К Батуми подъезжали уже в сумерках. Когда кончился аккуратный ряд пальм, за которыми угадывались заборы некогда всесоюзных здравниц, и автомобиль выкатился на открытое пространство, передо мной предстала захватывающая и интригующая картина. Позади залитого огнями морского порта полыхали разноцветной иллюминацией немыслимых размеров и форм небоскребы, башни, непонятного назначения вышки, чертово колесо... «Нью-Васюки»,— почему-то подумал я, и через минуту мне стало стыдно за эту не высказанную вслух мысль.
