В Москву знаменитые этно-тувинцы "Хуун-хуур-ту" заезжают сравнительно регулярно. В Петербурге не были лет сто. Вместе с другой легендарной мастерицей горлового пения Саинхо Намчылак они выступили в Капелле в рамках фестиваля "Музыка большого Эрмитажа". В различиях между музейным содержанием и популистской формой подачи тувинской традиционной музыки разбиралась ОЛЬГА КОМОК
Квартет "Хуун-хуур-ту" — главный тувинский музыкальный продукт на экспорт. Со времени образования ансамбля (1992 год) "Хуун-хуур-ту" гораздо больше времени проводят на Западе, нежели в России и, тем более, в родном Кызыле. Записываются в свое удовольствие с гигантами самых разных мастей — от "Кронос-квартета" до Фрэнка Заппы и от Рави Шанкара до Fun-Da-Mental. Колесят по престижнейшим этно-, рок- и джазовым фестивалям планеты, исполняя примерно одни и те же традиционные и не очень песнопения. В Москве их особенно любят авангардисты вроде "Волков-трио" и Сергея Старостина. В Петербурге их тоже любят, но до последнего момента любовь эта была заочной.
Зал Капеллы, разумеется, был переполнен гомогенной публикой самого сведущего в этно-вопросах вида. Представители тувинской диаспоры явились целыми семьями — со всеми домочадцами. Концерт длился почти три часа, а диски ансамбля в антракте расхватывали так споро, что пришлось просить у музыкантов еще. Несколько добавочных альбомов господа хуун-хуур-тинцы на продажу выдали, но крайне неохотно: из Петербурга они направились в Германию, а там цена их дисков, понятно, другая.
Ажиотаж вокруг "Хуун-хуур-ту" объясняется просто: тувинское традиционное горловое пение в мастерском исполнении — вещь в прямом смысле сногсшибательная. И когда "Хуун-хуур-ту" первым номером "взревели" всем квартетом на четыре октавы, от глубочайшего баса профундо до высокого тенора, смешав воедино сразу три стиля горлового пения (если по-русски и упрощенно — в низком, среднем и высоком вокальных регистрах), то несколько случайно забредших на концерт "филармонических старушек" пулей вылетели из зала. Все остальные обратились в нечто вроде счастливого транса.
Руководитель коллектива Саян Бапа старательно разряжал атмосферу рассказами о тувинских степях и содержании песен: например, о любви и верном коне, или о коне и любви, о тайге и конях, о табунах коней и т. п., так что под конец концерта каждое новое объявление господина Бапа публика воспринимала с радостным хохотом. Атмосфера, между тем, не разряжалась — тонны тувинской экзотики в очевидно мастерском исполнении держали аудиторию в эдаком хорошем напряжении. Все ансамблисты пели (Кайгал-оол Ховалыг, один из основателей группы, и "новобранец" Радик Тулуш — шедеврально) и виртуозно играли на национальных струнных и ударных инструментах непередаваемого вида и с непроизносимыми названиями, которые, кстати, они мастерят себе сами. Правда, виртуозность эта (стремительные пробеги пальцами по струнам, хитрые движения смычков, серьезные, как у музыкантов-академистов лица) была больше видна, чем слышна. В Капелле не обошлось без подзвучки, и отстроили ее по-рокерски: голоса на первом плане, ударные с глубокими басами, средние частоты (которых больше всего у тувинских струнных) приглушены до полной невнятицы. В результате баллады о любви и лошадях, ритмичные, энергичные, способные звучать с мощью чистопородного "высокого искусства", смахивали то на саундтрек к какому-нибудь китайскому кино-эпосу, то и вовсе на музыкальную подкладку к компьютерной игре из жизни Чингисхана.
Во втором отделении дела пошли не очень. Организаторы концерта специально предупредили народ, что тувинская звезда Саинхо Намчылак диск с "Хуун-хуур-ту" записала, но концертную программу еще не отрепетировала и петь будет отдельно от квартета. Диска петербургской публике не предъявили (мол, весь тираж в Германии), а госпожа Намчылак оказалась не в форме. Ее авангардистские пробежки по вокальным регистрам, перебиваемые приступами кашля, звучали довольно сиротливо. Пару песен (одна из традиционного репертуара Саинхо Намчылак, другая — любимая композиция хуун-хуур-тинцев, которую они исполняют "под занавес") тувинские звезды все-таки спели вместе, но и в них участие госпожи Намчылак скорее снижало, чем повышало эстетический градус.
Ну и без акустической гитары не обошлось. Саян Бапа, конечно, не бардовские переливы на ней исполнял, однако, песни тувинских экспатов под гитару — в этом было нечто слишком уж популистское. Впрочем, представители тувинской диаспоры хуун-хуур-тинцам подпевали (правда, не хором), все остальные мерно качали головами в ритм и проявляли все признаки полного художественного удовлетворения. Вот только под конец третьего часа бисов требовать не стали.