Джеймс Кук определенно был не дурак, когда высадился со своих кораблей в этом благословенном крае: люди, которые живут в плотном единении с природой — тем более, с такой природой, исповедуют философию «Don’t worry, be happy» — а это, знаете ли, очень уж располагает к упоительному во всех отношениях отдыху.
Символ Папуа-Новой Гвинеи — райская птица. Она и на национальном гербе, и на банкнотах (деньги здесь называются «кины»), и вообще во всех местах, на которые хотя бы гипотетически должно быть приятно смотреть. Местная легенда утверждает, что у райской птицы нет лапок — ни к чему они небесному жителю, на Земле птаха появляется только лишь для напоминания о красоте небес. Встреченные мною пернатые особи ногами определенно обладали, а некоторые — еще и ощутимо крупными клювами. Скачет этакая птичка прямо по террасе отеля — как-то боком, неуклюже, в глаза преданно заглядывает, а клюв полуметровый — толщиной с руку: тут не только банан или батат, который она, собственно, и выклянчивает, отдашь. Вообще в этом климатическом поясе все какое-то гипертрофированное: словно какое-то семейство гулливеровых животных пробегало мимо, да как-то забыло убежать окончательно. Бабочки с кочан капусты величиной, огромные черепахи, тараканы, опять же: иду себе, смотрю, огромный жук лежит на спине и беспомощно лапками дрыгает. Надо, думаю, спасти — чуть ли не искусственное дыхание сделала, цвет глаз проверила — в общем, носилась с ним часа полтора, как ненормальная, пока не услышала: «Та-ра-кан, таракан, тараканище…». А с виду — вполне себе приличный, между прочим, жук. В отеле Madang Resort, разумеется, встречаются только окультуренные представители дикой флоры и фауны, но готовым нужно быть ко всему и постоянно. И вот почему. Дело в том, что папуасы как нация обладают мозгами и харизмой пятилетнего ребенка. Им дали цивилизацию, но никто толком не стал объяснять, что с ней делать, вот они и живут со своими ребяческими представлениями о жизни и мире — самолеты местных авиалиний летают как те же птицы — как им вздумается и когда захочется, а попав в самолет, можно быть готовым, что окажешься зажатым в стареньком «Боинге» между полуголым свирепым аборигеном и порядочной хавроньей, матерью визжащего семейства — если человеку приспичило свиную семью перевезти из одного городка в другой, просто покупается билет, в том числе на свинью, — потому как страна горная (почти перманентно где-то слегка потрясывает), дороги находятся в таком состоянии, что ездить можно либо на очень горном байке, либо на сильно военном джипе. Даже их язык — сплошное издевательство над английским. House — haus, one — wan, ну и так далее. Маленький ребенок, играючи, записал английские слова так, как услышал — и получился замечательный pigin, разбавленный словами-бубнилками: lik-lik (маленький), Kakaruk (петух), lap-lap (женское платье).
Это — страна контрастов: по-настоящему пятизвездочный отель на берегу ласкового теплого моря с безупречным сервисом (стремясь угодить гостю, аборигены только что языка не высовывают от усердия) и до сих пор кормящие свиней грудью женщины в горных хижинах буквально в двух километрах езды. Отель — это тоже миф, только другого уровня. Он повествует о Великой папуасской мечте — «вот вам, дорогие нашему сердцу белые люди, получите все привычные для вас роскошные штучки — мы будем вкалывать, как бешеные, день и ночь — а вы уж будьте добры платить нам наши кины, но, please, please и please, оставьте нас в покое. Нам очень смешно глядеть на вашу белую беспомощность и снобизм, честное слово». Для того чтобы понимать обладателя щедрой белой руки, они поголовно владеют тремя-четырьмя языками (вообще довольно обычное явление для стран даже не третьего мира), но тем самым они дистанцируются от цивилизации, сохраняют свои внутренние свежесть и дикость — соответственно, уважение к предкам и искренность веры в свою землю. Враг, названный по имени, не страшен и не опасен для них. Сервис в отеле, в общем-то стандартный для заведений подобного уровня: потрясающий микс европейской, тайской и филиппинской кухонь, обилие морепродуктов (они здесь просто выпрыгивают из воды прямо в руки), свежайшие фрукты — от бананов до кокосов. Главное при перемещениях по окрестностям, кстати — смотреть по сторонам и вверх, иначе очередной спелый орех размером с голову на нее же аккуратно и приземлится с ближайшей пальмы. Любителям подводной жизни можно даже не утруждать себя попыткой дайвинга (хотя он чудо как хорош, знаменитый Большой коралловый риф проходит именно здесь) — достаточно просто надеть маску с трубкой и отплыть ровно два метра от берега. Этого вполне достаточно, чтобы обалдеть от цветов и красок — не нужно только отламывать кусочки кораллов себе на память. Во-первых, они от этого умирают, а во-вторых, все равно по возвращении домой придется проходить как минимум две таможни — собственно папуасскую и австралийскую, а через них контрабандные кораллы провозить категорически запрещено. Лучше прямо тут, в Madang Resort, или на местном markete, купить отличные (и очень оригинальные по дизайну) украшения из золота или серебра с дивными черными кораллами. Стоят очень смешных денег и выглядят потрясающе. Те, кому кораллы побоку — могут плавать в бассейне с чистейшей морской водой на территории отеля, но лично мне кажется, что это — все равно что, высадившись на Луну, смотреть репортаж о шагах Армстронга на DVD, оставшись в кабине космического корабля.
Еще одно преимущество путешествия по папуасии — компактность всего. Здесь все близко: за месяц путешествий можно совершенно спокойно исследовать и священные горы предков, и заглянуть в деревни с чумазыми детишками, и почувствовать себя очень белым человеком в пятизвезднике. Главное — точно знать, чего хотеть и не слишком серьезно себя воспринимать. Тогда местные точно поймут и научат улыбаться — так же искренне, так же по-детски.
Оксана Файрклоуг