// ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Виктор Геращенко, в 1998-2002 годах глава Центробанка России, в 2004-2007 годах председатель совета директоров компании ЮКОС:
— Я знал Владимира Викторовича в основном по некоторым совместным проектам. Его огромной заслугой и неоценимым вкладом в развитие российского бизнес-сообщества и вообще национальной экономики стало создание Ассоциации российских банков. Что же до характера, то могу сказать точно: это был очень способный человек, по-бизнесовому талантливый, с живым и авантюрным складом ума. Иногда дело доходило даже до шапкозакидательства, которое, впрочем, свойственно людям одаренным и сравнительно молодым. Еще очень говорит о нем тот факт, что он всегда старался быть немного в стороне от олигархической тусовки, да и она его несильно жаловала. Даже в знаменитой "семибанкирщине" его держали несколько на отдалении. Хотя, возможно, виной этому была скорее его национальность, нетрадиционная в этой среде.
Руслан Хасбулатов, завкафедрой мировой экономики Академии имени Плеханова, в 1991-1993 годах председатель Верховного совета РФ:
— Володю я в буквальном смысле инструктировал, благословляя стать банкиром. В конце 1980-х годов, когда он работал в строительном банке, он приезжал к нам с огромными кипами бумаг. Он задался мыслью стать настоящим и независимым банкиром, я тогда очень удивился такому решению, ведь человек он был очень приятный и доверчивый, но помогал как мог. Он был талантливый человек, самородок, а вот образование, кажется, было не очень, не ахти. Но главная черта — это доверчивость. Она его в известном смысле и сгубила.
Потом мы с ним виделись нечасто. Мне он был лично очень симпатичен, но атмосфера тогда была очень жестокая, и мне не удавалось уделять ему времени. Виделись лишь однажды. Когда я, будучи председателем Верховного совета, собрал банкиров, но Володя тогда молчал. Потом мы встретились весной 1994 года, когда меня освободили из Лефортово. Володя зашел ко мне и предложил помочь, я отказался. Мы разговорились, и я спросил: "А сколько у тебя замов?" Он сказал: "Тридцать шесть". На что я заявил, что с таким количеством он просто погибнет. Володя не стал ничего объяснять, а сказал: "Так надо". Я очень переживал, когда узнал, что Володя умер.
Сергей Егоров, президент Ассоциации российских банков:
— Я с ним познакомился в 1990-е годы, когда началось создание рыночной экономики и новой банковской системы. Он создал первый серьезный банк. Был инициатором создания общественных банковских организаций. Виноградов понимал, что без экономической среды коммерческим банкам в одиночку не выжить. Я считаю, что Виноградов был человеком государственного масштаба, а не просто руководителем одного из коммерческих банков. Ему было присуще чувство юмора, что неоднократно он показывал на наших застольях. Даже на отдыхе он был в вечных хлопотах и заботах о судьбах России. Общаться порой было нелегко. Он иногда был противоречив, так как в его голове постоянно возникали новые идеи. Мы дружили семьями, иногда вместе ездили охотиться. На охоте был важен не результат, а атмосфера. Он любил поговорить о делах, поделиться идеями. Никогда не лез за словом в карман. Он был ярким, искрометным человеком.
Александр Смоленский, основатель банка "СБС-Агро":
— Обидно, что о таких людях вспоминают, когда их уже нет. Володя заслужил, чтобы ему воздали должное и раньше. Потому что на заре российского капитализма он сделал очень много — может быть, больше всех из банковского сообщества — для отечества и отечественной промышленности. Кстати, многие бывшие инкомбанковцы, вышедшие из-под его крыла, теперь стали олигархами. Но хоть бы один из них вспомнил его добрым словом! Для меня он всегда остается пионером банковского бизнеса. Может быть, он жил бы дольше и счастливее, если бы не дефолт. Со здоровьем у него всегда было не очень, а тут еще государство нанесло такой удар, от которого он уже не оправился.