Две любимых темы на биеннале — деньги и национальный вопрос. Трудно найти такого участника, кто бы не испытывал угрызений совести от того, что искусство сегодня оказалось в роли красивой вышивки на денежном мешке. Многие призывают послать ко всем чертям допотопную идею национальных представительств, доставшуюся Венецианской биеннале от всемирных выставок XIX века. Причем голоса совести и гневные призывы доносятся из национальных павильонов с большими, как правило, бюджетами. Конечно, этнос и национальность — не более чем интеллектуальные конструкты, и за глобальной культурой — будущее. Вот, например, архитектурная видеоинсталляция Йеспера Юста в павильоне Дании: кто может догадаться, что на видео — не Париж, а его точная копия, построенная в пригороде Ханчжоу, и не как Лас-Вегас, а как район дорогого жилья. Но разве не наследником социалиста-утописта Уильяма Морриса является в британском павильоне англичанин Джереми Деллер? Разве универсальный мотив денег не приобретает в павильоне Греции особо пикантное звучание? И разве Рембрандт, от которого отталкивается Вадим Захаров, не русский народный художник?
Национальные павильоны
Две любимых темы на биеннале — деньги и национальный вопрос. Трудно найти такого участника, кто бы не испытывал угрызений совести от того, что искусство сегодня оказалось в роли красивой вышивки на денежном мешке. Многие призывают послать ко всем чертям допотопную идею национальных представительств, доставшуюся Венецианской биеннале от всемирных выставок XIX века. Причем голоса совести и гневные призывы доносятся из национальных павильонов с большими, как правило, бюджетами. Конечно, этнос и национальность — не более чем интеллектуальные конструкты, и за глобальной культурой — будущее. Вот, например, архитектурная видеоинсталляция Йеспера Юста в павильоне Дании: кто может догадаться, что на видео — не Париж, а его точная копия, построенная в пригороде Ханчжоу, и не как Лас-Вегас, а как район дорогого жилья. Но разве не наследником социалиста-утописта Уильяма Морриса является в британском павильоне англичанин Джереми Деллер? Разве универсальный мотив денег не приобретает в павильоне Греции особо пикантное звучание? И разве Рембрандт, от которого отталкивается Вадим Захаров, не русский народный художник?