Нынешний обзор потребительских цен последний в этом году, и потому он содержит не только традиционные анализ ценовой ситуации на потребительском рынке за прошедшее с прошлого обзора время и конъюнктурный прогноз динамики инфляции в ближайшей перспективе, но и определенные обобщения, касающиеся развития потребительского рынка за весь период экономической реформы
Динамика цен: ретроспектива и конъюнктурный прогноз
Анализ ноябрьских потребительских цен показывает, что инфляция заметно умерила темпы по сравнению с предыдущим месяцем, что, по-видимому, дает основания правительству для оптимизма. Инфляция, разумеется, не побеждена, зато один из пунктов последнего правительственного заявления (см. Ъ #44, стр. 19) — о снижении темпов роста цен к декабрю 1993 года до 15% в месяц — действительно может быть выполнен. Впрочем, Ъ уже отмечал, что в этом нет ничего удивительного — после почти полугодовой инфляции на уровне не ниже 20% в месяц вполне вероятно возникновение "эффекта маятника", что конечно же не означает перелома тенденции. Эксперты склонны оценивать декабрьские темпы роста цен в 17-18%.
Поясним соображения об "эффекте маятника" на ретроспективной динамике цен. На рисунке 1 приведены индексы недельной динамики потребительских цен в течение 1993 года (по данным правительственного Центра экономической конъюнктуры). В среднем темп роста цен составлял 4,48% в неделю, что в годовом исчислении означает увеличение их почти в десять раз. Недельным изменениям индекса цен присуща высокая колеблемость: в максимуме инфляция за неделю составляла более 7,5%, в минимуме опускалась ниже 3%. По данным на конец ноября, темп роста цен достиг абсолютных минимальных значений. Однако этого недостаточно для прогнозирования устойчиво более низкого уровня инфляции в среднесрочной перспективе.
Дело в том, что помимо высокочастотной колеблемости динамике цен присущи среднесрочные колебания темпов возле среднего уровня. Инфляционная волна, поднявшаяся осенью прошлого года, достигла своего максимума в ноябре--декабре 1992 года и минимума — в апреле--мае 1993 года, после чего начался новый рост. Очевидно, что такое волнообразное движение цен — результат как целенаправленных действий правительства и прочих управленческих структур, так и влияния встроенных в любую экономическую систему саморегуляторов, оказывающих сопротивление слишком высоким темпам инфляции — то, что в более общем плане называется "эффектом маятника".
Таким образом, абсолютный минимум в темпах роста цен, наблюдавшийся в конце ноября, может оказаться лишь локальным, после которого последует их более быстрый рост (как это было после аналогичной ситуации в апреле--мае). Однако динамика отдельных составляющих индекса (см. рисунок 2) позволяет предположить, что новая инфляционная волна (если она прихлынет) может быть несколько ниже предыдущей, конечно если не будут приняты заведомо инфляционно опасные управленческие решения.
На рисунке 2 представлены среднесрочные тенденции двух составляющих индекса потребительских цен (ИПЦ): индексы цен на продовольственные и непродовольственные товары. Из анализа динамики этих индексов можно извлечь следующее. Во-первых, динамика индекса цен на продовольствие по фазе опережает динамику индексов цен на непродовольственные товары. Следовательно, первая инфляционная волна следующего года весьма вероятно начнется с роста цен на продукты питания.
Во-вторых, в течение второго полугодия индекс цен по непродовольственным товарам был существенно выше, чем индекс цен по продуктам питания, и видимо этот "фон" сохранится и в начале следующего года.
В-третьих, волна роста цен на продукты питания, которая должна была бы начаться осенью (в конце сентября--начале октября текущего года) была погашена и в значительной степени благодаря косвенному и прямому регулированию цен администрацией различных уровней. Это, кстати, может стать причиной более гладкого подъема цен на непродовольственные товары и, как следствие, более низкой волны общего индекса потребительских цен в начале 1994 года.
Но есть и целый ряд факторов, которые в ближайшей перспективе, по-видимому, будут действовать в сторону ускорения роста цен. Если их влияние возобладает, то новая ценовая волна в феврале--марте будущего года может быть существенно выше предыдущих.
Первый из этих факторов традиционен — эмиссионный популизм, приступы которого охватывают власти в периоды выборов и шахтерских забастовок. Эффект эмиссионного вливания (если он осуществлен в наличной форме) сказывается на динамике цен, как уже неоднократно отмечал Ъ, с лагом в два месяца.
Второй фактор — кризис предложения, следствие резкого ускорения спада производства в конце осени 1993 года (см Ъ #42, стр. 13), который также может проявиться в начале следующего года.
Третий фактор — валютный. В обзоре "Деньги", опубликованном в прошлом номере на стр. 21, говорилось о том, что динамика внутренней инфляции и отстающего от нее роста курса доллара, позволяет прогнозировать на февраль--март следующего года ситуацию, при которой товарный (паритетный) курс доллара к рублю догонит биржевой. Это приведет к заметному ухудшению платежного баланса, и как следствие — к резкому взбрыкиванию курса доллара. Вырастут рублевые цены — как на импортные товары, так и на товары, производимые в импортозависимых отраслях.
Четвертый фактор также связан с валютой. По решению правительства 31 января следующего года будут отменены оставшиеся дотационные коэффициенты по импортному сырью для пищевой промышленности. Свое влияние на динамику внутренних цен безусловно окажут и новые импортные акцизы на спиртное и автомобили, а также готовящиеся к введению ставки импортного тарифа.
Пятый фактор — неплатежеспособность аграрного сектора. Согласно постановлению правительства, текст которого публикуется в этом номере в рубрике "Документы", с 1 декабря аграрные предприятия должны начать погашать кредиты, полученные ими первоначально как льготные, но затем по решению правительства переставшие таковыми быть. Сумма, которую теперь должны возместить аграрии, приблизилась к 5 трлн рублей (а вся прибыль сельхозпредприятий по итогам уборочной составила всего 0,6 трлн рублей). Выход у аграрников один — взвинтить цены на свою продукцию, в том числе и в тех регионах, где местная власть сегодня ограничивает порог рентабельности при реализации сельхозпродукции 10%.
И наконец, шестой фактор — чисто календарный, рождественско-новогодний. Опыт прошлых лет показал, что в последнюю неделю декабря обычно происходит заметный подъем цен, которые в дальнейшем не снижаются. Иными словами, праздничный ажиотаж на следующие два--три месяца как бы задает росту цен уровень сопротивления.
Потребительские товары: есть стали хуже, а пить — проще
Безусловно, разговор о потребительских ценах будет более предметным, если наряду с ценами потребительской корзины рассмотреть ее реальное наполнение в количественном и качественном аспектах. Иными словами, целесообразно рассмотреть вопрос о динамике реального душевого потребления. Одним из подходов к решению этой проблемы может быть построение и анализ индексов промышленного производства потребительских товаров и характеристик структуры их производства. В старые времена, когда сбор статданных был поставлен более четко, подобные расчеты должны были бы носить многовариантный характер — помимо данных по производству оценка должна была строиться на основе статистики семейных бюджетов, статистики цен и доходов, статистике торговли. Теперь же для оперативного расчета остался возможен только один алгоритм, который и использован.
Для этого экспертами Ъ по данным правительственного Центра экономической конъюнктуры были построены индексы промышленного производства продовольственных и непродовольственных товаров, а также алкогольных напитков (см. рисунок 3). Использованы данные по производству тех видов промышленной продукции, которые наиболее близко соответствуют товарной структуре розничного товарооборота. В качестве весов были использованы доли соответствующих товарных групп в общем объеме розничного товарооборота в 1990 году. Недостаточно тщательное же отношение к фактору импорта вполне оправдано на долгосрочном временном интервале, ибо отчетные данные Госкомстата свидетельствуют о его неуклонном сокращении из года в год — рост интенсивности коммерческого импорта потребительских товаров пока не компенсировал значительный сброс централизованного импорта (в том числе и из стран СЭВ), а также поставок из республик бывшего СССР. Поэтому графики этих индексов в значительной мере отражают динамику среднедушевого потребления товаров соответствующих групп. Как видно из рисунка 3, производство потребительских товаров изменялось крайне неравномерно как по времени, так и по товарным группам. Спад по алкогольным напиткам составил около 10%, а производство продовольственных и непродовольственных товаров снизилось значительно сильнее. Снижение производства по двум последним товарным группам до середины 1991 года шло пропорционально общему промышленному спаду (см. обзор в Ъ #42), однако затем произошли существенные изменения. С сентября 1991 года по февраль 1992 года наблюдался резкий спад производства продовольственных товаров сразу на 21%, то есть фактически произошел ступенчатый переход с одного уровня производства на существенно более низкий, после чего продолжилось плавное снижение, близкое по темпам к темпам спада по промышленности в целом (см. рисунок 3).