1992
Врубеля, 4
Весной 1992 года «Ъ» переехал в новое здание на Врубеля, 4. Бывшая школа после ремонта оказалась вполне пригодным местом для упорного труда.
Входная дверь, которую научил быть приветливой скульптор Андрей Налич, вот уже 17 лет не устает от бесконечных рукопожатий.
Андрей Налич: Меня как-то спрашивали, действительно ли это рука Яковлева. Мол, ходила в «Коммерсанте» такая легенда. Скажем так: Володя Яковлев действительно приложил руку к ее появлению. В начале 90-х он купил у меня небольшую работу в бронзе — человека, разрывающего грудь. А заодно пообещал купить этого же человека, уже большого, для здания редакции. Но с одним условием: я должен был сделать для этого здания ручку на входную дверь в виде руки. Пришлось согласиться, хотя заниматься таким китчем и не входило в мои планы.
У Яковлева было три идеи насчет формы «дверной руки»: первая — кулак, вторая — фига, третья — кисть, открытая для рукопожатия.
Поразмышляв, он остановился на последнем варианте. Итак, я запустил в производство…
Весной 1992 года «Ъ» переехал в новое здание на Врубеля, 4. Бывшая школа после ремонта оказалась вполне пригодным местом для упорного труда.
Входная дверь, которую научил быть приветливой скульптор Андрей Налич, вот уже 17 лет не устает от бесконечных рукопожатий.
Андрей Налич: Меня как-то спрашивали, действительно ли это рука Яковлева. Мол, ходила в «Коммерсанте» такая легенда. Скажем так: Володя Яковлев действительно приложил руку к ее появлению. В начале 90-х он купил у меня небольшую работу в бронзе — человека, разрывающего грудь. А заодно пообещал купить этого же человека, уже большого, для здания редакции. Но с одним условием: я должен был сделать для этого здания ручку на входную дверь в виде руки. Пришлось согласиться, хотя заниматься таким китчем и не входило в мои планы.
У Яковлева было три идеи насчет формы «дверной руки»: первая — кулак, вторая — фига, третья — кисть, открытая для рукопожатия.
Поразмышляв, он остановился на последнем варианте. Итак, я запустил в производство…