Лучший в мире фильм о игре и игроках не упомянут ни в одном киножурнале, хотя снят он уже лет тридцать тому назад и, попадись на глаза структуралистам, был бы изжеван в десятках монографий. Этот фильм строго, даже фанатично соблюдает классицистическое правило трех единств — места, времени и действия, но кажется радикально авангардистским. Он сугубо технологичен, как инструкция по пользованию пылесосом, и головокружительно мистичен. Этот фильм и антифильм одновременно воплотил утопическую мечту 1970-х о слиянии жизни и кино. Молчание критики объясняется просто: его не видел никто, кроме режиссера, ну и меня. У него нет даже названия, не говоря уже о начале и конце.