Никаких догматических тонкостей, никаких доктринальных лабиринтов, в которых легко запутаться простецу, ничего отвлеченного: суть иконоборческого спора кажется отчаянно простой. Или мы почитаем иконы — или считаем ненужными, вредными и даже кощунственными. Или поклоняемся им — или уничтожаем. Так-то оно так, и все же в церковной истории первого тысячелетия не так много явлений, которые по сложности, масштабу, фатальности последствий и, главное, загадочности стояли бы рядом с византийским иконоборчеством VIII–IX веков. Дело не в уникальности — протесты против священных изображений возникали и раньше, и позже, а в той внезапности, с которой государство оседлало эту проблематику. И еще, конечно, в том, как странно крестовый поход против икон вписался в большой политический контекст эпохи — арабы, Карл Великий, все более конфликтные отношения Константинополя и Рима
