" Анны Гаврилец и Panta Rei Святослава Лунева. Процедура переливания крови симфонии осчастливила ЮЛИЮ БЕНТЮ.
В этом году "Музыкальные премьеры сезона" насчитывают 23 акции, в числе которых Международная научно-практическая конференция "Композитор и современная социокультурная среда", а также два музыкально-театральных проекта — "Брехт, которого не знают" по мотивам зонгов Альфреда Шнитке в постановке Ларисы Парис и семейный проект в Центре им. Леся Курбаса четы композиторов Людмилы Юриной и Сергея Зажитько. Собственно, околомузыкальные дискуссии и вкрапления театра во все годы были сильной стороной "Музыкальных премьер сезона". Но в этом году на них обозначилась та крайне важная координата, которой фестивалю долгое время недоставало,— крепкий личностный стержень, ориентация не столько на "общую ситуацию", сколько на персональную составляющую.
Появление ряда концертов-портретов в программе "Премьер сезона", в общем-то, было обусловлено юбилеями именитых композиторов, но не только ими. По-настоящему потряс мэтров прошлогодний уход из жизни Олега Кивы — посвященная ему музыка Валентина Сильвестрова, Евгения Станковича, Золтана Алмаши, Игоря Щербакова и Александра Левковича наверняка станет для него самым лучшим памятником. Жанру симфонии уже давно пророчат смерть, но концерт--открытие фестиваля вновь вернул его на незыблемый королевский трон.
Собственно, даже не дожидаясь окончания фестиваля, открытие "Музыкальных премьер сезона" можно назвать главным его событием, прошедшим в синкопированном ритме. Без протокольных речей до начала концерта, но с длинными официальными поздравлениями композитора Анны Гаврилец с 50-летием после премьеры ее "Параллелей". С весомой долей хорошей зарубежной музыки (кроме "Параллелей" в первом отделении прозвучали "Посвящение" Франгиз Ализаде, возглавляющей Союз композиторов Азербайджана, и скрипичная классика — Концерт для скрипки с оркестром Бенджамина Бриттена в пронзительно-точном исполнении Дмитрия Ткаченко), но с явным временным и смысловым перевесом трехчастной симфонии Panta Rei киевлянина Святослава Лунева.
По правде говоря, первое и второе отделения стоило разделить на два отдельных концерта, чтобы продлить жизнь той музыке, которая звучала до Panta Rei, а не ограничивать ее воздействие одним антрактом — все-таки она того стоила. Но это был тот случай, когда разум бессилен перед природой: симфония Святослава Лунева буквально впитала чувства зала в себя, заставив услышать шаткость и вместе с тем величие человеческой психики, ее спаянность с каждой клеткой тела.
Panta Rei ("Все течет") начинается с тихого унисона виолончелей, который прямо на глазах расслаивается, захватывая постепенно весь большой симфонический оркестр. Звучание оркестра здесь является полной противоположностью некой "конструкции", это один непрерывный звук, который то надувается, то сжимается, будто мышцы сердца в отчаянии. Состояние ужаса и яркого натуралистического бреда усиливает аритмия литавр, и вроде бы джаз, который накладывается на болезненные видения ударной установкой, здесь не джаз как стиль, а джаз как некое физиологическое состояние, возвращение рацио стиля к его природным истокам.
Временный просвет наступает в конце второй части, а в конце третьей — полный. Но это не результат борьбы, а будто случайное переключение рычага, неожиданное выздоровление, которое иллюстрирует восходящая мажорная гамма у контрабасов в три октавы и воцарение ритмично пульсирующей мажорной идиллии. Живописав бред и избавление от него, Святослав Лунев словно сделал старейшему жанру симфонии переливание крови, вернув симфонической музыке способность повергать человечество в безумный страх и выходить из него в состоянии катарсиса.
Как это все удалось пережить дирижеру Владимиру Сиренко, невозможно и представить: когда все закончилось, на его лице сияла безумно-счастливая улыбка.