Бессменный вокалист UB40 Али Кэмпбелл, уволившийся из группы в феврале этого года, выступил с сольной программой в БКЗ "Октябрьский". На концерте безуспешно пыталась танцевать МАРИЯ БЕЛОВА-СТОЛЕТОВА.
Противоречивой, как и отношения господина Кэмпбелла со своей бывшей группой, оказалась и рекламная кампания петербургского концерта. Догадаться по афишам, что певец выступает с проектом, имеющим лишь опосредованное касательство к UB40, можно было далеко не сразу. Тогда как сама группа, колесящая без вокалиста, заявляет о его отсутствии прямо и недвусмысленно. Тем не менее прием сработал, и партер "Октябрьского" был заполнен практически целиком, правда, среди публики лишь единичные персонажи выдавали своим ярким внешним видом истую любовь к музыке регги. Да и собственно регги, увлечение которым спровоцировала UB40 в восьмидесятых, было не так уж и много. Выход господина Кэмпбелла предваряло дабовое интро, создавшее теплую звуковую атмосферу в зале. Из семерых музыкантов особенно выделялась медно-духовая троица (саксофон, труба и тромбон) и барабанщик, чутко оттягивавший слабую долю. Сам Али Кэмпбелл начал петь еще за сценой — он вышел под заглавную вещь с сольного альбома, в чуть мешковатом сером костюме, крадучись и пританцовывая. В плоских обработках даже хитового материала особняком стоял вечнозеленый тенорок вокалиста — не такой звонкий и светлый, как в былые времена, но все еще крепкий и узнаваемый с первых нот. На его лице, словно приклеенная, держалась улыбка (в наших краях так улыбаются народные артисты на бенефисах). С момента появления певец словно спугнул музыкантов, нежившихся в ритмах и мелодике регги, и аранжировки начали дрейфовать все больше в сторону поп-соула. Никаких народных танцев в проходах не наблюдалось. А в какой-то момент один из зрителей не выдержал и сбежал из зала, предварительно показав в сторону сцены средний палец.
Накануне концерта с Али Кэмпбеллом встретилась ОЛЬГА КОМОК
— Вы помните свой прошлый визит в Россию в 1986 году?
— Еще бы не помнить. Мы дали шесть концертов Москве и шесть в Ленинграде, прожили в Советском Союзе около двух недель. Мой отец был коммунистом, мой дед тоже, и я ожидал чего-то воодушевляющего от этих гастролей, но здесь мы все испытали настоящий культурный шок. Приехали из солнечного Лос-Анджелеса, а тут грязные гостиницы, мрачные люди, ну, вы понимаете. Нам пришлось подраться с какими-то финнами. А на концертах... на первых-то сидели в основном какие-то партийные чиновники, а на следующих начала появляться молодежь — публике не давали танцевать. Тех, кто пытался вставать, охрана колотила дубинками. Нам приходилось останавливать выступления и требовать, чтобы милиция прекратила избивать людей и разрешила им плясать. А потом мы узнали, что в версии переводчицы наш ультиматум звучал так: "Пока вы не усядетесь, играть мы не начнем".
— Вообще-то, в БКЗ, где вы выступаете, танцевать тоже не разрешают.
— Как это? Неужели за 24 года здесь ничего не изменилось? Нам обещали, что публика сможет плясать в проходах между рядами. Но если что, мы опять остановим концерт. Рэгги нельзя слушать сидя. Мы будем танцевать.
— Вы играете рэгги почти 30 лет, только что дали концерт в лондонском ультрареспектабельном зале Royal Albert Hall. Возможно, организаторы концерта решили, что вы теперь играете музыку для среднего класса.
— Да ничего подобного. Рэгги — это музыка для рабочего класса. В любой своей разновидности — хоть корневое рэгги, хоть раста, хоть коммерческое — это все равно любовь, травка и грязные танцы. Со мной сейчас нет знаменитостей, которые выступали в Royal Albert Hall, уж очень трудно совместить концертные графики. Так что я привез типичный "тряси-задницей-рэгги-бэнд". Но, может, в следующем году мне удастся приехать в компании с Лемаром, Слаем Данбаром и Робби Шекспиром.