Московское правительство подготовило и вот-вот утвердит проект Программы приватизации государственных предприятий в Москве. В проекте радикально пересматривается действующая в стране концепция приватизации: из процедур приватизации практически изгоняется конкурсность — и до небывалых высот воздымается власть чиновничества. Доступ "широких масс" к приватизируемому добру сводится почти до нуля. Ясно, что для проведения такой контрреформы необходимо существенно умерить власть в столице Госкомимущества, не приемлющего подобных подходов. Соответствующее принижение ГКИ и проведено в московском проекте вполне недвусмысленно.
Между тем на прошлой неделе вышло постановление Совмина, весьма заметно расширяющее полномочия Госкомимущества по управлению и распоряжению федеральной собственностью. Теперь московскому правительству станет, видимо, труднее добиться от федеральных властей поддержки своего проекта. Однако, по мнению экспертов Ъ, исход борьбы пока совсем не очевиден.
Что будет приватизировать московское правительство
Основной целью приватизации проект московской программы провозглашает оздоровление экономики города. Из этого смелого заявления сразу следуют приоритеты программы: ее авторов более всего интересует максимальное пополнение городских финансов. Зато, как мы увидим далее, их практически не занимают такие вещи, как привлечение максимально широких слоев населения к участию в приватизации — и даже такие, как защита прав частных собственников, без коей приватизация — сущий блеф.
Поскольку проводимая Госкомимуществом стратегия имеет иную иерархию целей, первое, что требуется новаторам — потеснить ГКИ с кресла верховного арбитра в области приватизации столичных предприятий. И это делается простой двухходовкой. Сначала дан "свой", то есть не соответствующий установленному порядок отнесения объектов к федеральной собственности — а затем в тех местах, где действующий порядок предусматривает принятие решения Госкомимуществом, в проекте программы написано "или правительством Москвы". Дальнейшие детали того же содержания после этого воспринимаются как само собой разумеющиеся. Например: "Завершение чековой приватизации на территории Москвы производится на основании положений, разработанных Москомимуществом". Ну конечно — кем же еще. Не на основании же каких-то там президентских указов...
Но сосредоточимся на центральном разделе московского проекта: "4. Способы, условия, особенности приватизации и льготы, предоставляемые при приватизации в 1994 году". Характерен невольный каламбур в пункте 4.1.3: "Конкретный способ приватизации предприятия определяется в соответствии с требованиями ... Государственной и настоящей программ приватизации". Понятно, что напирать на бесчисленные противоречия положений этого (точнее, и этого) раздела с действующей законодательной базой, которую авторы проекта в душе не склонны признавать настоящей, означало бы ломиться в дверь, небрежно оставленную открытой. Мы и воздержимся от этого праздного занятия, обратившись к сути изложенной концепции. Отметим только, что практически все цитируемые ниже пункты московского проекта прямо противоречат одному или нескольким действующим актам — большей частью законам РФ и президентским указам.
Уже в "Общих положениях" раздела 4 содержится пункт, ясно показывающий, о какой приватизации далее пойдет речь:
"4.1.7. В процессе составления и утверждения плана приватизации предприятия происходит отчуждение в пользу Москвы части имущественного комплекса предприятия, в которую в обязательном порядке входят:
— земля, занимаемая предприятием,
— недвижимость, в частности, строения, имущество и средства, целевым образом вложенные в предприятия правительством Москвы или РФ и не прошедшее амортизацию."
Ясно, что уже это положение делает приватизацию любого предприятия даже не нецелесообразной, а просто актом самоубийства: приватизированное предприятие за сам факт приватизации подвергается жесточайшим конфискационным санкциям — и становится гордым владельцем дюжины стульев или пары токарных станков. И — вперед, в рынок. Если же Москве, в пользу которой отчуждены и здание, занимаемое предприятием, и земля, на которой это здание стоит, что-нибудь не понравится в телодвижениях гордого собственника — например, он будет недостаточно уважать начальство — так эта самая Москва его и прихлопнет в три минуты.
Может быть, вы подумали, что все не так уж страшно: если не ссориться с начальством, можно и на отчужденной жердочке посидеть. Как бы не так — прочтите следующий пункт:
"4.1.8. При приватизации административно-офисные здания, сооружения и помещения передаются (в аренду, вероятно, — Ъ) вновь созданному АО по договору с Москомимуществом в пределах действующих санитарно-гигиенических норм обеспечения помещениями работников приватизируемого предприятия. Сверхнормативные площади в зданиях и сооружениях, переданных акционерным обществам, передаются Москомимуществом в аренду юридическим и физическим лицам в установленном порядке..."
Так что и на отчужденной жердочке как следует усесться не дадут: сразу определят, что по санитарным нормам тебе слишком хорошо живется — и подселят каких-нибудь удалых торговцев "Сникерсами". И опять же — вперед, в рынок.
Московская недвижимость настолько всегда и настолько в цене, что московское правительство не полагает никого, кроме себя, достойным ею владеть. Приватизировать оно собирается отнюдь не твердые тела — но лишь жидкие и газообразные.
Как оно будет это делать
Чрезвычайно самобытно. Предваряя изложение процедуры акционирования "по-московски", отметим главное: процедура эта практически полностью очищена от какой-либо конкурсности и не полагает пределов чиновничьей власти на всех своих этапах.
В соответствии с проектом московской программы, акционирование в столице пойдет следующим образом. Физ- или юрлицо (далее — Заявитель) подает в Москомимущество заявку, в которой берет на себя "ответственность за управление приватизируемым предприятием" и предлагает конкретную кандидатуру на должность Управляющего. Неотъемлемой частью такой заявки будет "заключение по целесообразности приема заявки от конкретного Заявителя и кандидатуре Управляющего", которое дают несколько департаментов правительства столицы.
Понятно, что никаких критериев "целесообразности" текст не содержит. Столичные чиновники сами разберутся. Криминогенность такого процедурного извива сомнению не подлежит — равно как и неизбежность многомесячных затяжек. Ты убедил департамент экономической политики в том, что от тебя "целесообразно" принять заявку, — но сомневается департамент перспективного развития. Сговорил его — появляются возражения у отраслевого департамента. Столковался и с этими — тем временем сменился куратор твоей заявки в департаменте экономической политики — и можешь начинать все сначала. Не случайно же программа не содержит никаких ограничений по срокам рассмотрения заявок.
Итак, допустим, "целесообразно". Тогда "Москомимущество заключает с Заявителем (в лице Управляющего) договор на доверительное управление ... в пределах 70% акций, предназначенных для реализации программы совершенствования управления, реконструкции и развития приватизируемого предприятия (с подготовкой предложений по порядку, условиям и источникам финансирования программы) — далее инвестиционная программа". Важно, что "Управляющий несет персональную ответственность" (какую?) за разработку и согласование с теми же департаментами — но на этот раз за три месяца — этой самой программы, а также за "оформление приватизируемым предприятием в установленном порядке документов на право землепользования, инвентаризацию имущества предприятия,
включая техническую инвентаризацию недвижимого имущества и проведение независимого аудита предприятия". Очевидно, что Заявитель имеет неплохие шансы разориться уже на этом этапе своих приватизационных хлопот.
Как видите, никаких конкурсов на лучшую инвестпрограмму для данного предприятия не предусматривается. Да и на черта они сдались? Заявитель, сумевший убедить половину московского правительства в "целесообразности" своей заявки, наверняка и без всякого конкурса слепит такую программу, что лучшей и не потребуется.
Идем дальше. После утверждения программы с Управляющим заключается контракт; ему продается 30% акций "на условиях реализации им утвержденной программы", а 40% акций продаются "в порядке и на условиях, предусмотренных утвержденной инвестиционной программой". Но Управитель вовсе не так осчастливлен, как может показаться. Во-первых, "оценка стоимости акций, подлежащих продаже Управляющему производится независимыми оценщиками, подтверждается страховым полисом страховой компании и банковской оценкой залоговой стоимости имущества с последующим утверждением межведомственной комиссией, созданной правительством Москвы"-- то есть, мало не покажется. А ведь и платить "независимым оценщикам" и прочим участникам процесса — все ему же, Управляющему — кому ж еще?
Во-вторых же, "при невыполнении обязательств, отраженных в договоре Управляющего с Москомимуществом, изъятие акций Управляющего производится в безусловном порядке Москомимуществом..." Видели? Хоть бы судом пригрозили — так нет, обойдутся и без суда. Как сами решат, так и сделают. И — безусловно. Что будет следствием процитированных клаузул? "Увы! нетрудно угадать": слабым инвесторам едва ли покажется доступной цена, определенная независимыми оценщиками; крупных инвесторов едва ли потянет под дамоклов меч безусловного изъятия. Ergo — инвесторов будет крайне мало. И эксперты Ъ не могут избавиться от мысли, что этого авторы и хотели.
Теперь про льготы коллективам. Им предлагается купить по закрытой подписке 30% акций. Но как!
"... путем обмена акций АО (по их номинальной стоимости) исключительно на приватизационные чеки граждан, имеющих право на получение льгот, выданные им в установленном порядке (то есть по одному на каждого? или с учетом жен и детей? — Ъ), или на акции (!!! — Ъ), полученные ими в обмен на приватизационный чек (опять же: чек, а не чеки — Ъ) в специализированном чековом инвестиционном фонде, зарегистрированном ... на территории г. Москвы."
Итак, даже работник предприятия не сможет приобрести родных акций больше, чем на 10 тысяч рублей. Что же достанется прочим москвичам и гостям столицы, равно как и чековым фондам? Да почти что ничего. На чековые аукционы выставят невыкупленный на закрытой подписке остаток 30% — и все: "все предприятия, акции которых должны быть проданы за чеки, должны определить (сами! — Ъ) часть своих акций, которые необходимо продать за чеки". Тут, правда, некоторое противоречие — выше было сказано, что акции продаются на условиях, записанных в инвестиционной программе, а ее ведь разрабатывает не предприятие, а Управляющий, — но в данном контексте это не существенно: ни предприятие, ни Управляющий не отдадут на ваучеры ни одной акции.
Мы более или менее подробно проглядели три из 27 страниц проекта московской программы приватизации. И хватит. Немцы верно говорят: чтобы убедиться, что окорок протух, не обязательно съедать его целиком.
Странное совпадение
В июле прошлого года Верховный Совет в ходе, пожалуй, самой ожесточенной из своих атак на ваучерную приватизацию своим постановлением лишил Госкомимущество эксклюзивного права представлять государство в распоряжении государственным имуществом (см. Ъ #29 от 26 июля 1993 года). Это право было передано Совету министров, который получил возможность делегировать эти свои полномочия "министерствам и ведомствам ... в отношении подведомственных им предприятий". То есть, формально говоря, Совмин мог тут же отдать Госкомимуществу все, что у того отобрал ВС — однако тогда г-н Черномырдин на подобный шаг не пошел.
А пошел он на такой шаг, как ни странно, именно сейчас. На прошлой неделе поступило в рассылку постановление правительства РФ от 10 февраля #96 "О делегировании полномочий Правительства РФ по управлению и распоряжению объектами федеральной собственности", которое почти заглаживает ущерб, нанесенный прошлым летом чубайсову ведомству, а кое в чем и расширяет его прежние полномочия.
Итак, решения о создании и ликвидации федеральных предприятий отныне принимаются правительством на основании совместного представления ГКИ, Минэкономики и соответствующего ведомства; учредителями от имени государства в предприятиях, создаваемых с участием иных лиц, выступают ГКИ и РФФИ; подтверждены правомочия ГКИ в приватизационной сфере — решения о реорганизации федеральных предприятий, предусматривающие изменение их формы собственности, принимаются ГКИ по согласованию с соответствующим ведомством, а также Минэкономики и (или) ГКАП; федеральное предприятие не вправе распоряжаться своим имуществом (в частности, сдавать его в аренду) без санкции ГКИ; ГКИ вправе "назначать и производить документальные и фактические проверки (ревизии, инвентаризации), назначать аудиторские проверки" — и т. д.
Госкомимущество в месячный срок разработает и утвердит типовой устав федерального государственного предприятия и примерный контракт с его руководителем; внесет на утверждение правительства проект Положения о себе; совместно с Минэкономики и Минфином разработает и представит в правительство проект Положения о процедурных вопросах, связанных с созданием, ликвидацией и реорганизацией федеральных предприятий, а также с изъятием у них имущества, "используемого не в соответствии с целевым назначением или уставными целями деятельности предприятия".
Вооруженное этим постановлением, ГКИ станет еще более опасным, чем прежде, противником приватизации "по-мэрски". Ъ намерен внимательно следить за ходом неизбежной борьбы московского правительства с Госкомимуществом — ведь ее результаты затронут интересы чуть ли не всего московского бизнеса. Да и не только московского.
АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ