55 лет назад, 26 мая 1953 года, Берия сделал фатальный ход, положивший конец его карьере, а потом и жизни,— добился принятия постановлений ЦК о западных областях Украины и о Литовской ССР, назначавших на руководящие должности в этих регионах представителей местного населения. В происходившем разбирался обозреватель "Власти" Евгений Жирнов.
"В один день заменить весь руководящий состав"
То, что короля играет свита, известно с незапамятных времен. И от качества этой игры решающим образом зависят успехи или неудачи любого властителя, даже если он сам отличается завидными волевыми качествами и организаторским даром. Лаврентий Павлович Берия, например, заслуженно считался мастером аппаратных интриг и комбинаций, умевшим без потерь выбираться из самых сложных политических ситуаций. Под стать ему было и окружение — жесткие, решительные, проверенные годами и повязанные кровью люди. Сам Сталин в последние годы жизни больше всего опасался именно их и всячески отдалял их от руководства силовыми структурами. Берию сосредоточил на атомных делах, а его верных заместителей отправил управлять советским имуществом за границей.
Но после смерти Сталина, когда бериевцы вновь собрались на Лубянке, казалось, что ничто не помешает их лидеру занять освободившееся место всесоюзного вождя и учителя. Однако для того чтобы сделать последний шаг к креслу главы партии и правительства и стать первым среди равных наследников усопшего, не хватало главного — поддержки партийного и советского аппарата на местах, который мог с рвением исполнять указания свыше, а мог и тихо спускать их на тормозах.
Проблема усугублялась еще и тем, что для завоевания симпатий чиновников среднего уровня катастрофически не хватало времени. Главный конкурент Берии Хрущев с успехом занимался той же работой. Как куратор ЦК и партаппарата, он принимал, выслушивал и утешал чиновников, которым в 1953 году значительно уменьшили денежное содержание, выдававшееся помимо касс — в конвертах. А также обещал все исправить, когда сможет принимать решения более самостоятельно.
Выход, который нашел Берия, свидетельствовал о его незаурядном даре политического игрока. Если аппарат не склонен поддерживать маршала Берию, проще и быстрее всего заменить аппарат. Причем так, чтобы остальные члены Президиума ЦК не имели серьезных поводов для возражений и недовольства. Кто, к примеру, мог быть против того, чтобы ликвидировать вооруженное националистическое подполье в Прибалтике и на Западной Украине? Никто. Тут же возникал следующий вопрос: почему, несмотря на все усилия спецслужб и войск, это до сих пор не удалось сделать? На что Берия предлагал свой ответ: потому что в этих районах велась неправильная кадровая политика. Вместо того чтобы назначать на руководящие должности в этих регионах аппаратчиков из центра, нужно воспитывать и выдвигать руководителей на местах.
На подготовку обоснования своей позиции Берия бросил самых цепких своих соратников. В мемуарах генерала Павла Судоплатова говорилось: "Я был среди тех, кому он поручил подготовить докладные записки с детальным перечнем и анализом ошибок, допущенных партийными организациями и органами госбезопасности в борьбе с националистическим подпольем в Литве и на Украине. Берия считал необходимым выдвигать местные кадры на руководящие посты, а на должности заместителей назначать людей славянских национальностей. В наших записках отмечались случаи ничем не оправданных депортаций и репрессий в отношении этнических групп, которые не занимались антисоветской деятельностью. Берия всячески настаивал на развитии национальных традиций".
А чтобы доказать правильность своих предложений, Берия начал замену кадров с аппарата МВД на местах.
"В мае т. г.,— писал в ЦК после ареста Берии бывший заместитель министра внутренних дел Латвийской ССР Иван Иванов,— министр внутренних дел СССР Л. П. Берия через начальника Управления кадров Обручникова дал указание в один день заменить весь руководящий состав органов МВД, включая милицию, работниками латышской национальности, а всех русских руководителей и других национальностей перевести на низшие должности. На наши возражения и доводы, что мы сразу не найдем столько руководящих работников, а многие из них имеют серьезные компр. материалы, получили указание по телефону назначать, не обращая внимания на эти данные, что было и сделано".
Многие из новых назначенцев оказались неспособны, а порой не хотели заниматься порученными делами.
"Только что назначенный министр внутренних дел Литвы,— вспоминал Судоплатов,— по наивности направил в секретариат Берии докладную на литовском языке, вызвав настоящий переполох,— никто в центре, разумеется, не знал литовского. Кроме того, когда министр приехал в Москву, чтобы встретиться с Берией, он не мог объяснить детали весьма деликатной операции — радиоигры с британской разведкой. Причина на сей раз заключалась в том, что он потерял портфель с документами в гостинице МВД в Колпачном переулке. Позднее прошел слух, что он потерял свои документы специально. Бывший партийный функционер, а затем председатель исполкома Вильнюса, он не имел ни малейшего желания работать в органах госбезопасности. Он достиг своей цели — ему дали работу в планово-экономическом ведомстве республики".
Но, несмотря ни на что, Берия продолжал начатую им игру.
"Искривления ленинско-сталинской национальной политики"
Следующим шагом стало проведение нужного решения через Президиум ЦК. Потом многие годы спустя все участники заседания 26 мая 1953-го, решившие поделиться воспоминаниями, рассказывали или писали о том, как их возмутила националистическая провокация Берии. Но в 1953 году практически никто из них не стал возражать против предложенных Берией решений. В постановлении "О политическом и хозяйственном состоянии западных областей Украинской ССР" говорилось:
"ЦК КПСС отмечает, что политическое положение в западных областях Украины продолжает оставаться неудовлетворительным. Слабая работа местных партийных и советских органов, а также недостаточное руководство со стороны ЦК КП Украины привели к тому, что среди значительной части населения существует недовольство проводимыми на месте хозяйственными, политическими и культурными мероприятиями.
До сих пор не принимаются эффективные меры по организационно-хозяйственному укреплению колхозов, которые получают низкие доходы, что, в свою очередь, снижает материальное благосостояние колхозников. При этом налоговая система в деревне осуществляется неправильно, без учета экономического состояния колхозов и сельского населения. О недовольстве среди местного населения свидетельствуют многочисленные письма жителей западных областей Украины. Только за три месяца 1953 года военной цензурой конфисковано около 195 тысяч писем, адресованных за границу из западных областей Украины, в которых содержатся отрицательные высказывания о действиях местных органов власти.
Серьезное недовольство населения западных областей Украины вызывают имеющиеся там факты грубого искривления ленинско-сталинской национальной политики. В руководящем партийно-советском активе кадры работников из западных украинцев составляют незначительную часть, а почти все руководящие посты в партийных и советских органах заняты работниками, командированными из восточных областей УССР и из других республик Советского Союза. Так, например, из 311 руководящих работников областных, городских и районных партийных органов западных областей Украины только 18 человек из западноукраинского населения.
Особенно болезненно воспринимается населением Западной Украины огульное недоверие к местным кадрам из числа интеллигенции. Например: из 1718 профессоров и преподавателей 12 высших учебных заведений города Львова к числу западноукраинской интеллигенции принадлежат только 320 человек, в составе директоров этих учебных заведений нет ни одного уроженца Западной Украины, а в числе 25 заместителей директоров только один является западным украинцем... Фактический перевод преподавания в западноукраинских вузах на русский язык широко используют враждебные элементы, называя это мероприятие политикой русификации.
Такое положение дел в западных областях Украины создает почву для подрывной работы врагов советской власти, особенно буржуазно-националистического подполья. Факты говорят о том, что это подполье, несмотря на многолетнюю борьбу за его ликвидацию, все еще продолжает существовать, а его банды продолжают терроризовать население.
ЦК КП Украины и обкомы партии западных областей до сих пор не могут учесть, что борьбу с националистическим подпольем нельзя вести только путем массовых репрессий и чекистско-войсковых операций, что бестолковое применение репрессий лишь вызывает недовольство населения и наносит вред делу борьбы с буржуазными националистами.
С 1944 по 1952 гг. в западных областях Украины подверглось разным видам репрессии до 500 тысяч человек, в том числе арестовано более 134 тыс. человек, убито более 153 тыс. человек, выслано навечно из пределов УССР более 203 тыс. человек.
Все это говорит о явном неблагополучии дел в западных областях Украины как результате недооценки ЦК КП Украины и Совмином Украинской ССР важного общегосударственного политического значения укрепления советской власти в этих областях".
Лишь цифрами и некоторыми фактами отличалось от постановления по Западной Украине решение "О положении в Литовской ССР", где, к примеру, говорилось:
"Одной из главных причин неудовлетворительного политического состояния Литовской ССР является грубое извращение партийным и советским руководством Литвы ленинско-сталинской национальной политики. Несмотря на то что с момента установления советской власти в Литве прошло немало времени, партийные, советские и хозяйственные органы как в центре, так и на местах не обеспечены руководящими кадрами из коренного литовского населения республики. Например, из четырех заместителей Председателя Совета Министров Литовской ССР только один является литовцем, в аппарате ЦК КП Литвы из 15 заведующих отделами литовцев только 7, в Вильнюсском обкоме из 16 заведующих отделами и секторами всего 3 литовца, в аппарате Каунасского горкома из 8 заведующих отделами литовец только один, из 22 лекторов ЦК и обкомов КП Литвы всего 6 литовцев. В аппарате быв. Министерства государственной безопасности Литовской ССР в составе 17 начальников отделов был лишь один литовец, из 87 начальников райотделов МГБ литовцев насчитывалось всего 9 человек, а из 85 начальников райотделов милиции — всего 10 литовцев".
Чтобы снять возможные возражения, Берия сделал еще один продуманный ход. Первого секретаря украинского ЦК Леонида Мельникова как не справившегося с обязанностями он предложил заменить давним соратником Хрущева Алексеем Кириченко. Зампредом украинского правительства Берия предложил назначить близкого к Хрущеву писателя Александра Корнейчука. А в Литве, несмотря на допущенные кадровые ошибки, первым секретарем остался Антанас Снечкус, сподвижник члена Президиума ЦК Михаила Суслова. Заменить этих людей своими выдвиженцами Берия мог и позднее, а получил он в итоге гораздо большее. Во всех республиках, краях и областях должны были состояться пленумы обкомов и ЦК, где предстояло обсудить постановления, а также записки товарища Берии в ЦК, практически не отличающиеся по содержанию от принятых решений. Для всех, кто хоть как-то разбирался в аппаратных делах, это был явный сигнал о том, в чьих руках теперь находятся самые важные кадровые вопросы.
"Я в первый раз чую правду"
Пленум ЦК в Киеве прошел относительно спокойно. Новый первый секретарь Кириченко докладывал Хрущеву:
"2-4 июня с. г. состоялся пленум ЦК КП Украины с повесткой дня: "О постановлении ЦК КПСС от 26 мая 1953 г. "Вопросы западных областей Украинской ССР" и докладной записке тов. Л. П. Берия в Президиум ЦК КПСС". Пленум ЦК КП Украины прошел на высоком идейном уровне, в обстановке острой принципиальной критики и самокритики. Пленум единодушно одобрил постановление ЦК КПСС и принял его к неуклонному руководству и исполнению. Участники пленума, среди которых были и все секретари обкомов партии западных областей, показали глубокое понимание политического существа ошибок и недостатков, допущенных ЦК КП Украины и Советом Министров УССР в руководстве западными областями, и выразили готовность полностью выполнить постановление ЦК КПСС и решительно оздоровить политическое состояние западных областей. В числе приглашенных на пленуме присутствовали коммунисты — видные представители местной интеллигенции г. Львова, западных областей Украины и г. Киева, которые встретили постановление ЦК КПСС, как и все участника пленума, с большим одобрением... Большинство выступающих критиковало тов. Мельникова за допущенные им ошибки и недостатки в руководстве западными областями; грубое нарушение принципа коллегиальности и коллективного руководства; за то, что он неправильно организовал работу бюро ЦК, зазнался, неправильно относился к руководящим кадрам, а также в работе применял осужденные партией администрирование, грубость, оклики и проявлял вождизм. Отмечалось, что тов. Мельников нетерпимо относился к критике в его адрес. Тов. Мельников признал свои ошибки... В прениях по докладу приняли участие 30 человек. Доклад и большинство выступлений (21 из 30) были на украинском языке".
Как сообщали в Москву корреспонденты "Правды", самым ярким на пленуме было выступление писателя Корнейчука, избранного тогда же в Президиум украинского ЦК. Он долго хвалил Берию, его письмо, постановления и сказал: "Я в первый раз чую правду".
А вот на пленуме в Риге почти каждое выступление вызывало у латышей восторг, а у остальных недоумение. Комиссар милиции Иванов писал в ЦК:
"25 июня с. г. состоялся пленум ЦК КП Латвии, на котором секретарь ЦК Калнберзин делал доклад о серьезных недостатках в партийно-воспитательной работе. В своем докладе он дал анализ состояния работы парторганизации республики и далее заявил, что вместо партийной и воспитательной работы с латышами парторганизации не занимались выращиванием латышских кадров. Привел цифры, сколько латышей работает в органах МВД и милиции и насколько мала партийная прослойка в других организациях республики. Он бросил такое обвинение, что вместо воспитательной, разъяснительной работы и убеждения латышского народа органы МГБ убили около 19 тыс. латышей, выслали в отдаленные места около 60 тыс. латышей, а органы милиции и прокуратуры арестовали и посадили в тюрьму 12 тыс. латышей и т. д. (цифры привожу грубо ориентировочные, т. к. не записывал и точно не помню). Участники пленума были в недоумении, почему он называет эти цифры и по его выражению получается, что будто бы органы изолировали не врагов, бандитов и других государственных преступников, а ни в чем не повинных людей из латышской национальности (о других национальностях он не упоминал в докладе). Далее поставил задачу немедленно заменить всех руководителей работниками латышской национальности, предложил все собрания, заседания и совещания в министерствах, организациях и предприятиях проводить только на латышском языке и одновременно все делопроизводство в республике перевести на латышский язык. Всех подробностей доклада я не помню, т. к. он делался на латышском языке, а перевод могли слушать только те, кто имел наушники, и ими не были обеспечены все присутствующие".
"В течение недели покинуть область"
Однако то, что произошло дальше, вряд ли входило в планы Берии.
"После пленума ЦК,— докладывал Иванов,— во всех учреждениях и организациях при наличии любого количества русских и других национальностей работников, разговор стал вестись только на латышском языке, все совещания и заседания стали проводиться только на латышском языке, а кто не знает языка удаляли с совещаний (авторский синтаксис сохранен.— "Власть"). Назавтра же эти указания узнало все население, на улицах латыши стали упрекать русских в том, что они оккупировали Латвию и латышам не дают проходу. В ряде магазинов, если не знаешь латышского языка, продавцы не обращают внимания и отпускают товары в последнюю очередь... Национальная вражда начала разгораться с каждым днем все больше и больше. Работа в учреждениях и предприятиях почти приостановилась, т. к. каждый работник сидел и ждал, когда его уволят и как будет решена его судьба, ибо никакой перспективы он не видит. Настроение среди рабочих и служащих, да и вообще населения нездоровое".
Практически та же картина наблюдалась во всех национальных республиках, где успели обсудить постановления от 26 мая 1953 года. В составленном для Хрущева обзоре писем, пришедших в ЦК КПСС, говорилось:
"В письме (без подписи) сообщается, что председатель Тернопольского облисполкома т. Пизнак на одном из заседаний облисполкома в своем выступлении заявил, что "в панской Польше и в Австрии продукция выпускалась более качественной, чем сейчас, и предложил работникам, прибывшим из восточных областей, покинуть область, т. к. они обойдутся без них"... Начальник Тернопольского областного управления Министерства юстиции на совещании работников управления "предложил украинцам восточных областей в течение недели покинуть область".
В заявлении (без подписи) сообщается, что за последнее время в Молдавской ССР усиленно проводится освобождение русских с руководящих постов. "У жителей русской национальности возникает вопрос, что остается им делать, куда ехать. Молдавия для них является родиной, дети родились и учатся в Молдавии"...
В письмах указывают на активизацию на местах буржуазно-националистических элементов, которые среди населения распространяют всевозможные провокационные слухи, что "Америка добилась самостоятельности для Латвии. Русских всех будут выселять. Колхозы распустим, землю разделим", что "нужно лучше ухаживать за бывшим личным скотом, так как его скоро придется забирать в личное пользование"... Тов. Озолин в письме высказывает опасение, что "если дальше положение не изменится, то русские в количестве 500 тыс. человек будут вынуждены покинуть пределы Латвии"".
А секретарь заводского парткома из Клайпеды Михайлов в письме в ЦК так описывал ситуацию в Литве:
"Кадры здесь подбираются не по партийному и деловому признаку, а по национальному, независимо от качества того или иного работника, лишь бы был местный человек. Русские поголовно увольняются с работы и нигде не принимаются. Коммунист т. Николаев, который долгое время работал на заводе, был уволен и до сего времени не может устроиться на работу. В городе работы много, но никуда его не принимают только потому, что он русский. На улицах, в общественных местах местные жители с презрением высказываются о русских, заявляя, "что вы в Литве не нужны, скоро ли вы уедете отсюда, мы и без вас наведем свои порядки"".
Обвинение в разжигании национальной розни и подрыве основ дружбы народов становилось серьезным козырем Хрущева в игре с Берией. Можно предположить, что с материалами о ненормальной обстановке в национальных республиках Хрущев знакомил других членов Президиума ЦК. Но неожиданно он получил от окружения Берии царский подарок. Секретари обкомов и прочие аппаратчики на Украине, которые понимали, что их вскоре могут заменить, как могли портили жизнь ставленникам Берии, прежде всего министру внутренних дел УССР Павлу Мешику. И тот не оставался в долгу. Генерал Судоплатов вспоминал:
"Разгорелся конфликт между вновь назначенным министром внутренних дел Мешиком и местными партийными чиновниками, а также сотрудниками аппарата МВД Украины. Мешик во что бы то ни стало стремился выгнать с работы хрущевского протеже Строкача, которого в 1941 году уволили из органов за то, что он не сумел вывезти часть архива НКВД, когда немцы окружили Киев. К тому же Мешик не ладил с партийными руководителями Украины Сердюком и Шелестом. Сердюк пытался отобрать у МВД дом, использовавшийся под детский сад для детей сотрудников министерства, он облюбовал этот особняк во Львове для себя и своей семьи. Сердюк послал своего помощника в детский сад, а Мешик выставил охрану. Шелест, в то время секретарь Киевского обкома партии, взял в свое пользование для охоты катер пожарного надзора и не вернул. Об этом Мешик доложил в МВД и правительство... Мешик с гордостью рассказывал мне об этих эпизодах, свидетельствовавших, по его словам, о правильной линии в национальной политике. Я сказал ему, что он дурак, если вступает в конфликты с местной властью".
Конфликт развивался, и Мешик якобы приказал начальникам областных управлений МВД собирать компромат на партийное и советское руководство областей.
"Начальником УВД во Львове был Строкач,— вспоминал Хрущев.— Это был честный коммунист и хороший военный. До войны он был полковником, командовал погранвойсками. Во время войны работал начальником штаба украинских партизан и всегда докладывал мне о положении вещей на оккупированной врагом территории. Я видел, что это честный и порядочный человек. После войны он был назначен уполномоченным МВД по Львовской области, где действовали бандеровцы. Позднее мы узнали, что когда к нему обратился министр внутренних дел Украины и потребовал от него компрометирующих материалов на партийных работников, то Строкач сказал, что это не его дело, а секретаря обкома партии, пусть обращаются туда. Тогда Строкачу позвонил Берия и сказал, что если он станет умничать, то будет превращен в лагерную пыль".
Давали ли Мешик и Берия такие указания или версию придумали Строкач и Хрущев, уже не имело принципиального значения. Ознакомленные с сообщением Строкача Маленков и другие члены Президиума оказались не на шутку испуганы, и заговор против Берии начал складываться сам собой. От принятия решения по Западной Украине и Литве до его ареста прошел ровно месяц.