Иностранные активы, которыми в 2007 году управляли азиатские государственные суверенные фонды, суверенные фонды и центробанки нефтедобывающих стран, хедж-фонды и фонды частных инвестиций, McKinsey Global Institute оценил в $11,5 трлн. К 2013 году при средней цене на нефть $70 за баррель они могут достичь $22,3 трлн. Эти "новые инвесторы" помогли смягчить последствия мирового финансового кризиса, но создают и новые беспрецедентные риски для мировой экономики.
По оценке консалтинговой компании McKinsey, активы, которыми управляют "новые инвесторы", только в 2007 году увеличились на 22%, до $11,5 трлн. Эти данные содержатся в опубликованном вчера исследовании McKinsey Global Institute (MGI) "Новые инвесторы: наращивая влияние на беспокойном рынке". В категорию "новых инвесторов" включены четыре группы институтов: азиатские государственные суверенные фонды, суверенные фонды и центробанки нефтедобывающих стран, хедж-фонды и фонды, управляющие частными инвестициями (private equity funds). "Мы назвали их новыми сильнейшими инвесторами, так как их растущее влияние отражает перераспределение финансовой силы от традиционных институтов в западных развитых экономиках к новым игрокам в других частях мира",— пишут авторы доклада. Уже к 2013 году общие активы "новых инвесторов" при средней цене на нефть $70 за баррель могут достичь $22,3 трлн, а при $100 за баррель — $32,3 трлн (см. график). Для сравнения: ВВП РФ в 2007 году составил $1,3 трлн.
Первая группа, по определению MGI — "нефтедолларовые инвесторы", в 2007 году управляла $4,6 трлн. Это активы центробанков, суверенных фондов, компаний и частных лиц в нефтедобывающих странах Персидского залива, Ближнего Востока и Северной Африки, а также Норвегии, Венесуэлы, Индонезии, Нигерии и России. На долю государства приходится 60% активов этой группы инвесторов, а крупнейшими игроками в MGI называют суверенный фонд ОАЭ Abu-Dhabi Investment Authority (ADIA) ($875 млрд), Пенсионный государственный фонд Норвегии ($380 млрд) и ЦБ РФ ($320 млрд — март 2007 года). Вторая группа — "азиатские суверенные фонды" и центробанки с активами в $3,9 трлн. Крупнейшие среди них: Народный банк Китая ($1,5 трлн), ЦБ Японии ($1 трлн) и Singapore Government Investment Corporation ($330 млрд). Третья и четвертая группы — самые небольшие "новые инвесторы" — фонды частных инвестиций ($900 млрд) и хедж-фонды ($1,9 трлн).
"Цифры впечатляют",— говорит Татьяна Орлова из ING Russia. По другим оценкам, активы суверенных фондов также росли очень быстро и достигли гигантских объемов. Международная исследовательская организация Global Insight считает, что совокупный объем активов государственных суверенных фондов за 2007 год вырос на 24% и составил $3,5 трлн (см. "Ъ" от 29 апреля), в $3 трлн их оценивали в ОЭСР (см. "Ъ" от 10 апреля), а МВФ — в $1,6 трлн на ноябрь 2007 года (см. "Ъ" от 22 марта).
Авторы доклада отмечают, что именно "новые инвесторы" помогли смягчить последствия кризиса. С марта 2007 года по июнь 2008 года азиатские суверенные фонды инвестировали $36 млрд в западные финансовые институты, а "нефтедолларовые суверенные фонды" — $23 млрд. Например, кувейтский суверенный фонд и ADIA вложили в допэмиссию акций Citigroup $7,7 млрд и $7,6 млрд соответственно.
Часть инвестиций была потеряна хотя бы на время. "В момент написания доклада их инвестиции потеряли $14 млрд рыночной стоимости, но в долгосрочной перспективе они вероятнее всего будут прибыльными",— отмечают эксперты MGI.
Российские суверенные фонды не участвовали в спасении западных банков — деньги резервного фонда и фонда национального благосостояния инвестируются только в долговые бумаги с низким риском. Глава Минфина Алексей Кудрин считает, что "Минфину нужно придерживаться текущей консервативной политики, его задача — сохранение денег" (см. "Ъ" от 27 июня). Резервный фонд на 1 июня 2008 года составил $129,32 млрд, фонд национального благосостояния — $32,6 млрд.
Перспективы дальнейшего развития "новых инвесторов" несут немало рисков для мировых финансов. Первый риск — ликвидность, предоставляемая рынку "новыми инвесторами", может создать "ценовой пузырь" на финансовом рынке. По мнению авторов доклада, именно эти инвестиции в долговые инструменты правительства и компаний США позволяли удерживать низкие процентные ставки, которые и послужили развитию ипотечного кризиса. "Спрос на американские бумаги со стороны суверенных фондов действительно подогрел ситуацию",— соглашается Татьяна Орлова из ING Russia. Второй риск, о котором чаще всего говорят западные политики,— инвестиции суверенных госфондов могут преследовать политические цели. Впрочем, и авторы доклада, и в МВФ признают, что деятельность суверенных фондов становится все более открытой. И, наконец, третий риск — гипотетическое банкротство суверенных фондов может перерасти в такие системные риски, по сравнению с которыми коллапс фонда Long-Term Capital Management в 1998 году после российского дефолта покажется незначительной неприятностью.
