Вопреки мнению о крайне миролюбивом характере "дедушки Ясина" министр экономики уже успел обидеть мэра Лужкова. Ясин заметил, что в стране, где нет денег на вопиющие социальные нужды, заниматься амбициозными проектами (скоростная магистраль между Москвой и Петербургом, Храм Христа Спасителя) "просто аморально". Мэр прочитал ответную мораль — призвал Ясина следовать его примеру и посещать храмовую стройплощадку: "Нравится, как там работают люди. Энтузиасты. Кстати, строят Храм мусульмане, евреи, но в основном россияне". Что до скоростного сообщения, то тут мэр напомнил якобы маститому экономисту, что именно "строительство дорог спасло в свое время Веймарскую Германию".
Строительство дорог спасло Веймарскую Германию сильно задним числом, ибо Веймарская Республика погибла в 1933 году, а строительство автобанов началось лишь спустя два года — в 1935 году, по указанию рейхсканцлера Адольфа Гитлера. Но мэр удачно осваивает роль корифея всех наук — открывая изящную академию Ильи Глазунова, руководитель отметил, что "в искусстве наступает пора реализма" и что "квадратики и кружочки всем надоели" — и производство открытий также и в новейшей германский истории тут вполне уместно. Куда более темен и загадочен пассаж об отличительных признаках храмостроителей-энтузиастов, ибо Лужков классифицирует их сразу по трем взаимопересекающимся критериям: вероисповедному (мусульмане), национальному (евреи) и подданству (россияне). Возможно, имелось в виду, что строители православной святыни суть российскоподданные евреи, перешедшие в ислам, но непонятно, как этот сам по себе любопытный факт может быть использован в качестве аргумента в полемике с Ясиным. То ли Лужков ставит в пример нетвердому в правоверии Ясину религиозный трепет иноверцев по принципу "И в Израиле не нашел Я такой веры", то ли, напротив, Лужкову стало известно, что и сам Ясин перешел в ислам, и он укоряет его примером лиц одного с Ясиным подданства, национальности и вероисповедания, но много более приверженных делу православного храмостроительства.
Возглашенной Лужковым великой ектеньей о плодоносящих и добродеющих уполномоченных банках, создателях святаго храма сего общественно-религиозная полемика недели не исчерпывается. Думец о. Глеб Якунин высказал опасение, что думец Анатолий Кашпировский, будучи "сильным гипнотизером", может закодировать Думу. О. Глеб прочел "раскодирующую" молитву. В результате экзорцизма Кашпировский стал сокрушаться об отсутствии у него колдовского дара, ибо, обладай он им, "он бы давно заставил Якунина не только не ходить в рясе, но и в нижнем белье не появляться в Думе".
Изгоняемый бес весьма часто устами бесноватого произносит бессмысленные и прямо соблазнительные речи. Так получилось и в Думе, ибо, сокрушаясь своим неумением заставить о. Глеба отказаться от привычки посещать Думу одетым в одно исподнее, бес лгал — даже в самые томительные летние жары о. Глеб воздерживался от подобных соблазнительных поступков. Тем не менее духовной силы запрещенного в священнослужении о. Глеба оказалось недостаточно, и на предмет раскодировки имеет смысл обратиться к необычайно возросшим в силе духа столичному мэру и руководителям храмозиждущих коммерческих структур — явившись в Думу, они сумеют изгнать бесов не только из Кашпировского, но из всей фракции ЛДПР и даже из ее руководителя. Есть лишь опасность, что бесы, выйдя из лидера ЛДПР, вселятся в многочисленное стадо свиней, отчего в Охотном ряду возникнет гигантская автомобильная пробка. Но, конечно, начальник департамента инженерного обеспечения правительства Москвы Александр Матросов, успешно одолевающий снежные заносы и гололед, не менее успешно поборет и стадо свиней.
Пока же борьбой заняты полицейские руководители. МВД, ФСК и Генпрокуратура дружно осудили лидера ЛДПР, "позволившего себе в резкой, оскорбительной форме высказываться" по их адресу, и выразили надежду, что Дума "примет меры, исключающие случаи, когда народные избранники, пользуясь депутатской неприкосновенностью, забывают о нормах общечеловеческой и парламентской этики".
Демонстративный уход полицмейстеров из правительственной ложи во время выступления лидера ЛДПР заставляет предположить, что люди в погонах испытывают какую-то особую идиосинкразию к речам либерального демократа — когда в мае 1991 года кандидат в президенты РСФСР Жириновский держал речь перед съездом народных депутатов, законодатели надрывали животики, а с негодующим видом выбегали тошнить в фойе исключительно военные люди: генерал Волкогонов и полковник Юшенков. Людей в погонах с большими звездами смущает, конечно, что на них визжит капитан запаса. Однако Цезарь и Бонапарт также были подвержены эпилептическим припадкам, а потому эпилептоидный синдром лидера ЛДПР, возможно, как раз и является залогом грядущего имперского величия России.
Пока же руководители России велики разве что своими злодействами. Продолжая кампанию по разоблачению президента РФ Бориса Ельцина, претендент РФ Григорий Явлинский указал, что кадровые перемены в правительстве "без изменения курса реформ и формулирования правительственной программы — не что иное, как попытка выпустить пар из всех новых членов команды премьера Черномырдина".
До сих пор президента и премьера хотя и сравнивали с Джеком-Потрошителем, но всего лишь фигурально, разумея при том их склонность к урезанию бюджетных статей и обиранию трудящихся. Теперь мрачная метафора грозит обрести ужасающий прямой смысл, ибо выпустить пар из новоназначенных Большакова, Панскова, Давыдова, Чубайса и Ясина можно лишь проделав с ними то, что Джек-Потрошитель учинял над лондонскими дамами. Впрочем, если президент реализует свой чудовищный замысел, министру внутренних дел Ерину будут легче ловить потрошителя — оперработой займется сам известный экономист, уже явивший свои оперативно-розыскные наклонности в ходе поимки министра Пуго.
В отличие от Явлинского лидер аграриев Михаил Лапшин обвиняет исполнительную власть не столько в кровавых, сколько в совершенно бессмысленных поступках. Поддержав требование фракции ДПР заслушать отчет президента и правительства об исполнении Договора об общественном согласии, Лапшин заметил, что "депутатам, независимо от их партийной принадлежности, весьма полезно узнать, по чьей вине фактически сорвана реализация заведомо нежизнеспособного соглашения".
Понятие вины предполагает наличие свободной воли, а свободная воля — возможность выбора. Между тем, по Лапшину, соглашение было "заведомо нежизнеспособным", мертвым, и умертвить то, что изначально было мертво, — это примерно как совершить убийство В. И. Ленина посредством посещения Мавзолея. Аграрий, вероятно, хотел высказать один из двух упреков — то ли "сорвали важное соглашение", то ли "пусть отчитаются о своих бессмысленных проектах", — но возобладало желание усилить упреки посредством их слияния, отчего обвинение приняло несколько диковинный характер.
К чему наблюдателям не привыкать. Недавно вступивший в ДПР экономист Сергей Глазьев заявил, что избранное им общественное объединение — "единственная партия, способная противостоять охлократии, которая называется демократией".
Другие оппозиционные партии обыкновенно называют нынешний режим олигархией или тиранией, а проправительственным "Выбору России" и ПРЕС инкриминируют либо прислужничество президенту-диктатору (тирания), либо выражение интересов компрадорской верхушки (олигархия). В рамках аристотелевского учения о государстве, вдохновляясь которым Глазьев делал свое программное заявление, тирания и олигархия, будучи, конечно, неправильными типами государственного устройства, тем не менее из инстинкта простого самосохранения противостоят охлократии, т. е. власти толпы. Ipso facto ДПР оказывается не единственной антиохлократической партией, ибо ее союзниками в борьбе оказываются и ВР, и ПРЕС и стоящие за ними президент с компрадорами. Если нынешний режим все-таки является охлократическим, то коммунисты, аграрии, ЛДПР и пр., вместе с ДПР выступая против режима, тем самым также противостоят охлократии, и ДПР опять оказывается не единственной. Очевидно, Глазьев готовится сбросить маску патриота и рука об руку с Гайдаром явиться лютым монетаристом, сторонником бездефицитного бюджета, непреклонно отвергающим охлократические требования о печатании денег для поддержки отечественного товаропроизводителя — отсюда неожиданные и ни с чем не сообразные нападки на охлократию.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ