Босоножка и Золотая голова

«Есенин, ее муж, не говорит по-английски… Он интересный молодой человек, муж Исидоры. Среднего роста, с копной пушистых белых волос, которые не хотят распадаться посередине. У него бледное лицо, с ярко выраженными чертами и полными понимания глазами. Он поэт». (The Brooklyn Daily Eagle, 2 октября 1922 года)

Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»

«В ее улыбке была заря. В движеньях тела — аромат зеленого луга. Складки ее туники, точно журча, бились пенными струями, когда отдавалась она пляске вольной и чистой… лицо ее, осененное Духом, мерцало холодным огнем — новое, тихое, бессмертное лицо ее». (Андрей Белый, «Зеленый луг»)

Фото: В. Бурдакин / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Портрет Айседоры Дункан, который Леон Бакст нарисовал во время ее приезда в Россию в 1908 году . В дореволюционной России у многих поклонников танцовщицы была открытка с этим портретом

Фото: ГМИИ им. А. С. Пушкина

«Воспитание и учение детей не были строго ограничены областью искусства, а прежде всего проистекали из движений природы. Движение облаков, гонимых ветром, качающихся деревьев, полета птицы и шелестящих листьев должно было иметь для них особенное значение. Они учились подмечать характерные свойства каждого движения в отдельности. Они чувствовали в душе скрытую связь, невидимую для других, связь, которая должна была их посвятить в тайны природы. Каждая частица их гибких тел должна была быть влиянием такого воспитания отзываться на песнь природы и вторить ей». (А. Дункан, «Моя жизнь, моя любовь»)

Фото: Library of Congress

Американские газеты обрушились с нападками на Айседору Дункан, когда она решила ехать в советскую Россию. Танцовщицу упрекали в том, что она уже стара, толста и никому не нужна на Западе, и пугали кошмарами, творящимися в стране большевиков

Екатерина Гельцер и Айседора Дункан были почти ровесницами, любимицами наркома Луначарского и самыми яркими звездами советской танцевальной сцены начала 1920-х

Председатель Спортинтерна и Высшего совета физической культуры Николай Подвойский с Айседорой Дункан на Ленинских горах

Фото: Автор неизвестен

Дом на Пречистенке, в котором располагалась студия танца Айседоры Дункан

Фото: NVO / Wikipedia

Николай Чернышев «Школа Дункан»

Фото: Николай Чернышев

«А Дункан я любил, горячо любил. Только двух женщин любил я в жизни. Это Зинаида Райх и Дункан». (Эти слова Сергея Есенина приводит Александр Тарасов-Родионов статье «Последняя встреча с Есениным»)

Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

«Перед отъездом за границу Дункан с Есениным расписались в загсе. – Свадьба! Свадьба! – веселилась она. – Принимаем поздравления и подарки! Первый раз в жизни у Изадоры законный муж! (А. Мариенгоф, «Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги»). На фото: Ирма Дункан (слева) с молодоженами

Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Дом в Староконюшенном переулке, в котором в 1922 году располагался Хамовнический ЗАГС

Фото: Коммерсантъ / Игорь Иванко  /  купить фото

«Германия? Об этом поговорим после, когда увидимся, но жизнь не здесь, а у нас. Здесь действительно медленный грустный закат, о котором говорит Шпенглер. Пусть мы азиаты, пусть дурно пахнем, чешем, не стесняясь, у всех на виду седалищные щеки, но мы не воняем так трудно, как воняют они». (Из письма С. Есенина И. Шнейдеру, 21 июня 1922 года)

«Как было хорошо идти всем вместе до Литвинова, войти в просторный дом, убранный пахучими березовыми лозами, сесть за стол, украшенный гирляндами полевых цветов, сплетенными детьми. Как хорошо было утром, когда мы не дали долго спать Айседоре и Есенину: потащили их в парк. Взволнованно смотрела Айседора на танцующих детей, по-детски радовался их успехам Есенин, хлопая руками по коленкам и заливаясь удивленным смехом». (И. Шнейдер, «Встречи с Есениным»)

Фото: санаторий-литвиново.рф

Фото: Лев Шерстенников / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Фото: Library of Congress

Фото: Library of Congress