То ли праздничной, то ли поминальной октябрьской пресс-конференции Бориса Ельцина ждали по-разному. Одни со страхом — как после недельной кутерьмы в верхах ему удастся отбиться от бестактных журналистов? Другие (журналисты) — с надеждой, что хотя бы на часть вопросов они смогут получить ответы из первых рук. И страхи, и надежды оказались напрасными благодаря профессионализму полуопального пресс-секретаря президента. Вячеслав Костиков сделал почти все, чтобы оберечь шефа от слишком тяжелых вопросов.
Пресс-конференция прошла в напряженной атмосфере. Мрачный президент и его не менее мрачный пресс-секретарь пытались избежать тем, витавших в российской и зарубежной прессе всю последнюю неделю и продолжавших витать над Мраморным залом Кремля. Борис Ельцин, вероятно, проникнувшись американским духом после визита в США, еще смог на вопросы "как жисть?" отвечать "it`s o`key", а вот у Костикова, в Америке на этот раз не побывавшего, keep smiling получалось плохо.
Официальное вступительное слово президента, как и предполагалось, осветило две темы. Президент человечно помянул всех жертв октябрьских событий в Москве "независимо от того, защищали ли они демократию или оказались на стороне тех, кто тащил Россию в пекло гражданской войны", и одновременно подтвердил правоту своих прошлогодних действий: "Главным считаю то, что вторая октябрьская революция в России не произошла". Основные достижения года, по мнению Ельцина, прекращение лобового противоборства властей, относительная финансовая стабилизация и исчезновение угрозы распада Федерации.
Ельцин признал, что готов стать знаменем объединенных демократов, если такое единение произойдет, и не желает никуда переносить президентские выборы. Он не считает, что оппозиция может сейчас представлять серьезную угрозу и даже готов согласиться на приход в правительство "толковых людей независимо от партий", в том числе из числа оппозиционеров. Попутно Ельцин сообщил, что подписал с Черномырдиным, Шумейко и Рыбкиным указ об укреплении исполнительной власти (см. стр. 2).
Поразительно, но несмотря на угрюмость, а, быть может, благодаря ей, президент сумел в очередной раз произвести впечатление крепко сидящего на своем месте человека, не собирающегося менять стиль поведения. Единственная шутка, допущенная Ельциным на пресс-конференции, тоже работала на этот имидж. Отвечая на вопрос о чрезмерных аппетитах Павла Грачева, мечтавшего подмять под себя погранвойска, президент заявил: "Я высоко ценю руководство вооруженными силами во главе с верховным главнокомандующим... и в том числе министра обороны. Но считаю, что в этом вопросе он не прав. Поэтому я вчера подписал документ, что все, этот спор закончен, есть вооруженные силы, есть погранвойска".
Вопрос о том, что происходит с президентом и его окружением и что будет происходить дальше, вопреки всем стараниям пресс-службы все же прозвучал. Обычно лояльный египетский журналист Садди Омара в лоб, без российского пристрастия к эзопову языку (хотя и "дико извиняясь") все-таки спросил Ельцина о разногласиях между Филатовым и Илюшиным и о том, останется ли г-н Костиков (содрогнувшийся при упоминании своей фамилии) пресс-секретарем. Ельцин осадил любознательного египтянина, заявив: "Уж оставьте этот вопрос решать президенту!"
ВЕРОНИКА Ъ-КУЦЫЛЛО