Если общественный интерес к приватизации предприятий нефтедобывающей и автомобильной отраслей подогревать не надо (он и так, пожалуй, чрезмерен — многим покупателям таких акций еще предстоит испытать немалое разочарование), то о приватизации оборонных предприятий публика знает и думает явно, на наш взгляд, недостаточно. А между тем среди сотен предприятий ВПК очень немало действительно перспективных объектов. И, похоже, большинство из них вскоре будет продаваться.
Как сообщил корреспонденту Ъ заместитель председателя Госкомимущества Альфред Кох, курирующий приватизацию предприятий ВПК, в ближайшие дни заканчивает работу согласительная комиссия. Она определит судьбу оборонных предприятий, приватизация которых была приостановлена указом #1267 (см.Ъ #34). В комиссию вошли руководители всех заинтересованных министерств и комитетов — Министерства обороны, Госкомоборонпрома, Министерства безопасности, ФАПСИ и Госкомимущества — на ее заседаниях присутствовали, в частности, гг. Глухих, Кокошин, Мостовой.
Напомним, что в первоначальный список попало около 30% предприятий, находящихся в ведении Госкомоборонпрома. По словам г-на Коха, целью комиссии было отнесение всех эти предприятий к одной из четырех категорий. Первая — предприятия, в течение двух лет не подлежащие приватизации, вторая — предприятия, приватизация которых запрещена лишь на год. Третьей и четвертой категории предприятий приватизация разрешена, но государство оставляет за собой либо контрольный пакет, либо золотую акцию. То есть в оборонных отраслях государственных предприятий в их нынешнем виде не останется: предприятия первой категории, видимо, будут преобразованы в казенные (учреждения, финансируемые из бюджета), второй категории — в АО со 100% долей государства. (Вероятно, впрочем, подобной же реформации подвергнутся и госпредприятия прочих отраслей — во всяком случае, так записано в проекте новой Государственной программы приватизации, см Ъ #44)
При распределении предприятий по категориям и в особенности при выводе того или иного предприятия из процесса приватизации руководителям оборонных ведомств приходилось аргументировать свою позицию — с цифрами в руках доказывать необходимость такого шага. Основными критериями для отнесения предприятия к той или иной категории становились прежде всего загруженность оборонным заказом (свыше 30% в общем объеме производимой продукции), работа на Министерство безопасности, ФАПСИ (даже при небольшой загрузке госзаказом). Предприятие исключали из приватизации на год или два и в том случае, если оно — головное в области научных исследований (Государственный оптический институт имени С. Вавилова, ЦАГИ, ЦНИИмаш, имеющий на балансе Центр управления полетами).
В результате работы комиссии первоначальный список предприятий, приватизация по которым была приостановлена, сократился. Удельный вес неприватизируемых предприятий по различным отраслям оборонки различен — от 56% в промышленности боеприпасов до 11% в авиапромышленности и 7% в электронной промышленности. Средний показатель по всем оборонным отраслям не кажется экспертам Ъ чрезмерным: казенными и АО со стопроцентной госдолей останется примерно пятая часть предприятий военно-промышленного комплекса (около 400 предприятий).
Да и вообще количество предприятий ВПК, остающихся в запретительном списке, принципиальной роли не играет: речь-то идет не более чем о двух годах. Но вот предприятиям, угодившим в первую категорию, не позавидуешь. Приватизироваться — читай: выплывать самим — им запрещают, но и на содержание всерьез не берут. Сироту усыновляют на два года. Едва ли по истечении этого срока им будет проще найти нишу на рынке.
По оценкам г-на Коха, несмотря на президентский указ, приостановивший приватизацию 30% оборонных предприятий, эта отрасль приватизируется достаточно высокими темпами, более высокими, чем во многих других отраслях. В этот процесс тем или иным способом вовлечены все предприятия, которых не коснулся указ #1267. Есть удивительные примеры приватизации оборонных предприятий: завод им. Дегтярева, Мотовилиховский завод, ЛОМО, Балтийский завод, Арсенал, КБ Сухого, "Пермские моторы", практически все авиационные заводы, Кировский завод, Уралмаш. Некоторые предприятия уже дошли до чековых аукционов ("Пермские моторы", завод им. Дегтярева и Балтийский завод), а на некоторых процесс приватизации практически завершен — им предстоит в ближайшие дни провести первые собрания акционеров ("Рыбинские моторы", Уралмаш).
Федеральное управление по делам о несостоятельности
Около месяца назад было наконец создано и приступило к работе Федеральное управление по делам о несостоятельности (банкротстве) при Госкомимуществе. Генеральным директором управления назначен Сергей Беляев, до этого возглавлявший петербургский комитет по управлению имуществом. Корреспондент Ъ встретился с г-ном Беляевым почти сразу после его назначения на нынешний пост.
Понятно, что разговор начался с бездействующего Закона о банкротстве. По мнению г-на Беляева, дело не в том, надо ли начать его применять, а в том, что пока это невозможно. "Сегодня ситуация напоминает ситуацию с приватизацией двухлетней давности, — сказал он, — был выпущен закон о приватизации, но никто не спешил его реализовать, так как для этого не было ни институтов, ни механизмов. Фактически приватизация началась через год после выхода закона. Такой срок при нынешних темпах реформ нас не устраивает."
По словам г-на Беляева, ни арбитражи, ни предприятия-кредиторы, ни предприятия-должники не готовы к реализации закона. Кредиторы не спешат: они либо надеются на то, что должник получит кредит, либо имеют с ним дружеские отношения, либо оба они в одном банке держат счета. Не разработана нормативная документация, нет института конкурсных управляющих, арбитражных управляющих.
Создание федерального управления имело своей целью инициацию и стимулирование процесса реорганизации государственных предприятий.
Г-н Беляев — категорический противник банкротства тех предприятий, которые государство намерено обеспечить госзаказами. Остальные госпредприятия тоже незачем делать банкротами — их нужно приватизировать, поэтому управление несостоятельностью должно заключаться в том, чтобы, признав предприятие банкротом, подтолкнуть его приватизацию через продажу на инвестиционном конкурсе. Федеральное управление намеревается, проанализировав состояние предприятия, готовить программу инвестиционного конкурса, подбирать эффективных инвесторов. Не исключено, что в процессе приватизации будет приниматься и решение о ликвидации. Однако это наиболее непопулярная мера с социальной точки зрения, и она должна применяться лишь в крайних случаях, причем непременно в тесном сотрудничестве с местной администрацией.
Главную задачу своего управления Сергей Беляев видит в том, чтобы через жесткий механизм признания несостоятельности поставить предприятия в такие условия, которые вынудили бы проявлять активность. "Если не будем заставлять его крутиться, оно еще несколько лет будет либо очень медленно умирать, либо медленно возрождаться. Наша задача как можно быстрее определить эффективного собственника, дать ему карт-бланш — и снять с плеч государства лишнюю нагрузку: бюджетное финансирование, кредиты, обязательства и т. п."
Федеральное управление должно обеспечить быструю процедуру признания несостоятельным — отсюда полномочия, которыми оно наделено в указе президента: управление хочет, чтобы принятые им решения о признании несостоятельности были обязательными не только для рассмотрения судом, но и для принятия судом решения.
По проекту указа, Федеральное управление будет уполномочено представлять интересы собственника при решении вопросов о несостоятельности по отношению к госпредприятиям и предприятиям с государственной долей, в том числе и в арбитраже; обязано возбуждать дело и передавать в суд необходимые документы, которые суд обязан принять и возбудить производство по делу; согласует кандидатуру арбитражного и конкурсного управляющего; сможет заставить директора предприятия направить в арбитраж заявление о возбуждении производства по делу — и суд в двухнедельный срок будет обязан это сделать.
По мнению Сергея Беляева, надо доверять друг другу: "Судьи должны довериться нам, в том что мы компетентно подготовили решения, а мы должны довериться судьям, что они будут принимать такие решения." Эксперты Ъ, правда, не находят такую систему взаимного доверия симметричной. Г-н Беляев поведал: "Были горячие головы, утверждавшие, что суды вообще не нужны. Я противник такой позиции и считаю, что обязательно должно быть рассмотрение в суде — выходить за цивилизованную схему принятия решения не хотелось бы".
Впрочем, г-н Беляев признает: "Сегодня и федеральные органы, и арбитражи оказались в одинаковом положении: мы не то что чего-то не знаем, а у нас попросту нет опыта этой работы."
Г-н Беляев подчеркнул, что важнейшая задача управления — предотвращение несостоятельности: "Исходя из этой главной посылки мы и будем работать — будем предлагать различные механизмы вывода предприятия из экономического кризиса до признания факта банкротства." Работая с госпредприятиями и предприятиями с государственным участием, управление намерено выработать процедуру, которую в дальнейшем можно будет распространить и на остальные предприятия.
Никакого списка кандидатов в банкроты у управления пока нет, есть лишь сводки Госкомстата, согласно которым 8863 предприятия по состоянию на апрель считаются таковыми. Выход из этого состояния, по мнению г-на Беляева, прежде всего в том, чтобы стимулировать приватизацию: именно она "дает предприятию шанс выйти из этой дыры — новый собственник сможет расплатиться с долгами". (Бесспорно так, вопрос лишь в том, многие ли из 8863 предприятий привлекут внимание столь платежеспособных собственников. — Ъ)
Говоря о перспективах своего управления, г-н Беляев отметил: "Это просто должно войти в практику — отношения между предприятиями и судебными органами. Если это случится, то надобность в нашем управлении отпадет, это будет некий государственный контролирующий орган, который ведает казенными предприятиями, занимается имущественными вопросами (как собственно и Госкомимущество). Может быть, управление сольется с Госкомимуществом, может быть, с Минэкономикой — этого никто не знает. Но на ближайшие год--два перспективы ясны, какой бы статус ему ни придали". Экспертам Ъ слияние Минэкономики с Управлением по банкротству кажется мрачной шуткой. Хотя какая-то суровая справедливость в ней есть.
Статистика чековых аукционов
По данным Госкомимущества России и Российского центра приватизации, к 5 ноября 1993 года в 80 регионах страны прошли чековые аукционы по продаже акций 4829 предприятий с совокупным уставным капиталом почти 256 млрд рублей (за последние два месяца — 72 млрд) и общим числом занятых 5,55 млн человек. Совокупный объем проданных на этих аукционах акций приближается (по номиналу) к 55 млрд рублей (за два месяца — почти 14 млрд), то есть в среднем через аукционы прошло примерно 21,5% уставного капитала затронутых предприятий. Общее количество поглощенных аукционами приватизационных чеков превышает 27,5 млн (за два месяца — около 8 млн), а это означает, что в среднем на один ваучер пришлось примерно 1988 рублей (месяц назад — 2134 рубля, два месяца назад — 2099 рублей, три месяца назад — 1793 рубля) акционерного капитала приватизированных предприятий.
Большинство закономерностей, выявленных экспертами Ъ в первые месяцы чековых аукционов, устойчивы и обнаруживаются по сю пору. Пример — зависимость средневзвешенного курса чековых аукционов от размера продаваемых предприятий. На рисунке 1 хорошо видно, что эта зависимость обратно пропорциональная: чем больше предприятие, тем дешевле (в среднем) идут с аукциона его акции. Основная причина явления ясна: чем крупнее предприятие, тем больше у него разнообразных возможностей контролировать ход чекового аукциона, не допуская "чужих" ваучеров. Единственное различие с данными полугодовой давности (см. Ъ ##23, 32) состоит в том, что зависимость перестала загибаться вниз на сверхгигантах, то есть большая известность завода перестала восприниматься как помеха для таких манипуляций.
Такую же устойчивость показывает и большинство прочих отслеживаемых нами закономерностей. Это доказывает их полезность для решения проблемы выбора наиболее перспективных направлений инвестирования.
В прошлом обзоре мы обещали дать инвестиционные ранги отраслей с учетом результатов первых "нефтяных" аукционов. Предсказать эти результаты было не так легко, как многие думали. Конечно, неустанная пропаганда мнения о несравненной выгодности инвестиций в нефть могла взвинтить эти курсы до невиданных высот. Но ведь здравый смысл мог бы привлечь внимание инвесторов к не слишком веселому нынешнему состоянию отрасли в целом и продаваемых предприятий в частности — и не допустить на этих аукционах чрезмерного ажиотажа. Истекший месяц в очередной раз доказал, что неустанная пропаганда сильнее здравого смысла.
Итак, хотя на сей раз разброс результатов чековых аукционов по отраслям заметно изменился — в таблице 1 отрасли приведены в порядке убывания их аукционной популярности, — но это произошло в основном из-за появления на аукционах предприятий ранее отсутствовавших там отраслей.
Эксперты Ъ, впрочем, отмечают, что общая картина и в этом аспекте наблюдений не слишком поменялась: происшедшие за последние два месяца изменения в аукционных рангах отраслей в еще большей степени приблизили эти ранги к порядку, в котором специалист рекомендовал бы инвестиции в конкретные отрасли. Приятно видеть, как публика, опросы которой нередко вызывают недоумение, показывает достойный уровень компетентности, когда речь заходит о вложении собственных средств.
Безусловными лидерами спроса к началу сентября были предприятия, занимающиеся компьютерами и электроникой — на средний ваучер пришлось лишь по 0,1 их тысячерублевой акции. Разумеется, это всего лишь курьез: видимо, какое-то из четырех предприятий этой отрасли, продававшихся летом, имело здание в уж очень заманчивом месте или стало ареной особенно ожесточенной борьбы за власть. Настоящие же лидеры — пищевая и табачная промышленность, научно-исследовательские организации и примкнувшие к ним (прежде всего благодаря продаже акций московского ЦУМа) розничная торговля — по 0,5 тысячерублевой акции за ваучер. Замыкали лидирующую группу мебельная промышленность, деревообработка и производство бумаги, а также переработка вторсырья (все по 1,0); гостиницы и рестораны (1,1) и оптовая торговля (1,2).
К началу ноября, повторим, ранги заметно изменились. Скажем сначала об отраслях, не первый месяц входящих в подобные таблицы. Снова подорожали (что вполне понятно) акции предприятий розничной и оптовой торговли; более чем втрое вырос средневзвешенный курс акций горнодобывающих предприятий; повысилась цена предприятий мебельной промышленности, по переработке сельхозсырья, химической промышленности, наземного и водного транспорта, водоснабжения. Экспертам Ъ приятно отметить, что начался предсказанный в сентябрьском обзоре рост, пусть и незначительный, стоимости акций предприятий легкой промышленности. Акции предприятий трех отраслей, напротив, начали — или продолжили — терять популярность. Это предприятия, занятые компьютерами и электроникой, деревообработкой и производством бумаги, и металлургические предприятия.