Ситуация в Чечне (репортаж)

Возвращение с войны

       Вопреки уверениям чеченского руководства, военная акция Москвы в общекавказскую войну пока не переросла. Наоборот, в приграничных с Чечней районах идущая неподалеку война почти не ощутима. Напоминают о ней лишь некоторые явно диссонирующие с мирной обстановкой вещи. Репортаж специального корреспондента Ъ ДМИТРИЯ Ъ-КАМЫШЕВА, вернувшегося вчера с Северного Кавказа.
       
       Выехать из Чечни — по крайней мере в прошлую пятницу — оказалось не так уж сложно. Правда, на грозненском вокзале, откуда еще недавно ежедневно ходили электрички в Ингушетию, Дагестан и к границе со Ставропольем, было пусто — только голуби привычно прохаживались по перронам. Лаконичное объявление в окошке кассы извещало, что почти все электрички отменены. Уехать поездом можно было лишь в Гудермес, что на полпути между Грозным и дагестанской границей. Несколько пожилых русских женщин, торговавших на Центральном рынке нехитрыми продуктами со своих огородов, потоптались перед кассой и отправились на автостанцию. За ними последовал и корреспондент Ъ.
       Как выяснилось, рейсовые автобусы по Чечне ходят независимо от политической обстановки и симпатий Грозного. Во всяком случае, и в "хасбулатовский" Толстой-Юрт, и в "гантемировский" Урус-Мартан автобусы на прошлой неделе ездили регулярно. И о том, что где-то рядом идет война, напоминали разве что бетонные балки, сваленные поперек дороги на выезде из Грозного, да дежурившие у развилок дорог группы ополченцев с разнообразным — от дедовских берданок до крупнокалиберных пулеметов — оружием.
       В районе села Ачхой-Юрт трасса Грозный--Назрань оказалась наглухо перекрыта: со стороны Грозного ее блокировали чеченцы, со стороны Ингушетии — российские военные. Правда, эти заслоны особой преграды не создавали. Несмотря на подобие военного противостояния на новой трассе, старая дорога на Назрань, пролегающая всего лишь в десятке километров к северу, была абсолютно свободной. На новую трассу, судя по всему, ушли и все жившие здесь защитники независимой Чечни. Поэтому ни у сваленных в кучу бетонных плит, ни у покосившегося домика с неровной белой надписью на стене "Граница Чеченской республики" корреспондент Ъ не заметил ни одного человека — ни с оружием, ни без.
       Мирная Ингушетия оказалась гораздо более насыщенной российскими военнослужащими и бронетехникой, нежели воюющая Чечня. Неподалеку от чеченской границы в поле стояли вперемешку палатки и бронетранспортеры, а два солдата заканчивали утрамбовывать бруствер перед врытым в землю танком. Глядя на их усердие, можно было подумать, что наступление чеченских войск начнется с минуты на минуту.
       У села Барсуки, что неподалеку от Назрани, военные занимались гораздо более мирным делом, оказывая местному населению гуманитарную помощь оружием и патронами. Довелось видеть, как один из российских воинов просовывал в окно "Жигулей" нераспечатанный цинк с автоматными патронами. По словам подвозившего корреспондента Ъ водителя-ингуша, которому утром на этом же посту предлагали пистолет, плату за услуги российские бойцы берут чисто символическую: бутылку водки за ящик патронов, полмиллиона рублей за "макаров". Видимо, накануне вступления в Чечню военные заботятся не о личном благе, а о завоевании высокого авторитета у населения.
       Впрочем, у многих солдат срочной службы, ожидающих в Ингушетии переброски в Чечню, эта перспектива особой радости не вызывает. По свидетельству военнослужащих, с которыми удалось побеседовать, поездка на чеченскую войну оказалась для многих из них полной неожиданностью. В лучшем случае кому-то предлагали подписать бумагу о согласии служить в зоне ЧП в Северной Осетии. По словам солдат, в частях очень мало старослужащих, из-за чего их увольнение в запас откладывается на неопределенный срок. Некоторые подразделения прибыли в прилегающие с Чечней районы налегке, оставив на местах старую технику. Новая же еще так и не получена, и осваивать ее придется, видимо, уже на поле боя.
       Кстати, по дороге в Москву корреспонденту Ъ встретились и вполне довольные жизнью российские солдаты. Но это было уже во Владикавказе, то есть не в предгрозовой Ингушетии, а в почти безмятежной Северной Осетии...
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...