Бывший вице-мэр Москвы Валерий Шанцев уже почти три года работает губернатором Нижегородской области. Корреспонденты "Власти" Дмитрий Камышев и Роман Кряжев выяснили, чем Нижний Новгород отличается от Москвы и как Валерий Шанцев пытается сделать третью столицу похожей на первую.
"Дисциплинку наводить надо было"
— Говорят, что, когда вы впервые проехали по Нижнему Новгороду, вас больше всего поразили ветхие деревянные дома в самом центре. Что вас еще шокировало?
— Жуткая бедность Нижегородской области. Я приступил к обязанностям 9 августа 2005 года. Приглашаю министра образования области и говорю: "Скоро 1 сентября, как у тебя дела со школами?" "Да в основном все нормально,— отвечает,— но одну школу не могу довести, не получится. Котельную новую построили, пусконаладочные работы не можем провести, нет денег, чтобы заплатить людям". "Сколько нужно?" — "24 тыс. рублей". Я звоню министру финансов (в Москве департамент финансов, а здесь — министерство!), а он отвечает: "Денег нет, потому что резервный фонд предыдущий губернатор уже израсходовал в расчете на год. А других источников нет. И вообще, у нас бюджет не выполняется на 2,5 млрд рублей". И вот тут я понял, где оказался. В Москве я меньше 200 млн цифры не слышал, не видел и не читал. Потом я посмотрел детсады, школы, учреждения культуры — где 1929 года постройки, где 1930-го, где 1935-го. Без холодной воды, без канализации. Конечно, поначалу страшновато стало. А еще очень высокая смертность, очень низкая рождаемость, средняя зарплата в 2005 году была в полтора раза ниже, чем средняя по России. Ветхих улиц, застроенных деревяшками, шлакоблоками, просто не пересчитать. Город требует коренной реконструкции. Мусор, грязь; если с улицы войдешь во двор, то такое впечатление, что из рая в ад попал. В подъездах темно, ни одной лампочки нет. Поездил, посмотрел, чтобы определить, чем заниматься, и в первую очередь начал заниматься доходностью. Мы уже до конца 2005 года ликвидировали отставание в 2,5 млрд и 600 млн дали сверх утвержденного бюджета.
— Откуда же вдруг взялись деньги?
— Дисциплинку наводить надо было, простую налоговую дисциплинку. Представьте себе: по заключенным договорам аренды за земельные участки недодано было 500 млн рублей! Люди имели договор, имели обязательства платить арендную плату, но не платили. Я спрашивал в муниципалитетах: ну хорошо, вам не платят, а вы в суд обращались? А они говорят: для этого надо пошлину платить, потому что мы не органы государственной власти. У них в бюджете тех денег нет, казначей не пропускает, следовательно, они никуда и не обращаются. Пригласил прокурора, попросил помочь, потому что он выходит с иском без пошлины. Он сразу согласился — и только начал обращаться с этими исками, все сразу стали платить.
С зарплатой тоже пришлось сразу разбираться: платили людям по 500 рублей в месяц, по 700. По-моему, в Москве пальцем никто не пошевелит за 700 рублей в месяц! Я создал комиссию по отраслям, стал выяснять, почему такая низкая зарплата. "А сколько надо?" — спрашивают. Есть средняя зарплата, есть минимальная оплата труда. Прошли этот путь. Потом за три года новая трансформация произошла: платить ровно столько, сколько начислено. А с некоторыми крупными компаниями мы заключили договоры о том, что они налог на прибыль платят больше, чем у них начислено, потому что хотят, чтобы та территория, тот район, где находится их предприятие, были благоустроенными, чтобы там социальная сфера развивалась. Это надо было заставить людей поверить, ведь многие говорили: куда платим? В какую-то черную дыру все уходит. А у нас уже в 2007 году программа развития была не 200 млн, как в 2005-м, а 6,8 млрд. Мы больше 300 новых объектов ввели в районах: поликлиники, детские сады. Это не чудеса, это нормальная каждодневная работа.
— Вы решили установить в области так называемый региональный договорной норматив зарплаты (см. "Власть" от 14 апреля). Этот норматив выше фактической средней зарплаты по области. Выходит, вы тянете людей в светлое будущее за шиворот, просто приказывая работодателям платить больше?
— Мы не приказываем. Идет разговор специалистов. Каждый специалист, когда рассматривает баланс предприятия, всегда видит, какой баланс — придуманный или реальный. И сразу видно, если идет недоплата зарплаты, сливается прибыль. Поэтому мы смотрим и говорим: извините, у вас по расчетам должно быть так, а у вас — так. Почему вы недоплачиваете за реальный труд людям? В наших планах производительность труда должна вырасти в шесть раз. Но это не должен быть прирост зарплаты просто потому, что мы так хотим, она должна быть заработана.
— Но в некоторых местах повысили зарплаты лишь на бумаге, а на деле понизили. Работодатель говорит: у тебя по ведомости было 3 тыс., а теперь будет 8 тыс. А реально он прежде получал 10 тыс.
— Эта ситуация все равно здоровее, чем та, которая была. Потому что малые предприятия попадают в режим реальной экономики, когда их продукция должна быть конкурентоспособной. А когда они налогов вообще не платят и их продукция получается дешевле только за счет этого, это не рыночная экономика. Поэтому мы здесь должны быть четкими, жесткими и требовательными, чтобы все выполнялось так, как положено в рыночной экономике по законам Российской Федерации.
— А почему в Нижегородской области такие высокие цены?
— Ну в Москве и Санкт-Петербурге цены все-таки повыше. А в Приволжском федеральном округе — да, у нас самые высокие. У нас ведь столица округа, место, где идет, по сути дела, вся экономическая деловая жизнь. И во всех столицах это так происходит. Но я же не могу сказать: нет, ребята, цены высокие, давайте снижать. Это определяет рынок. Если покупают люди за эти деньги, то продавец держит эти цены. Не будут покупать — он будет снижать цены. Нам нужно от этого роста защищать тех людей, которые по каким-то причинам не имеют доходов, чтобы обеспечить свои потребности. И мы это делаем.
"В компьютере у тебя, может, все и ездит, а в городе — нет"
— Центр Нижнего за последнее время изменился. Мэр Вадим Булавинов, который судя по вашим словам о первом впечатлении от города, раньше не очень справлялся, теперь исправился? Или вы сами участвуете в делах города?
— Есть прямое участие, есть опосредованное. У любого руководителя должна быть система. И эта система заставляет работать и мэров, и не мэров, и выбранных, и назначенных. Конечно, ситуация была явно ненормальной, когда в области не было даже единой диспетчерской службы. И тот же самый мэр не знал, что в его городе происходит. Снег пошел, я езжу по городу — уборочные машины не выехали. Я ему звоню, а он отвечает: "У меня в компьютере значится, что все машины на линии". Но я же в городе езжу и вижу, что нет! В компьютере у тебя, может, все и ездит, а в городе — нет. Послали людей на базу — все машины на месте, ждут команды. Еще рано, говорят, снега мало — а там уже пробки стоят на мостах жуткие. Я-то не мог каждый день, как сторож, там на все реагировать. Я должен заниматься стратегическими вопросами по городу, что я и делаю. Мне нужно вытащить из города коммерческий транспорт, потому что пробки жуткие, приближаются к московским. В области культуры, спорта решаем вопросы. Это все для города, мы понимаем, что муниципалитет этого не сделает. А каждый день пусть работает тот, кому это доверено законом и людьми. Они ведь избрали себе мэра, чтобы жить лучше.
— А вам, наверное, после московской вертикали сильно мешает то, что главы городов и районов вам не подчиняются и их нельзя просто так снять?
— Мешает. Но только в том плане, что больше времени тратишь. Если бы была четкая вертикаль исполнительной власти до самого последнего селения, было бы работать проще. Местное самоуправление должно быть сформировано, но по линии представительных органов. А исполнительная власть должна дойти до каждой деревни. Если же президент назначил губернатора, но половина полномочий — у муниципалитета, тогда власть государственная и закончилась. Если ты не можешь ни клочка земли выделить и принять по нему решение, то как ты можешь развивать область? А как может развивать область человек, который сидит в отдаленном районе и не знает, откуда и когда придет газ, когда электроэнергия появится? Что он может решить с точки зрения развития производительности, развития своих поселений? Поэтому сити-менеджер или назначенный руководитель, который каждый день своим контрактом, своей должностью отвечает за состояние дел на территории,— такой человек должен быть. А у нас только избрали на три деревни руководителя — машину давай, зарплату давай! Причем если средняя зарплата на селе 2,4 тыс., то ему давай 20 тыс.! За меньшее он не согласен работать. А как только мы им распределяем деньги из областного бюджета, земское собрание утвердило бюджет — это уже не государственные деньги, это деньги местного самоуправления. И спросить с них, как они их расходуют, мы не можем, потому что они нам неподотчетны.
— Но мэр как раз говорит, что пришел Шанцев и забрал самые доходные полномочия — землю, наружную рекламу, транспорт... И на что ему теперь развивать город?
— Чем так говорить, мэру лучше посмотреть финансово-экономические показатели. Если прирост доходов города в 2004 году был 7%, а в 2005-м — 11%, то в 2006-м, когда Шанцев пришел,— 30%. Потому что одновременно с областной частью наполняли и городскую часть бюджета. И если в 2008 году рост 38%, а по прошлому году — 4 млрд дополнительных доходов, это что, он лично сделал? А почему он в предыдущем сроке так не работал? Что это вдруг у него случилось? Он четыре года отработал — был нищий, а сейчас такими темпами растет. Областной бюджет не реализуется в моем кабинете. Он реализуется на конкретных землях, в конкретных муниципалитетах, там строятся больницы, школы, детские сады.
— Не кажется ли вам, что вслед за приметами столичности в Нижний приходят и столичные проблемы: те же пробки или нехватка в центре города продуктовых магазинов?
— Если говорить про Москву, то работа по системе магазинов шаговой доступности уже давно ведется, магазинов таких построено больше тысячи. Это ведь тоже московский признак. И я об этом говорю, уже язык весь стер, что надо этим заниматься. А мэр что говорит? К 2010 году все павильоны, мини-маркеты — все убрать. Я говорю: слушай, ты поезди по городу, у тебя так торгуют, что мини-маркет — это Париж по сравнению с тем, что у тебя есть в городе. На земле все разбросано, на веревках каких-то, в полотняных палатках. Поэтому ты разберись сначала с этим делом, ставьте там тонары, хорошие киоски, павильоны, чтобы временно решить проблему. А потом все равно надо высвобождать первые этажи и делать небольшие магазины. Они как раз и будут шаговой доступности.
— Некоторые представители областной элиты считают, что вы мало прислушиваетесь к мнению нижегородцев.
— Все эти россказни, что Шанцев установил единоличную власть,— это неправда. Я с людьми в правительстве области нормально разговариваю и общаюсь. А когда мне говорят про элиту Нижегородской области, я вообще не очень понимаю, что это такое. У меня очень хорошие отношения с промышленниками и научным корпусом, с учителями, врачами, работниками культуры. Со студентами я часто встречаюсь: они меня понимают, а я их понимаю. С прессой у меня тоже нормальные отношения. Я никогда не приглашаю к себе никого и не говорю: слушай, на вот тебе интервью, обязательно напечатай, и чтобы фотография была именно вот такая. Интересен я — приглашайте, я готов, поговорим. Неинтересен — не приглашайте, не буду напрашиваться.
— Вы работаете в области почти три года. Не надоело? Если завтра вам предложат перейти на более высокий уровень, вы согласитесь?
— Я сегодня нахожусь на такой должности и в таком положении, что не всякое предложение меня устроит. Если тот, кто мне что-то предлагает, во-первых, будет очень доходчиво и горячо доказывать, что это нужно для страны, во-вторых, что он бы хотел видеть на новом месте именно меня, а в-третьих, это совпадет с моим видением ситуации — что я справлюсь и буду нужен, я приму решение. Но нужно каждый раз осмысливать индивидуально.
— Многие выходцы из Петербурга, работающие в Москве, живут на два города. Вы тоже на выходные в столицу ездите?
— Я коренной москвич, и родители мои москвичи, поэтому все мои корни в Москве, и это мой любимый город. Нижний Новгород сегодня — это мой дом, там моя работа. Со многими я подружился, но дети мои в Москве, внуки тоже, много друзей и среда обитания, в которой я провел всю жизнь. Я знаю в столице много улиц, много прекрасных людей и часто там бываю, в том числе в выходные дни. Я думаю, что нижегородцы уже не обижаются, если я воскресенье провожу в Москве.
Исправленному верить
В начале 2006 года Валерий Шанцев уже давал интервью журналу "Коммерсантъ-Власть" (см. N4 от 30 января). Но с тех пор, как следует из нижеприведенных фрагментов, некоторые цифры и факты, которыми губернатор характеризовал тогдашнюю ситуацию в области, несколько изменились.
— Чем отличаются роли первого человека в Нижнем и второго — в Москве?
— Другая, совсем другая мера ответственности. И совсем иные, к сожалению, бюджетные возможности. Я как вице-мэр не знал, что такое вопрос на миллион рублей. Этот вопрос решил бы до меня совсем небольшой начальник. А здесь... Приезжаю в роддом, говорят: требуется четыре прибора для регулировки работы котельной, иначе котел замерзнет. Каждый прибор стоит 150 тыс. рублей. Я считаю: четыре прибора — 600 тыс. рублей. Финансовые возможности у первого человека в Нижнем Новгороде скромнее, чем у второго человека в Москве.
— А откуда вы взяли те самые 600 тыс. на котельную? У вашего предшественника Ходырева их не нашлось...
— Я работу прежних руководителей никогда не комментирую. А на случай экстренных ситуаций я держу губернаторский фонд... В августе (2005 года.— "Власть") мне говорили, что бюджет выполнить никак нельзя. Бюджет был с дефицитом 1700 млн рублей. А закончили мы год, получив 385 млн сверх запланированных в бюджете доходов.
— Меньше стали воровать?
— Больше стали платить. Вот, к примеру, была у местного самоуправления недоимка в 300 млн рублей по арендной плате за землю. Люди просто не платили, и все...
— В сентябре, вскоре после назначения губернатором, вы сказали, что в 2007 году, может быть, поборетесь за кресло мэра Москвы, если Юрий Лужков уйдет на покой. Ваше настроение не изменилось? Теперь вам было бы жалко бросить Нижний?
— Мне было тяжело все время слушать вопросы: "Когда же вы станете градоначальником?" Я от них еще в Москве устал. В жизни все может быть. Теоретически. Но знаете, я с каждым днем все глубже погружаюсь в нижегородские дела, все мои планы связаны с этой областью. Так что я намерен отработать в Нижнем два полных губернаторских срока.