Сегодня в Таджикистане проходят президентские выборы и референдум по конституции. Воцарится ли там мир? Корреспондент Ъ только что вернулся с Памира --- самой высокой и самой горячей точки республики. Население Памира — Бадахшана — составляет 3% численности всего Таджикистана. Эти три процента не повлияют на итоги выборов. Но отсюда, с высоты 7-тысячников, носящих имена Ленина и Коммунизма, хорошо видны последствия восстановления советской власти в Таджикистане, второй войны с "басмачеством", или демоисламской оппозицией. Война идет с 1992 года. Репортаж из Хорога ТЕМУРА Ъ-ВАРКИ.
Самолет умиротворенно замолчал на теплом ложе пыльной Азии. Киргизский Ош встретил пассажиров терпким размеренным дыханием желтого предгорного сухостоя, подсвеченного лучами заката. "Аллоху акбару", — ворвался в окно машины усиленный динамиком голос муэдзина, зовущего к вечерней молитве. Водитель-киргиз сказал, что после ошских событий между единоверцами киргизами и узбеками пролегло отчуждение даже в религиозной сфере — каждый стал посещать отныне мононациональные мечети.
С приходом в Таджикистане к власти в декабре 1992 г. режима Рахмонова потоки таджикских беженцев устремились в Ош и дальше, спасаясь от гражданской войны. Дорога в 728 км через девять перевалов из Оша в сердце Памира Хорог — это без преувеличения дорога жизни. Другой нет. Дорога в 550 км Душанбе--Хорог перекрыта и заминирована. На перевале Хабурабад с одной стороны, ощетинившись танками и минометами, стоят правительственные войска, с другой — бадахшанская самооборона. Но даже если бы эта внутритаджикская блокада Памира была снята, в снабжении населения ничего бы не изменилось. В Душанбе люди стоят за хлебом сутками и часто уходят ни с чем. Платить же на базаре 500 рублей за лепешку нет возможности — зарплату не выдавали девять месяцев.
Душанбе — большая барахолка, где все продают все. В Хороге денег тоже нет, как и государственного хлеба. На базаре только лук и мясо по 3,5 тыс. руб. Но с голоду не умирают — благодаря гуманитарным поставкам Фонда имама Агахана, главы влиятельной исмаилитской диаспоры (большинство 200-тысячного населения Бадахшана — шииты исмаилитского толка). На одного бадахшанца в месяц выделяется 2 кг муки, столько же топленого масла, чай и мыло. Штаб-квартира Фонда Агахана расположена в Женеве. Пшеница закупается в Канаде, фасуется в США, оттуда — в Россию и далее в Ош. Фонд арендует автотранспорт, базы, закупает бензин для доставки продовольствия в Хорог. "Программа помощи и развития Памира" фонда рассчитана до 1995 года. Автодорога Ош--Хорог, по которой курсируют около 700 видавших виды ЗИЛов, коварна и утомительна. Снег выпадает уже в начале сентября. И зимой машины идут в одну сторону по траншее в снегу, дожидаясь в Хороге или Оше своей очереди.
Проверки на дорогах
"Таджик-боевик, слезай. Мука тоже слезай", — пропел как-то по-отечески ласково киргиз-таможенник. Памирский водитель сознается, что везет несколько лишних, купленных на свои деньги нефондовых мешков муки, которых нет в декларации. После уговоров таможенники все же отпускают колонну из пяти машин, слив с каждой ведро бензина или взыскав "штраф" в 15 тыс. рублей. И так через пять постов. В последнее время ошскую милицию заменила бишкекская. Контроль стал жестче, поборы — меньше. На таможнях появились даже спаниели, вынюхивающие опиум — "ханку", или, по-другому, "сникерс". "Таджик-боевик, ханку везешь? Дети голодные — сам сникерс кушаешь", — заученно говорят таможенники, встречая пустые грузовики на обратном пути из Хорога в Ош. На памирском посту в Маргансу (Долина смерти) российские пограничники с Каракульской заставы задержали контрабандистов с 30 кг опиума. Таможенникам задержанных не передали, властям Бадахшана тоже. Дальнейшая судьба наркотика и контрабандистов покрыта тайной. Впрочем, один попутчик рассказал, как попался сам с 50 кг "ханки" на пограничном посту в Каракуле. Его отпустили, когда друзья подвезли в качестве выкупа еще 50 кг.
В Каракуле меня отказались пропустить дальше, сославшись на указание пограничного начальства: журналистов на Памир не пускать. Недавно тут побывали коллеги с Украины, и кому-то из пограничного начальства не понравились их публикации. Но после двух суток уговоров один из российских офицеров за 50 тыс. руб. все же переправил меня через пост.
Местные правоохранительные органы и российские пограничники недолюбливают друг друга. Последние обвиняют милиционеров в симпатиях к таджикской демоисламской оппозиции. Те же пограничников — в коррупции, вмешательстве во внутренние дела, наркобизнесе и нагнетании напряженности для получения надбавок в "горячей точке".
До начала войны в мае 1992 года отношения бадахшанцев и пограничников были теплыми. Русские пришли сюда в 1895 году. Фотографии офицеров царской армии, документы и фортепиано дочери командира отряда еще хранятся в местном краеведческом музее. Да и в советский период границу охраняли вместе. Отношения резко ухудшились после того, как Россия открыто в 1992 году вмешалась во внутритаджикский конфликт и 201-я дивизия привела под красными знаменами к власти Эмомали Рахмонова. Тот развязал этнические чистки против горцев и политические — против исламодемократов.
Номинально Горно-Бадахшанская АО подчиняется Душанбе. В действительности же население Памира находится в оппозиции к кулябцам, находящимся у власти в столице. Отряд самообороны периодически вступает в столкновения с правительственными силами на перевале Хабу-Рабад. Но двоевластие устраивает всех. Председатель облсовета Гарибшо Шабозов предан Рахмонову и пытается (хотя и безуспешно) проводить в Бадахшане его линию. Председатель облисполкома Балхиер Замиров поддерживает другого кандидата в президенты — посла Таджикистана в России Абдумалика Абдуллоджанова. Реальной силой являются полевые командиры. Политсовет оппозиционных демократических сил Бадахшана, куда они входят, не раз заявлял, что будет бойкотировать выборы, и призывал к этому население. Координатор политсовета Ульфат Маматшоева полагает, что победа любого кандидата будет сигналом к войне для проигравшей стороны. Если победит ленинабадец Абдуллоджанов, кулябские формирования не смирятся с этим. Если же победит Рахмонов, у него будет уже две оппозиции: с юго-востока и северо-запада.
Таджикистан может стать яблоком раздора и для соседних стран — налицо интернационализация конфликта. Интересы имеет здесь Узбекистан, претендуя на роль полицейского и лидера Центральной Азии. Миллион узбеков в Таджикистане — весомый аргумент при трех миллионах таджиков в Узбекистане. В войне уже гибнут не только таджики и русские, но и узбеки, и казахи. "Воинам-интернационалистам" из защищающих режим коллективных миротворческих сил СНГ уже противостоят не только таджикские моджахеды, но и "интернационалисты" из Афганистана и арабских стран. На Бадахшан, как на зону стратегических интересов, смотрит Китай. Активизировались и США: лидер таджикской оппозиции Саид Абдулло Нури встретился с послом США в Пакистане.
А пока голодные люди стоят в хлебных очередях в Душанбе, львиная доля 184-миллиардного российского кредита Рахмонову пошла на закупку оружия. Деньги же, выделяемые богатыми арабскими фондами на борьбу оппозиции с режимом, никто не считал. С обеих сторон внутри Таджикистана концентрируется огромное количество оружия, которого хватит для долгосрочной войны. Так что Россия, если не будет найдена формула мира, учитывающая интересы всех сторон, получит второй Афганистан.
Нападение
Только здесь можно за одним дастарханом увидеть моджахеда и пограничника, стрелявших друг в друга три дня назад. За пловом они поделятся подробностями боя и характеристиками оружия, помянут без спиртного добрым словом погибших, выскажут каждый свою версию столкновения и обменяются дипломатическими выпадами. Поели и разошлись, каждый убежденный в своей правоте, чтобы спустя некоторое время вновь сойтись в бою. Ситуация на Памире обострилась после вывода в конце сентября оппозиционных сил из Тавильдары, что к востоку от Душанбе. За время боев мобильные отряды таджикских моджахедов, потеряв 27 человек, уничтожили более 600 солдат правительства, взяли в плен более 150, продвинулись на 200 км, захватили более 20 единиц бронетехники, склады оружия и т. д. И бросив все, а часть уничтожив, вернулись на Памир. Почему? В тыл ударили КМС СНГ, изменившие своему миротворческому статусу. Командующий погранвойсками России в Таджикистане генерал-майор Анатолий Чечулин сказал по душанбинскому радио, что не допустит, чтобы банды оппозиции устроили себе на Памире "районы местного самоуправления, проходной двор из границы или спокойную зимовку". Пограничное начальство тем самым открыто признало таджикскую оппозицию своей оппозицией и начало активно играть во внутритаджикскую политику.
Вернувшись в памирский райцентр Калайхумб из Тавильдары, моджахеды получили приказ о прекращении огня. Так что событием для них стала поимка правительственного разведчика Вали Таймурадова. Тот попросил шприц, дозу наркотика и выдал всех. Его били — за рассказ о семи изнасилованных девушках и многодетных женщинах, массовых издевательствах и расстрелах жителей в Курган-Тюбе и Тавильдаре, о том, что правительственных солдат колют перед операцией и они не помнят, что творят. Но оставили в живых, поверив в его невменяемость. Плененный российский майор Попов также с брезгливостью поведал о нравах правительственной армии и ее боеспособности, о беспределе, который творится боевиками Эмомали Рахмонова в Душанбе, о диверсиях милиции — вчерашних уголовников во главе с известным душанбинским рэкетиром, а ныне министром внутренних дел Якубом Салимовым против российских военнослужащих, в результате чего погибло 8 офицеров.
Отправляясь из Калайхумба в Хорог, моджахеды дали салют в воздух. А уже через час их колонна, в которую сели беженцы и местные жители, попала под обстрел пограничников. Семь машин с военнопленными и беженцами сгорели. Моджахеды потеряли пятерых, успев уйти в ущелье. На "место преступления", как сказал прилетевший на следующий день председатель облисполкома Балхиер Замиров, прессу не пустили. Снимать на пленку то, что осталось от колонны, запретили. Кто-то из моджахедов сказал, что нападение было местью командира хорогского погранотряда полковника Сергея Нероева за то, что оппозиция его обманула и за сентябрьский переход группы Джумы не заплатила обещанные деньги или килограммы опиума. Так это или нет, судить не мне. Но если верить сбежавшему к моджахедам солдату, в хорогском погранотряде сидят на игле большинство срочнослужащих, и чем больше их становится, тем в большую зависимость они попадают к наркобизнесменам.
Будут ли 6 ноября таджикские моджахеды голосовать? Якуб из Курган-Тюбе смеется: "Оппозиция голосовать не будет. При любом исходе придется воевать дальше. В Афганистан тоже не тянет. Хотя там семья, скучаю. Но если войне конец и все вернутся, ни одного афганца сюда не пропущу. Навоевались. Мы, бывшие советские таджики, все-таки ненормальные. С русскими воюем, но, несмотря ни на что, любим их, разрази меня Аллах".