Премьера кино
В прокат выходит забористый жанровый коктейль "Судный день" (Doomsday), способный свалить с ног и самого натренированного любителя фантастических членовредительских триллеров. По бесцеремонной манере обращения с классическими кинохитами американская пресса сравнивает "Судный день" с караоке, видимо, подразумевая и степень доставляемого идиотского удовольствия. Мысленно подпевала дурным голосом режиссеру Нилу Маршаллу ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Пролог "Судного дня", знакомящий с хладнокровным характером и прекрасной физической формой главной героини-спецназовки (Рона Митра), происходит на борту российского судна с названием "Первый раз", и это чуть ли не единственное в фильме, что нельзя с ходу определить как цитату откуда-то. Больше никаких "первых разов" в этой картине нет, но есть намерение суммировать все предыдущие разы, все кинематографические попытки предсказать темное будущее цивилизации, которая пожирает самое себя во множестве смыслов. Будущее "Судного дня" расположено в пределах видимости: в 2035 году, когда британское правительство борется с вирусом "Жнец", нещадно разжижающим инфицированного изнутри, да и снаружи тоже, заставляя покрываться волдырями и язвами,— максимально противные их описания режиссер вместе с художниками по гриму специально вычитывали из всех справочников по инфекционным и венерическим болезням, создавая собирательный анамнез.
Главным очагом инфекции назначена в "Судном дне" Шотландия, обнесенная крепостной стеной, за которой уж лет 13, как все повымерли. Но, после того как спутниковые камеры фиксируют какое-то шевеление в районе Глазго, в зону карантина отправляется отряд спецназа с целью выяснить, кто это там самопроизвольно вылечился, и по возможности добыть лекарство для других соотечественников. Возглавляет отряд упомянутая девушка в звании майора, похожая на многих ее предшественников обоего пола, но имеющая и трогательные индивидуальные черты, в частности многофункциональный глаз, который она вынимает и зашвыривает за угол, когда надо проверить, не затаился ли там враг.
В "Судном дне" нет не только ничего первичного, свежеизобретенного, но и ничего чужого — все свое, то есть общее, экспроприированное Нилом Маршаллом не корысти ради, а из чистой любви к хулиганству и анархии, грабежам и беспорядкам. Всего этого героиня вдоволь насмотрится своим чудо-глазиком в процессе поисков доктора, который мог синтезировать вакцину. Сначала, однако, находятся его дочка и сын, руководитель многочисленной банды расплодившихся в неволе шотландских панков-людоедов, которые обезоруживают засланный к ним спецназовский десант бейсбольными битами, а героиню и одного из ее бойцов берут в плен. Главарь пробует ее на вкус, впившись зубами в ухо, но сначала панки жарят живьем пойманного спецназовца, совмещая это барбекю с самодеятельным, невиданным по дикости рок-концертом.
Героине удается сбежать, отрубив голову подружке панковского вожака и прихватив с собой докторскую дочку в качестве проводника по шотландскому Средиземью. Прошагав некоторое время по лесам и горам, она с уцелевшими остатками своего отряда набредает на средневековый замок, где, нахохлившись, как старый гриф, сидит Малкольм Макдауэлл в роли доктора Кейна, возомнившего себя королем Лиром и изъясняющегося феодальными выражениями типа "старушка Англия". Сумасшедший ученый отрицает существование вакцины и приписывает живучесть оставшихся шотландцев исключительно естественному отбору. Майорша пытается пробудить в докторе рудименты профессионального гуманизма: "Вы же были врачом, откуда такое равнодушие?",— но доктор рудиментов в себе никаких не чувствует и, чтобы потешить подданных, выпускает героиню в одной маечке и трениках биться с бронированным рыцарем. Разделавшись с вооруженным латником пинками и зуботычинами, богатырь-девица придумывает наконец остроумный ответ на бестактный вопрос, которым ее пытался поддеть кто-то из оппонентов: "А ты вообще что-нибудь теряла?" Потерявшая в прологе оставленную в зоне карантина мать и выросшая из-за этого такой грубой и некоммуникабельной, спецназовка говорит, утирая чужую кровь со лба: "Сейчас я скажу, что я потеряла — я потеряла рассудок". Аналогичного состояния, судя по всему, хотел бы добиться и режиссер Нил Маршалл от всех, кому доведется посмотреть "Судный день".