Всякие рассуждения на тему красного цвета начинаются с «оригинального» замечания, что в русском языке «красный» когда-то был синонимом «красивого». Не избежали этого и кураторы выставки Aussi rouge que possible, даром что французы. Рассказом о близости этих двух слов открывается исследование феномена красного цвета, занявшее два этажа Galerie d`étude парижского Музея декоративного искусства.
Выставка Aussi rouge que possible (я бы перевела ее название как «Красный, еще краснее») и не пытается удивить. Скорее ее задача — обобщить уже известные сведения и проиллюстрировать привычные ассоциации. Второе даже важнее. Одна из особенностей красного — на него очень приятно смотреть. Он прямо-таки завораживает. Так что если даже просто забить несколько залов красными предметами, можно смело называть это выставкой и не сомневаться, что всем понравится. Но для Музея декоративного искусства это, разумеется, слишком просто. Извлеченные из закромов красные экспонаты они разбили по смыслу на 12 групп (залов). Снабженные пояснениями и цитатами из классиков, они рассказывают о разных проявлениях красного.
В зале «Власть» собраны разнообразные знаки отличия красного цвета и портреты власть имущих с указывающими на их положение красными элементами одежды. Из-за дороговизны красителя красный цвет стал привилегией аристократии еще в античности. Но недостаточно было быть богатым, чтобы носить красное, использование этого цвета в одежде всегда строго регламентировалось. В Средние века, например, требовалось быть принцем или получить специальное разрешение, чтобы добавить красный цвет в свой герб. Начиная с XIII века папа облачается в пурпур, кардиналам достается алый цвет, в алые же мантии облачаются судьи. В 1802 году Наполеон учреждает Почетный легион, и кусок красной материи становится высочайшим знаком отличия. Сейчас с красным цветом обращаются куда смелее, но кое-что сохранилось. Не какой-нибудь, а именно красный ковер топчут номинанты на «Оскар», участники Каннского и прочих фестивалей.
Зал «Политика» соседствует с «Властью», но рассказывает о другом. За исключением исламских стран, где красный символизирует веру, этот цвет ассоциируется с борьбой — красный флаг в любой стране означает революцию. Кураторы выставки иллюстрируют этот факт агитплакатами, картинами и предметами из Франции, которая немало красных флагов подняла во время своих революций, СССР и Китая. В XX веке мы практически монополизировали красный цвет. Красный Октябрь, красный флаг, Красная армия, Красная площадь (которая и раньше была Красной, но удачно вписалась в концепцию) — все у нас было красным. Китайцы не отставали — цитатник Мао в красной обложке был напечатан тиражом 1 млрд экземпляров. Не знаю, как в Китае, но у нас красный до сих пор не избавился от революционного духа, что можно считать его единственным недостатком.
Если первые два зала обычно пустуют, «Интерьер» и «Одежда» всегда забиты посетителями. И то верно — на костюмы и мебель посмотреть куда приятнее, чем на слишком знакомые лица вождей разных эпох. Тем более что Музей декоративного искусства как раз славится своей коллекцией предметов интерьера и одежды. Для этой выставки кураторы выбрали экспонаты самых разных эпох и стран, чтобы показать движение красного в пространстве (из Китая во Францию), обществе (из аристократии в народ) и времени (от охряных домов разрушенной Помпеи до глянцево-красной мебели из последних коллекций).
Зальчик «Красный драгоценный и потайной» показывает интересную особенность использования этого цвета в одежде и интерьере — довольно часто красной кожей или тканью выкладывается внутренняя часть шкатулки, шкафчика, туфельки или несессера. Высшее проявление роскоши — для себя, а не напоказ. Кураторы находят в этом сходство с кровью — невидимой и необходимой, символизирующей одновременно силу и уязвимость.
«Страсть» кураторы выделили в отдельный сюжет, хотя она пересекается с одеждой: соблазнение всегда было одной из главных задач красного платья. В этом зале собрано скорее то, что под платьем: кружевное белье, пояса, подвязки — классический арсенал соблазнительницы в самом ее дурновкусном варианте. Но история, которую они рассказывают, скорее занятна. Можно узнать, например, что в Средние века проститутки были обязаны носить что-нибудь красное, дабы обозначить свой статус и не вводить в заблуждение добропорядочных граждан, и что до конца XIX века белье было только белым, потому что стойких красителей еще не существовало, и цветное белье не поддавалось кипячению.
Страсть приводит к греху, а за ним обычно следует наказание. Повторяет этот путь и выставка. Из «Страсти» посетитель попадает непосредственно в «Ад и искупление грехов». И тут все красное — кровь, адское пламя и загорелые черти. Кроме того, выясняется, что красный цвет, а также рубины и гранаты играли немаловажную роль в погребальных церемониях.
Красный как символ крови и опасности рассматривается в главе «Сигнал тревоги». Красный свет светофора, красные машины пожарников, красные огнетушители — все это сейчас воспринимается настолько естественно, что даже не замечается. Между тем человечество прошло долгий путь, прежде чем выработало эту универсальную символику, в чем можно убедиться на выставке.
Кураторам показалось, что роль красного в мире ребенка заслуживает отдельного рассказа. В зале «Детство и его герои» собраны игрушки и иллюстрации, которые доказывают, что красный — любимый цвет всех персонажей — от Красной Шапочки до Деда Мороза.
Оставшиеся три главы энциклопедии красного несколько выбиваются из ряда. Разобравшись с символизмом, кураторы показывают здесь практические проявления красного. «От порфира до пластика», «Кожа, бумага, текстиль», «Керамика и стекло» — в этих залах, как понятно, представлены разнообразные красные предметы из этих материалов, всевозможных стран и эпох.
В целом выставка производит довольно сильное впечатление. Возможно, совсем не то, на которое рассчитывали авторы. Лично мне показалось, что жить дальше без новой красной сумки или хотя бы чашки совершенно невозможно. Удовлетворить это желание несложно — красный в моде.
Юлия Пешкова