Вчера президент России Владимир Путин прилетел в Ливию, где ему предстоит договориться об урегулировании ливийского долга России. Министр финансов Алексей Кудрин сообщил специальному корреспонденту "Ъ" Андрею КОЛЕСНИКОВУ, что если бы не арест в конце прошлого года его заместителя Сергея Сторчака, который занимался переговорами с ливийцами, вопрос об урегулировании долга решился бы гораздо быстрее.
О том, что в Ливии никогда не были не только российские, но и советские руководители и что Владимир Путин стал первым таким отчаянным человеком, здесь отчего-то не говорят. Я не понимал, почему ливийские чиновники и журналисты не гордятся в связи с этим приездом Владимира Путина. Но потом понял, что их не столько радует приезд господина Путина, сколько расстраивает то, что к ним так долго никто не приезжал (хотя сам лидер Ливийской Джамахирии Муаммар Каддафи три раза посетил Советский Союз с официальным дружественным визитом).
Ливия, как и вся Северная Африка, на первый взгляд оставляет желать лучшего. Нет, конечно, если постараться, то можно, наверное, найти места и победнее. Но надо будет постараться.
Сам Муаммар Каддафи живет в резиденции, которая гораздо больше напоминает мощнейший укрепрайон в черте города. Это бывшая казарма триполийского гарнизона, где до сих пор живут по законам военного времени. Тут кругом доты, огневые точки, наблюдательные вышки, сложнейшая многоуровневая система бетонных блоков... Все это в какой-то момент внушает все-таки священный трепет, который, впрочем, разбивается о полное отсутствие туалетов на территории резиденции (не уверен, что удобства есть и в покоях непримиримого бедуина Муаммара Каддафи).
Члены российской делегации приехали в резиденцию за час до начала переговоров. Полярник Артур Чилингаров рассказывал мне, что ливийской проблематикой он начал заниматься ровно 25 лет назад, когда работал зампредседателя Госкомгидромета. Уже тогда лидер ливийской революции обратился к политическому руководству СССР с предложением раз и навсегда оросить ливийскую пустыню (85 процентов территории Ливии) и закрыть эту проблему.
Муаммар Каддафи мыслил широко. Артур Чилингаров в то время мыслил, видимо, не так широко — судя по тому, что пустыня не превратилась в город-сад ни тогда, ни сейчас.
Впрочем, в 2006 году господин Чилингаров приехал в Триполи уже как депутат Госдумы и даже около трех часов, по его признанию, беседовал с господином Каддафи, который сказал ему, что на самом деле это не Ливия должна России (ее госдолг нашей стране оценивался в несколько миллиардов долларов), а Россия — Ливии. И не только Россия: за то, что Ливия отказалась от своей ядерной программы, ее надо не только понять и простить, а еще и доплатить, убеждал господина Чилингарова господин Каддафи.
Впрочем, так совершенно не считал министр финансов России Алексей Кудрин, тоже появившийся на территории резиденции. Он какое-то время рассказывал журналистам, что НДС не надо ни в коем случае уменьшать (правда, есть и хорошая новость: о повышении НДС, по его словам, речи пока не идет). Потом я спросил его, с какой цифрой финансовых претензий он приехал на переговоры к Муаммару Каддафи.
— У нас нет финансовых претензий, — сказал господин Кудрин, — у нас только финансовые обязательства.
Впрочем, он очень быстро согласился с тем, что рано или поздно финансовые обязательства неизбежно становятся финансовыми претензиями.
На вопрос, есть ли урегулированная цифра ливийского долга России, Алексей Кудрин ответил не сразу. Сначала он сказал, что переговоры по поводу долга "находятся в активной фазе последние два года. В очень активной фазе они находятся последний месяц. А последние две недели они находятся в самой активной фазе".
После этого Алексей Кудрин сделал неожиданное признание:
— 14 ноября прошлого года я должен был вылететь в Триполи вместе со своим замом Сергеем Сторчаком, — сказал он. — Это не удалось сделать (Сергей Сторчак был арестован. — Ъ).
— То есть именно господин Сторчак был реальным переговорщиком с Ливией? — уточнил я.
— Да, это был он, — подтвердил господин Кудрин, который, конечно, хотел дать понять, что арест Сергея Сторчака помешал оперативно решить и эту проблему.
Затем Алексей Кудрин рассказал, что в Триполи он приехал все-таки с конкретной цифрой, и с ней согласны ливийцы.
— Они должны нам 4,6 млрд долларов, — сказал министр финансов. — Вы хотели что-то новое узнать? Ну вот, я вам сказал. И еще есть вопросы, которые остаются вне долговой тематики. Их и будем обсуждать.
Алексея Кудрина спросили, поедет ли он на Лондонский экономический форум. Он сказал, что, как и текущими переговорами с ливийцами, форумом будет заниматься его зам господин Панкин.
— А у меня просто времени нет, — пояснил он. — Каждую неделю два-три финансовых совещания у Медведева, одно-два — у Путина... Народ у меня уходит в час-два ночи каждый день. Совещания по транспортной инфраструктуре, по пенсионной системе, трехлетние задачи, сценарии, возможности, программа 2020... Каждую неделю принимаются судьбоносные решения.
На Лондонском экономическом форуме таких решений не предвидится, так что там все-таки не будет, видимо, не только Алексея Кудрина, а и других высших российских чиновников.
Муамар Каддафи появился на церемонии официальной встречи минут за пять до Владимира Путина, откуда его не ждали и ждать не могли. Великий конспиратор остался верен себе.
Я сидел на тротуаре метрах в 30 от того места, где стояли в его ожидании десятки журналистов (причем даже ливийские признавались, что в условиях такой беспрецедентной свободы они тут никогда не работали и что попадание на территорию резиденции для них самих является событием абсолютно историческим) и писал эти строчки, когда меня вдруг подняла и понесла волна народного гнева ливийских охранников. Прямо за моей спиной к тротуару подъехал и остановился небольшой гольф-кар.
Лобовое стекло было затемнено, но не настолько, чтобы я не разглядел за ним лицо великого полковника. Он был в черных очках, а когда вышел из машины, оказалось, что он в длинной коричневой накидке, которая, впрочем, не скрывала длинные лакированные туфли на высочайших каблуках.
Но он еще несколько секунд посидел за рулем, словно давая возможность осмыслить окружающим, что это именно он и никто больше.
Потом господин Каддафи еще некоторое время постоял возле машины, подтверждая эффект своего присутствия, и медленно прошел к многометровому периметру вышедших встречать президента России ливийских чиновников (судя по их количеству, пришли сотрудники всех министерств и ведомств, которых визит Владимира Путина застал в этот вечер в Триполи).
Господин Путин вышел из своей машины (после этого ливийцы еще четверть часа метались по плацу, не зная, куда ее поставить — по-моему, чтобы она не оказалась на одной линии телеобъективов с гольф-каром лидера революции), поздоровался с полковником и начал обход периметра, который казался мне просто нескончаемым (господин Каддафи на полминуты остановился около господина Чилингарова, чем и подтвердил самые смелые рассказы самого господина Чилингарова).
Потом господин Каддафи пригласил президента России в разрушенный дом, который является главной достопримечательностью резиденции. В этот дом попала американская бомба, погибла дочь Муамара Каддафи. Перед домом стоит инсталяция: чья-то железная рука до хруста сжимает американский истребитель.
Владимир Путин и Муаммар Каддафи вошли в здание, в котором ничего как будто бы не изменилось с того ужасного мгновения. Последствия бомбардировки были налицо.
Потом ливийцы признавались, что никогда еще такая толпа журналистов так не вела себя здесь. Но это было и так понятно.
Пока Владимиру Путину показывали разбитые осколками каски, прожженные ковры, вокруг со страшным грохотом рушились экспонаты. Это журналисты делали свою работу. Полковник не подавал виду, что страдает. Но он страдал.
Потом он сел в машину Владимира Путина и вместе с ним медленно поехал к бедуинской палатке. Это было величественное зрелище. Они ехали по зеленому газону мимо пальм и вентиляционных шахт (под обширным зеленым газоном величиной с несколько футбольных полей находятся основные рабочие помещения резиденции), а вокруг машины бежали десятки охранников.
В палатке начались переговоры, которые, впрочем, продолжались всего полчаса. Неожиданно Владимир Путин вышел на улицу и подошел к большому мангалу, на котором разожгли костер. Владимир Путин подкладывал дровишки, мирно беседуя с Алексеем Кудриным и Сергеем Лавровым. Это было очень странно. Потом выяснилось, что Муаммар Каддафи прервал переговоры на молитву.
Потом полковник вышел и тоже подошел к огню. Постояв, он снова увел президента России в палатку.
Переговоры разгорелись с новой силой.