Десять лет назад в степях под Елабугой не было ничего кроме строительного мусора. Теперь здесь размещают заводы международные корпорации, и даже после введения санкций зону не покинул ни один иностранный резидент. Корреспонденты «Ъ» выясняли, что сделало малопримечательный район Татарстана индустриальной Меккой и почему здесь не боятся кризиса.
Если смотреть на «Алабугу» с вертолета или с крыши главного офисного здания, особая экономическая зона напоминает то ли известный петербургский проект «Гранд Макет Россия», то ли городок из «Лего», спроектированный при помощи линейки и циркуля. На плоском степном ландшафте аккуратно расставлены яркие заводские корпуса. Грузовые контейнеры веселых расцветок окружают железнодорожный узел. Четырехугольники парковок заполнены чистыми автомобилями. Молодые деревья посажены в нитку. По идеально прямым или правильно закругленным дорогам бодро катятся трейлеры, лесовозы, стройтехника.
Алабуга — это Елабуга по-татарски: до одноименного райцентра отсюда всего 8 км, но трудно представить себе город, более далекий от индустрии. Стоящий на слиянии Камы и Тоймы памятник купеческой архитектуре XIX века избежал типовой советской застройки — возможно потому, что никого особенно не интересовал. За тысячелетнюю елабужскую историю самым известным местным событием стало самоубийство Марины Цветаевой.
Правый приток Камы, река Тойма когда-то имела судоходное значение. Сейчас это памятник природы и рекреационная зона, которая пользуется особенной любовью у байдарочников
Елабуга разбита на правильные прямоугольные кварталы. Так ее застраивали рациональные купцы после пожара 1850 года, когда выгорела большая часть деревянного города — более 500 домов
С колокольни Александра Невского при Спасском соборе видно, что старая Елабуга так и не выросла выше трех-четырех этажей. Колокольня и сейчас остается самым высоким сооружением в городе
В 80-метровой колокольне пять ярусов, она всего на метр ниже колокольни Ивана Великого в Московском Кремле. Звонница расположена на четвертом ярусе. Подъем на самый верх по узкой лестнице даже при хорошем темпе занимает не менее 10 минут
Каменный особняк Стахеевых и торговые ряды — пример купеческой архитектуры второй половины 19 века, задавшей городу узнаваемый стиль. В начале 20 века Стахеевы входили в двадцатку богатейших купеческих семей в России, а Дмитрий Стахеев два срока отслужил городским головой Елабуги
Деревянная Елабуга мало напоминает город в современном понимании — это и ценят туристы. Говорят, в год ее тысячелетия, в 2007-м, городская администрация настоятельно попросила собственников временно не обновлять и не красить дома, чтобы сохранить атмосферу
На холме над слиянием Камы и Тоймы находится Чертово городище — памятник эпохи Булгарского царства (10-14 веков). Правда, реальные свидетельства этой эпохи доступны только археологам
По легенде, в Чертовом городище жил змей-оракул. Он обладал выдающимися прорицательскими способностями и предсказывал древним булгарам будущее. За это его кормили пленными врагами
В 1985 году под Елабугой началось строительство завода по производству танков под прикрытием тракторов, но проект развалился вслед за СССР и плановой экономикой, оставив гектары уродливых свайных полей — гигантские фундаменты, на которых так ничего и не выросло. В каком-то смысле район оказался идеален для индустриальной стройки: пустое место и расчищать не требуется.
Создание особой экономической зоны было запущено в декабре 2005 тогдашним министром экономического развития РФ Германом Грефом и первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым практически в чистом поле. Вероятно, именно они первые продекларировали, что в тысячекилометровом радиусе «Алабуги» (предельно эффективное расстояние для доставки продовольствия и многих других категорий товаров) живет половина всего населения России — половина потенциальных потребителей.
Под будущую «Алабугу» отвели 2 тыс. га в низовьях Камы, вблизи федеральной трассы М7, где сохранились остатки инфраструктуры несостоявшегося тракторно-технического завода: водопровод, газопровод, старая маломощная электроподстанция, полуразрушенный участок железнодорожной ветки и те самые сваи.
Местное население поначалу отнеслось к затее скептически. Сперва не верили, что дело пойдет дальше разговоров. Потом волновались за экологию. Елабуга — один из немногих экологически благополучных городов в Камском экономическом районе. По периметру ее окружают промышленные центры с советскими химическими, нефтеперерабатывающими и машиностроительными заводами. По официальным данным, в соседних Набережных Челнах самый грязный воздух в Татарстане.
Но людей убедили, что современные международные предприятия и строятся по последним мировым стандартам безопасности. Например, с замкнутым производственным циклом, когда отходы индустрии идут в повторную переработку до пяти-шести раз и не попадают за пределы заводов. А когда из городка на «зону» (так для краткости называют «Алабугу» местные жители) потянулись вахтовые автобусы, собирающие по дороге работников, скепсис сменился заинтересованностью. Правда, при неудачном ветре иногда досаждает отвратительный запах с германского варианта «Рогов и копыт» — завода Saria по переработке отходов животноводства в костную муку и жиры, но ради нормальной работы можно и потерпеть.
Административно-деловой центр ОЭЗ «Алабуга» напоминает и казанскую мечеть Кул-Шариф, и небоскреб «Утюг»
ОЭЗ «Алабуга» занимает 40 кв. км
В индустриальном парке «Синергия» размещены 20 производственно-офисных модулей, в которых генеральные сидят в кабинетах окнами на цех и в беззвучном режиме наблюдают, как их сотрудники создают добавленную стоимость
«А Плюс Парк» построили для французской Faurecia, но из-за падения автомобильного рынка производитель автокомпонентов передумал получать резидентство. На цех в 13 000 кв.м. с краном-балкой под потолком претендуют Solar System, «Данафлекс» и «Алабуга-Моторс»
Два года назад компания «Интерскол» вошла в десятку самых быстро растущих и высокотехнологичных компаний России. Ее алабужский завод работает в две смены, и все-таки пока производит лишь 30 из 80 позиций своего ассортимента
Строительство фуд-тауна, кластера поставщиков сети McDonalds, стало возможно после того, как в «Алабугу» пришла германская логистическая компания HAVI Logistics, сгруппировавшая вокруг себя партнеров фастфуда
Завод по переработке салатов и овощной продукции «Белая Дача Алабуга» работает на привозном сырье. В компании подчеркивают, что в сезон 100% этого сырья — отечественного производства, в основном из самого Татарстана и близлежащих регионов.
На этом заводе первый резидент «Алабуги» ОАО «Северсталь-Авто» (сейчас Sollers) сначала собирал автомобили Fiat Ducato. Но итальянские легкие грузовики в России «не пошли», и Sollers отказался от сотрудничества с Fiat, объединившись с Ford
На складе готовой продукции Ford Sollers автомобили трех марок: Kuga, Transit и Explorer. Предполагалось, что через нее ежемесячно будут проходить до 7 тыс. автомобилей, но из-за кризиса объемы производства на заводе упали
30% новых строек в «Алабуге» заморожены из-за кризиса. Инвесторы изыскивают дополнительные источники финансирования, чтобы компенсировать падение рубля, но из особой экономической зоны пока не уходят
Тем временем инфраструктурное строительство в ОЭЗ продолжается: понизительные подстанции, распределительные пункты, высоковольтные линии и прочие необходимые промышленности объекты
За две пятилетки федеральный центр пополам с республикой вложили в ОЭЗ почти 26 млрд руб. — и сейчас начинают подсчитывать результаты. На 20 кв. км работают 19 предприятий, строятся еще 26, и это лишь малая часть перспективного плана. Согласно экономическим показателям, на сегодняшний день «Алабуга» признана самой эффективной из 28 существующих российских ОЭЗ, даже не учитывая кумулятивный эффект: налоги, уплаченные обслуживающими зону строителями, транспортниками, предприятиями питания никто не считал. Неудивительно, что год назад было принято решение расширить зону вдвое: к 2 тыс. га практически полностью занятой земли прирезали еще столько же соседней.
Территория: 40 кв. км., 85% площадей первой очереди (20 кв. км.) законтрактовано.
Бизнес: 45 резидентов — 19 работающих производств, 26 строящихся предприятий. По перспективному плану развития ОЭЗ, к 2023 году в «Алабуге» предполагается запустить 120 заводов.
Рабочие места: 5053 на сегодняшний день, 16 тыс. в планах на 2023 год.
Инвестиции: 25,7 млрд руб. государственных вложений, 143,2 млрд руб. частных инвестиций закреплено договорами, из них освоено 92 млрд руб. (при 12 млрд руб. к 2015 году по бизнес-плану). На 1 руб. бюджетных средств приходятся 3,8 коммерческих руб. По прогнозам, к 2023 году эта пропорция должна достигнуть 1:5, объем инвестиций ожидается на уровне 360 млрд руб.
Налоги: 11 млрд руб. налогов, выплаченных резидентами. Ожидается, что к 2018 году затраты РФ на создание особой экономической зоны в Татарстане будут полностью окуплены, и «Алабуга» начнет приносить чистую прибыль. В 2023 году в бюджеты всех уровней в виде налоговых выплат должны вернуться 32 млрд руб.
Продукция: в 2014 году произведено товаров на 32 млрд руб., по планам, в 2023 году будет произведено продукции на 320 млрд руб.
На долю ОЭЗ «Алабуга» приходится 58% инвестиций, 50% налоговых отчислений и 69% продукции всех особых экономических зон страны.
На первый взгляд, в успехах «Алабуги» нет ничего хитрого — но попробуй повтори. Бюджетные вливания пошли в основном на строительство и модернизацию инфраструктуры: 27 км асфальтовых дорог, 200 км современных инженерных сетей. Вся эта новенькая роскошь резидентам ОЭЗ дается бесплатно: получил статус — заходи и пользуйся. По некоторым данным, официальные и внебюджетные платежи за присоединение к коммуникациям в России в сумме часто составляют до четверти от стоимости самого строительства. Поэтому бизнесменам, привыкшим к тому, что плата за подключение мегаватта электричества в Москве равна 29 млн руб., а в Татарстане — больше 6 млн, цифра 0 кажется вполне убедительной, чтобы разместить здесь завод. Еще один бонус — собственный железнодорожный терминал. Там, где когда-то тянулись две ржавые рельсы, теперь проложены три пути, соединяющие ОЭЗ с Куйбышевской веткой РЖД. Правда, железной дорогой пользуются пока лишь самые крупные резиденты, для которых принципиален большой тоннаж. Турецкая деревообрабатывающая компания Kastamonu даже построила себе отдельное ответвление с грузовой станцией. «Середняки» жалуются, что РЖД — слишком медленный и ненадежный партнер: фурами получается быстрее и точно к сроку.
Бетонная площадка терминала уставлена 40-футовыми контейнерами: желтые пришли из Турции, синие — из США. В них запчасти для завода Ford Sollers, а между ними маневрирует на велосипеде человек с рацией — Рамиль Гайнутдинов, мастер логистического центра. Только что закончилась растаможка грузов с утреннего состава. Когда таможенники удаляются, Рамиль произносит в рацию какие-то короткие слова, и на арену выезжает пара ричтракеров, которых здесь зовут «кальмарами» — по марке производителя. Своим единственным щупальцем «кальмар» эффектно переставляет и увозит параллелепипеды весом в 32 т. Полчаса — и все прибывшие контейнеры доставлены получателю. Мастер смотрит на «кальмара» с восхищением. Кажется, он в него чуточку влюблен.
Таможня в «Алабуге» тоже своя и для своих, поэтому быстрая. Все оформление в среднем занимает три часа. Обслуживаются только резиденты, по условиям свободной таможенной зоны, ввезенное оборудование не облагается пошлинами и НДС, если не покидает территорию «Алабуги». Производитель теплоизоляционных материалов Rockwool хвастается, что сэкономил на таможенных льготах $12,6 млн — хватило бы на еще один небольшой заводик. Еще все резиденты на первые десять лет освобождаются от земельного, имущественного и транспортного налогов. Ставка налога на прибыль — не 20%, как везде, а 2% в первые пять лет, 7% в следующие пять и 15,5% в дальнейшем. Прибавим к этому низкие цены на землю и возможность арендовать готовую производственную площадку: крупную — в индустриальном парке «А Плюс Парк», небольшие офисно-цеховые блоки — в парке «Синергия». Считается, что с таким списком преференций инвесторы сберегают до 30% затрат на реализацию своих проектов. Например, в агрохолдинге «Белая дача» убеждены, что в другом месте стройка обошлась бы им как минимум на миллион евро дороже, а французская Air Liquide, один из крупнейших мировых производителей технических газов, говорит о $2,5 млн.
Евгений Трушин занимается привлечением в «Алабугу» резидентов. Мы гуляем с ним по крыше административного здания ОЭЗ, в котором он работает и откуда вся «зона» как на ладони. Евгению 25, впрочем, почти весь кадровый состав администрации ОЭЗ молодой. Он из Набережных Челнов, второго города в Татарстане по численности населения, отучился на политолога в Челнинском филиале Казанского университета, и теперь каждый день по 40 минут ездит на работу в «Алабугу» из республиканского промышленного центра, куда раньше елабужцы сотнями уезжали в поисках лучшей доли. Он знает в округе всех и каждого и гордо машет руками то вправо, то влево:
— Видите там высокую трубу в красную полоску? Это турецкая Trakya, их огромными зеркальными стеклами ваш «Москва-Сити» отделывали. Рядом Rockwool, датчане, базальтовая вата — если вы когда-нибудь строились, знаете. Самый большой из своих заводов у нас поставили. Справа оранжевый корпус — это Ford: вон у них стоянка готовой продукции. А это французская Air Liquide, они делают деньги из нашего воздуха — упаковывают в баллоны сжатый кислород и азот.
О себе Евгений говорит так же конкретно и прямо:
— Если бы не особая экономическая зона, меня бы здесь не было.
— А куда — в столицу?
— Может и в столицу. Друзья мои — кто в Манчестере, кто в Париже. Но поступив в «Алабугу», я смог учиться по гранту в США, в Университете Флориды. А не появилась бы здесь такая работа, думаю, уехал бы.
Похожие истории я слышу в «Алабуге» постоянно, только в зависимости от амбиций, города фигурируют разные: Казань, Петербург, Москва, Стамбул. У жителей Елабужского района и прилегающих городов впервые за последние два-три десятилетия появился экономический смысл жить дома. Это особенно важно для татарской части населения: в их среде «родина там, где живут родственники». Пять тысяч созданных в ОЭЗ рабочих мест естественным образом поделились между молодыми управленцами со знанием иностранных языков и «рабочей косточкой», представителями технических профессий из старшего поколения. В первой категории много приезжих: из Казани и городов Поволжья, из Подмосковья, из обеих российских столиц. «Алабуга» для них — серьезная карьерная ступень.
Рядовой менеджерский состав снимает в Челнах или новой части Елабуги квартиры, подорожавшие по такому случаю на 50%: с 10 до 15 тыс. руб. за хорошо отремонтированную «однушку». Для самых успешных в 5 км от зоны на окраине сосновой рощи построен элитный коттеджный поселок «Три медведя»: где-то в здешних борах местный уроженец Иван Шишкин, сам того не зная, создавал дизайн конфетных фантиков.
Закрытая территория «Медведей» — как будто из одноэтажной Америки, с почтовыми ящиками, зонами для барбекю и уличными феромонными ловушками для комаров. Благоустроенные меблированные коттеджи для высшего руководства, квартиры-студии в многоквартирном доме для среднего звена и работающая по системе международного бакалавриата школа-сад для их детей, где носители языка и культуры учат воспитанников — пока только младшеклассников — английскому и общим предметам, не обременяя их грузом чрезмерной дисциплины.
— Захожу как-то в школу, а там дети вернулись с прогулки, напустили полные рукомойники жидкого мыла и плещутся. Все помещение в пене, вокруг летают мыльные пузыри, а учителя стоят рядом и смеются! — удивляется куратор школы от PR-службы ОЭЗ, 23-летняя Алина Селянина, студентка-заочница, сама еще не расставшаяся с педагогами.
Простые труженики конвейера в возрасте за сорок в основном местные. До последнего времени они перебивались с хлеба на квас, работая вахтерами, продавцами и кем придется, но теперь получили шанс вспомнить прежнюю специальность. Средняя зарплата рядового персонала на производстве — 25 тыс. руб. в месяц, как и в среднем по Татарстану. Где-нибудь на упаковке и вовсе получают тысяч по 18. Некоторые рабочие, особенно на фоне кризиса, ворчат: понастроили заводов, завезли иностранцев — так и платите по-человечески, иначе зачем вы нам тут нужны. Но выбор невелик, поэтому ругаются, но работают.
Литейщик — самая эффектная профессия на «Интерсколе»: пар, искры, половники расплавленного алюминия. На выходе получаются части электродвигателей, которые большинство российских предприятий закупает в Китае
Наладчик линии — интеллектуальная элита завода. Эта должность оплачивается лучше всего: наладчики зарабатывают от 35 тыс. руб. в месяц
На испытательном стенде работают в основном женщины. Их задача протестировать каждый собранный прибор
Каждую минуту с линии завода «Хаят Кимья» сходит 2 километра туалетной бумаги. За два месяца выпущенной этими рабочими продукцией можно было бы обмотать экватор
После навешивания дверей в сплетении металлических конструкций, наконец, вырисовывается Ford. Это одна из немногих операций, которую пока нельзя доверить роботам
На «Белой Даче», производящей салаты, работают около 240 человек, в основном — женщины
В цехах завода температура составляет +4 градуса по Цельсию. Поэтому в разгар лета у всех сотрудников под белыми халатами — толстые свитера, а руки спасают от холода перчатки
Эти рабочие — не сотрудники «Алабуги». Руководство ОЭЗ называет их «кумулятивным эффектом». Особую зону обслуживают сотни строителей, энергетиков, транспортников и работников пищевой промышленности из подрядных организаций
Индустриальный парк «Синергия» только что сдан. Но без работы этот прораб не останется. В ближайших планах вторая очередь «А Плюс Парка» — в кризис ожидается рост спроса на арендные площади
В «Алабуге», как и везде в России, есть проблема с квалифицированным инженерным составом: современных специалистов в окрестностях меньше, чем требуется производствам. Электрик со знанием английского — сокровище, которое мало кому удается раздобыть. Поэтому на этапе запуска резиденты, как правило, привозят собственные кадры, а после своими силами дообучают местных — при помощи языковых и технических курсов, выездных стажировок. При этом вакансий в зоне становится все больше, со временем их количество увеличится втрое. Технические вузы и колледжи Татарстана уже сейчас постепенно переходят на «плановое производство»: будут готовить к нужному сроку столько и таких выпускников, сколько укажут в заявках открывающиеся заводы ОЭЗ. А с сентября 2016 года к преподаванию планируется подключить ведущих специалистов работающих здесь международных компаний и сделать нормой для челнинских студентов еженедельное выездное занятие в «Алабугу» — образовательная программа как раз дорабатывается.
Представление о том, как резиденты заходят в «Алабугу», появляется на торжестве по поводу открытия фуд-тауна (food town) — города поставщиков российского «Макдоналдса». Ресторанная сеть во всем мире развивается, опираясь на пищевые кластеры — комбинаты предприятий-поставщиков, локализованных вокруг распределительных центров. Такая система важна для соблюдения единых стандартов: не нужно везти булочки, котлеты и соленые огурцы за тысячи километров. Участникам кластеров даже склады готовой продукции строить не имеет смысла: все составляющие бургеров подготавливаются на одной территории, встречаются на логистическом складе и в необходимом количестве едут в нужный ресторан.
В России такой структуры до сих пор не существовало, что, в частности, мешало давним планам McDonald's развернуться за Уралом и в Сибири. 3 июня распределительный центр германской компании HAVI Logistics, созданной в 1980-х для обслуживания McDonald's в Европе и работающей сегодня в 27 странах, открыл в татарской ОЭЗ самый крупный из девяти российских складов — на той же площадке, где уже два с половиной года работает «Белая дача», поставщик российского «Макдоналдса». Через дорогу от HAVI в тот же день запустила свою первую линию финская Huhtamaki Foodservice, мировой лидер в производстве одноразовой посуды. А в будущем году здесь, стена к стене, должна открыться пекарня американской сети East Balt Bakery, уже полвека обеспечивающая McDonald's булочками. Дальнейшие планы развития фуд-тауна пока не раскрываются, но они есть.
Если верить основателю «Белой дачи» и старожилу фуд-тауна Виктору Семенову, немецких партнеров он привел в «Алабугу» практически за руку. Из меркантильных соображений: логистический центр в ста метрах от цеха по обработке салатов — весомое преимущество перед будущими конкурентами. Наблюдательный совет сперва не хотел давать HAVI Logistics резидентство, аргументируя тем, что склад — не инновационный бизнес. Но предпринимателям сообща удалось доказать, что речь идет вовсе не о грузчиках с мешками, и логистика тоже может быть высокотехнологичной.
«Наши поставщики логичным образом ориентируются на наши планы. Мы предложили им рассмотреть возможность строительства филиалов в «Алабуге», они восприняли это как очень удачный проект. Здесь не потребовалось много согласований: у нас сложились хорошие деловые отношения с Татарстаном. Я думаю, этот кластер станет показательным для многих наших коллег и партнеров. Здесь будет создан крупный комплекс, который позволит эффективно использовать сеть поставщиков «Макдоналдса» по всей России и поможет всем нам оптимизировать затраты»,— рассказывает президент McDonald’s в России и Восточной Европе Хамзат Хасбулатов. Сама сеть не вложила в фуд-таун ни копейки. Ей было достаточно пригласить в «Алабугу» партнеров и гарантировать им заказы. В случае с продовольственным кластером для региона были принципиальны не только инвестиции и налоги, но и возможность через всемирно известную корпорацию интегрировать в рынок татарских аграриев, которые не всегда справляются с продвижением и продажей сельхозпродукции, несмотря на ее объем — третье место в стране.
Распределительный центр «ХАВИ Логистикс Елабуга» — 500 млн руб. инвестиций, 110 рабочих мест, обработка 120 тысяч тонн грузов в год.
Завод по переработке овощей и салатов «Белая дача Алабуга» — 600 млн руб. инвестиций, 250 рабочих мест, 33 тонны готовой продукции ежедневно. В планах строительство второй очереди предприятия.
Завод одноразовой посуды «Хухтамаки Фудсервис Алабуга» — 250 млн руб. инвестиций, 120 рабочих мест, 641 млн картонных стаканов в год. В планах строительство второй очереди предприятия.
Пекарня «Ист Болт Елабуга» — 725 млн руб. инвестиций, порядка 200 рабочих мест, 115 млн булочек в год.
В самой Елабуге «Макдоналдса» до недавних пор не было. Корпорация традиционно строит свои рестораны в городах с населением от 100 тыс. человек, а в Елабуге не наберется и 73 тыс. За американскими бургерами местные жители возили детей по праздникам в Набережные Челны. Но в честь первого в стране города поставщиков сеть пошла на нарушение принципов. Рядом с детским парков аттракционов уже идет стройка, в начале 2016 года ожидается запуск новой, двадцатой в Татарстане, закусочной «Макдоналдс».
Еще «хорошие деловые отношения», о которых говорит Хамзат Хасбулатов, означают целую паутину «Макдоналдсов» по всему региону, благотворительные проекты компании на территории республики и личный контакт с ее президентом Рустамом Миннихановым, включая совместное селфи щека к щеке для любимой последним соцсети Instagram. А церемонию открытия новых предприятий фуд-тауна, двух не самых крупных инвесторов в масштабах зоны, Рустам Минниханов фактически провел сам.
Впрочем, особую экономическую зону называют любимым президентским проектом, который он никому не доверяет курировать. В «Алабугу», за 200 с лишним километров от Казани, возглавляющий наблюдательный совет ОЭЗ президент Татарстана ездит практически каждую неделю. Так что отношения он успел завязать с большинством мелькавших на горизонте инвесторов, реальных и потенциальных. Говорят, что мощное присутствие в ОЭЗ турецких компаний (пять работающих предприятий из числа наиболее крупных ее резидентов) — также во многом результат поездок, встреч и переговоров президента. Их деятельность Рустам Минниханов постоянно держит на личном контроле. Турецкого бизнеса в Татарстане вообще довольно много: четверть всех иностранных инвестиций в регионе принадлежит предпринимателям из этой страны, и их число продолжает расти.
28-летний Рушан Салихов, закончивший факультет восточной филологии Казанского университета и магистратуру Анкарского,— из тех молодых профессионалов, кто работает с турецким бизнесом. Несколько лет назад он почти уже принял предложение «Росатома» поработать на строительстве атомной станции в турецкой провинции Мерсин, но тут позвонили из «Алабуги», и филолог-востоковед смог остаться с семьей, в Набережных Челнах.
За последние четыре года он на практике изучил особенности управления строительством заводов мирового уровня. Сперва работал на запуске завода Kastamonu, входящей в крупный турецкий холдинг Hayat. Это туда, на производство МДФ и ДСП, по всем окрестным трассам идут лесовозы, до 70 машин в день в горячий сезон. Когда завод заработал в штатном режиме, Hayat перебросил его на второе свое предприятие — «Хаят Кимья». Сейчас Рушан — личный помощник руководителя, знающий все тонкости обоих производств, и, по совместительству, преподаватель корпоративных курсов турецкого языка.
— Кто сейчас больше зарабатывает: вы или ваши бывшие сокурсники?
Рушан пожимает плечами: свою зарплату он не разглашает, а уровнем оплаты труда в Челнах или Казани уже несколько лет не интересовался.
Все объявления и предупредительные таблички на «Кастамону Интегрейтед Вуд Индастри» и «Хаят Кимья» дублируются на русском, английском и турецком: коллектив интернационален. Поощряется повышение квалификации: за каждую успешно освоенную лингвистическую ступень, за каждую стажировку — на домашнем заводе или в Турции — работники получают прибавку к зарплате.
На «Хаяте» витает сладкий клубничный запах. Жарким июньским днем, в обеденный час, этот аромат будит понятные гастрономические ожидания. Но клубникой здесь, увы, только пахнет, это — ароматизатор. На фабрике стоимостью в $140 млн делают гигиеническую продукцию. Бумажные полотенца, салфетки и, главное, туалетную бумагу — два километра в минуту, 70 тонн в год.
Туалетная бумага не ассоциируется с инновациями. Вот и окрестный бизнес поначалу возмущался, когда Hayat получил резидентский статус в особой экономической зоне. Особенно негодовал картонно-бумажный комбинат из Набережных Челнов: мол, мы, соседи, тридцать лет выпускаем у вас под боком тот же товар, а все льготы достаются туркам. Но конфликт быстро себя исчерпал — стоило положить рядом два рулона, челнинский и алабужский. Однослойное изделие из вторсырья, цвета, заявленного в накладных как «естественный», не выдержало конкуренции с пышным благоухающим розаном, сделанный из 100-стопроцентной целлюлозы на итальянских станках.
Соседний «Кастамону Интегрейтед Вуд Индастри» — резидент номер два в «Алабуге», занимает почти сто гектаров. По размерам инвестиций его превосходит только Ford Sollers. Первый завод Kastamonu за $350 млн выпускает почти полмиллиона кубов МДФ в год, идет активное строительство второго — еще на $250 млн. А в планах уже третья очередь.
Генеральный директор Kastamonu в России Али Кюршад Кылыч, или Али-бей, как называют его в офисе, человек восточный. Лукаво улыбаясь и попивая чай из грушевидного стакана-армуды, принесенного дамой в расшитом балахоне, на вопрос, как скоро он рассчитывает окупить все эти вложения, он через паузу ласково отвечает четырьмя своими:
— Думаете, нужно про такие вещи вслух говорить? Зачем? Как вы считаете, почему мы сюда приехали? Наверное, все посчитали, правильно?
На открытых производственных площадках деревообрабатывающего гиганта живописно: бесконечные штабеля бревен, груды щепы и горы мелких, как манка, стружек. Мебельные плиты и ламинат делают именно из таких, просто эти по какой-то причине отбракованы и пойдут на топливо. В здании завода першит в горле от древесной пыли, хотя большая часть технологических процессов — закрытая, происходит внутри огромных печей, котлов и прочих машин, которым дилетант не подберет названия. Для наблюдения доступен только процесс нанесения рисунка и ламинация.
Завод Kastamonu в «Алабуге» — крупнейший в Европе. Он использует в основном нетоварную древесину: сухостой, подгнивший и растрескавшийся лес
Веерный охладитель плит МДФ ускоряет технологический процесс и увеличивает производительность линий. Это позволяет выпускать 475 тыс. кубометров мебельных плит в год
Ежечасно с каждой из двух линий ламината сходит 540 напольных плит — это одна полная фура товара. Максимально допустимое отклонение по толщине плит — 0,2 мм
На алабужском производстве Kastamonu задействованы 500 работников из числа жителей Татарстана. При этом карьера и заработок сотрудников резко идут в гору, если они начинают осваивать иностранные языки: английский и турецкий
Полгода назад Kastamonu выиграла конкурс «ЭКОлидер-2014» в Казани. Компания доказала, что не выбрасывает в окружающую среду обычные в производстве МДФ формальдегиды и древесную пыль. Производственный цикл замкнут, из труб идет чистый пар
В Татарстане лес в дефиците, занимает всего 17% от общей площади, тогда откуда столько сырья? При ближайшем рассмотрении становится видно, что древесина в штабелях далеко не первосортная. В производство идут пустотелые бревна, кривые стволы с дуплами, подгнившие или рассохшиеся. С советских времен и до недавнего времени леса в республике, как и по всей стране, не расчищались. Они засорены буреломом и сухостоем, заражены короедом. Возобновление интереса республики к лесному хозяйству и приход сюда Kastamonu удачно совпали по времени, объясняет Али Кылыч:
— Мы старую, низкосортную древесину осваиваем, а они на этом месте молодые деревья сажают. Восстанавливают лесную отрасль. Самый большой современный питомник открыли, теперь дубовое семенное хозяйство планируют. Серьезно за это взялись. В год у них объем лесосеки 2 млн кубометров, а нам всего полмиллиона надо. Еще большой запас есть.
Тимур Шагивалеев, гендиректор ОЭЗ «Алабуга» уверен, что в таких историях раскрывается уникальность площадки:
— Без месторождений базальта мы имеем производство каменной ваты, без кварцевого песка — завод листового стекла. А весьма ограниченная база по древесине все-таки позволила нам запустить крупнейший кластер деревообработки. Нам вообще удается больше, чем ожидают.
Турки, бельгийцы, немцы, датчане, американцы — постепенно начинает казаться, что «Алабуга» живет вне экономического и политического контекста времени. Но это иллюзия развеивается на заводе «Форд Соллерс Елабуга», стоившем $1,5 млрд и еще недавно казавшимся самым сильным резидентом зоны. Глубокий кризис автомобильного рынка сказался и на крупнейшем инвесторе ОЭЗ. Если полгода назад Ford Sollers функционировал в две смены и собирался перейти на круглосуточный режим, то теперь на большинстве производственных участков люди трудятся только в одну смену.
С момента открытия автомобильного завода вокруг него выросла группа связанных с ним предприятий. «Джошкуноз-Алабуга» штамповал крупноузловые детали, «Аутомотив Гласс Альянс Рус» делал стекла. Уровень локализации производства достиг 40%, его планировалось довести до 60% в течение ближайших четырех лет. Огромный цех «А Плюс Парк» арендовала французская Faurecia и уже завезла оборудование, намереваясь лить здесь пластиковые бамперы. Наблюдательный совет ОЭЗ принял решение о предоставлении Faurecia резидентства, оставалось подтвердить этот статус в Минэкономразвития — процедура почти формальная. Но автомобильный рынок рухнул, и до министерства французы не дошли: собрали оборудование и выехали из страны. Теперь пластиковые автокомпоненты в Татарстан опять приходится завозить, а планы развития — корректировать.
Ford Sollers пока держится. Еще не сокращен ни один из 1700 сотрудников. В меньших объемах, но продолжается полноцикловая сборка всех трех моделей, под которые было «заточено» производство — Explorer, Kuga, Transit. Но как автомобильный концерн выйдет из складывающейся ситуации, зависит от того, сколько еще она продлится.
На российских инвесторах ОЭЗ кризис отразился сильнее, чем на иностранцах. Подешевевшие рубли и подорожавшие кредиты привели к тому, что 8 из 26 текущих строек заморожены или еле теплятся, а их хозяева пытаются найти средства на выживание. Кое-кому, как производителю электроинструмента «Интерскол» или заводу «Алабуга-Волокно», помогают программы импортозамещения. Если производство выпускает уникальный для России товар, у него есть шансы получить государственную поддержку, которой хватит не только на существование, но и на развитие. При этом широко разрекламированное проектное финансирование не работает, огорчаются в ОЭЗ. Во всем Татарстане по этой федеральной программе деньги получила одна-единственная компания, и та не из зоны.
Мировой лидер в производстве подвесных потолков американская Armstrong — в числе тех, кто не заморозил производство. В России этот бренд — синоним всей продукции своего типа, как памперс или ксерокс
Площадь завода — 22 тысячи кв. м. Поэтому рациональные американцы настаивают на том, чтобы сотрудники перемещались по территории на трициклах, оснащенных на случай надобности багажными корзинами
Производство потолочных плит чем-то напоминает кондитерский цех. Сложносоставные квадратики из минерального волокна, глины, песка, крахмала и вспученного перлита раскатываются, нарезаются, глазируются и даже запекаются на открытом огне, как печенье
Все отходы на Armstrong запускаются в повторную переработку до 5 раз. Это обеспечивает не только экологичность, но и экономию. При ежегодном производстве более 20 млн кв. м потолочной плитки любое сокращение расходов существенно
Компания «Интерскол» входит в Европейскую Ассоциацию производителей электроинструмента и гордится тем, что впервые за историю не только России, но и СССР ее товары поставляются в Западную Европу, Израиль и Канаду
На заводе действуют девять сборочных линий. Это обеспечивает занятость 314 сотрудникам, 15% которых — квалифицированные инженерно-технические работники. Остальных обучают прямо на конвейере
К концу 2015 года «Интерскол-Алабуга» планирует выйти на 2 млн единиц продукции в год. В этот объем не войдет снегоуборочное оборудование, средства малой механизации и бензотехника. Их начнут производить после запуска 2 и 3 очередей завода
Расширение производства субсидируется государством. «Интерскол» вошел в программу поддержки импортозамещения: здесь самостоятельно производят электромоторы к своему инструменту, что для российского производства — настоящая редкость
Новая стройка должна начаться в самое ближайшее время. На заводе ждут денег от федерального центра. Ожидается, что запуск новых заводов в общей сложности обеспечит производство 5 млн единиц продукции и даст региону 2000 рабочих мест
— Я с первого дня считал, что это искусственная система, когда специально отобранные «хорошие» банки должны, в свою очередь, выбирать «хорошие» проекты. Она непрозрачная, нерыночная, медленная и неэффективная,— чеканит Тимур Шагивалеев.— Доступа к реальным деньгам она не дает: вся идея ушла в пшик. Эта программа вообще не нужна. Лучше было бы просто снизить учетную ставку Центробанка до нормальных показателей и убрать бюрократические барьеры. Толку будет гораздо больше.
Однако ни один из резидентов за последние полтора года из «Алабуги» не ушел. Большинство иностранных инвесторов слишком много вложили в российские проекты, чтобы их оставить. Да и зачем, если сегодня в России на свою валюту они могут позволить себе вдвое больше, чем год назад. И все же эксперты не советуют обольщаться. Сейчас в ОЭЗ сильна положительная инерция прошлых лет: продолжаются начатые стройки, выполняются заключенные контракты. В будущем приток бизнесменов из Европы и США действительно может ослабеть, как по экономическим, так и по политическим причинам. Чтобы застраховать себя от этих рисков, «Алабуга» спешит хотя бы частично переориентироваться на Азию и Ближний Восток. И если сотрудничество с Турцией развивается, то Китай, например, на карте ОЭЗ пока представлен лишь фрагментарно, а Кореи и Сингапура нет вообще. Но менеджмент «Алабуги» не унывает: азиатский бизнес всегда отличался осмотрительностью, и чтобы его приручить, понадобится время.
Текст: Елена Львова
Фото: Юрий Мартьянов, пресс-служба ОЭЗ «Алабуга», Kastamonu
Видео: Валерий Куракин
Инфографика: Юрий Жалин
Дизайн, программирование и верстка: Алексей Дубинин, Антон Жуков, Алексей Шабров
Бильдредактор: Евгения Худобко
Выпускающий редактор: Анастасия Горшкова
Менеджмент проекта: Ксения Леонова
