Перетряхивание идеалов

В БДТ имени Товстоногова состоялась премьера "Росмерсхольма" Хенрика Ибсена (в этом году театральный мир отмечал 180-летие со дня рождения драматурга). Режиссер Григорий Дитятковский не только переименовал пьесу в "Парочку подержанных идеалов", но и изрядно "перетряхнул" ее смысл. Метаморфозы пьесы наблюдала ТАТЬЯНА ДЖУРОВА.

       "Росмерсхольм" — одна из самых идеологизированных пьес Ибсена. В ней герои не столько руководствуются чувствами, сколько стремятся ценою своей жизни воплотить в жизнь утопические модели. Действие происходит в усадьбе Росмерсхольм — родовом гнезде бывшего пастора Росмера, кров которого он делит с молодой женщиной Ребеккой. Росмер — вдовец, его, как считают, невменяемая жена утопилась год назад в водопаде Мельничного ручья. Росмера и Ребекку, некогда нанятую для того, чтобы ухаживать за его женой, связывают необычные, но весьма характерные для пьес Ибсена отношения — платоническая любовь-дружба, замешенная на стремлении к абстрактному идеалу отношений. Пьеса застает Росмера в переломный момент, когда он, утративший "веру отцов", готов примкнуть к либеральному лагерю и рука об руку с Ребеккой служить облагораживанию народного сознания. Но оказывается, что именно барышня целенаправленно довела до самоубийства жену Росмера, но не столько из желания сделаться хозяйкой дома, сколько из стремления сделать Росмера свободным человеком. "Консерватор" и "либерал", шантажируя героя, предъявляют права на его свободный дух. И Росмер в финале, дабы сохранить духовную независимость, а заодно искупить вину, бросается с Ребеккой в тот водопад, где утопилась его жена.
       "Росмерсхольм" много ставили в начале XX века (Владимир Немирович-Данченко, Евгений Вахтангов), когда героический театр был в цене. Но все больше неудачно. В более прозаические времена неподъемную пьесу предпочли забыть. В пересказе ее сюжет производит довольно дикое впечатление, а реплики героев звучат до невозможности напыщенно. Для современного режиссера большая проблема — поставить любую пьесу Ибсена так, чтобы экстраординарные поступки героев не выглядели выходками невротиков с суицидальным комплексом. Дитятковский, видимо, руководствовался целью ни в коем случае не допустить подобных прозаизмов в своем спектакле. Результат получился странный.
       Образцово-показательный символизм Ибсена господин Дитятковский перевел в план оперного либретто в вагнерианском духе. Свои монологи и дуэты актеры исполняют лицом к публике — то ли поют "арию", то ли агитируют народ. Одни слишком буквально поняли установку режиссера на "сверхчеловеческое". Дарина Дружина (Ребекка) с ее зычным голосом и монотонным воодушевлением на лице явно играет не столько женщину, сколько Валькирию. И поэтому, о чем бы она ни говорила — о любви, свободе или о чемодане из тюленьей кожи, — речи ее производят впечатление революционных лозунгов. Алексей Фалилеев (Ректор Кролл) тоже произносит свой текст с напыщенностью оперного резонера. Других режиссерское задание, похоже, не воодушевило.
       Григорий Дитятковский всегда был склонен к стилизациям. В "Потерянных в звездах" он стилизовал живопись Шагала, в "Федре" — театр эпохи классицизма. "Росмерсхольм" не поддался этой операции. Возможно, потому, что если обычно в драмах Ибсена идеи спорят с чувствами в душах героев, то в спектакле чувств не осталось вовсе. Между прочим, и под "парочкой подержанных идеалов" подразумеваются сами главные герои. А театрализованное перетряхивание идеалов — задача неблагодарная.