Военный конфликт в Сирии за четыре года привел к потере сотен памятников культуры. Вандализм и разрушения не единственная угроза для исторических объектов. Не менее острую проблему для региона представляет нелегальный вывоз предметов искусства на продажу.
ИГИЛ («Исламское государство в Ираке и Леванте») — крупная террористическая структура, полностью независимая от внешнего финансирования. Немалую роль в обеспечении этой «автономии» играют доходы от экспорта древних артефактов. В июне 2014 года иракским властям удалось получить доступ к внутренним материалам группировки. В убежище одного из убитых полевых командиров было обнаружено около 160 USB-носителей, содержащих данные о финансовых операциях и денежных трансакциях. Черный рынок искусства ежегодно приносит ИГИЛ десятки миллионов долларов, и эти доходы уступают только нефтяной выручке. Тысячи предметов ежедневно пересекают сирийскую границу, чтобы позднее осесть в руках коллекционеров из Европы, США и стран Персидского залива.
Одним из первых вызвавших международный резонанс публичных актов вандализма, совершенных боевиками ИГИЛ, стало нападение на Музей Мосула (Ирак) в феврале. На распространенном в сети видео экстремисты уничтожают монументальные ассирийские и парфянские скульптуры. Однако запись демонстрирует только часть ущерба, нанесенного коллекции. Судьба многих находившихся в музее экспонатов остается до сих пор неизвестной: какая-то часть могла быть эвакуирована заранее правительственными силами, другая — распродана боевиками или солдатами сирийской армии.
Черный рынок пополняется не только за счет атак на музеи. Объектами разграбления становятся также места археологических раскопок, которыми богаты захваченные ИГИЛ территории Ирака и Сирии. Сегодня под контролем боевиков находится около 10 тыс. объектов культуры мирового значения, в том числе все шесть мест Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО в Сирии и три из четырех — в Ираке.
Отсутствие доступа к захваченным объектам не позволяет в полной мере оценить масштабы ущерба. По оценке зампреда Императорского православного палестинского общества Елены Агаповой, на контрабанде и продаже ценностей боевики могли заработать до $36 млн. Генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова уже заявила о «промышленных масштабах» нелегальных раскопок ИГИЛ.
В мае 2015 года войска «Исламского государства» захватили территорию, где стоят руины древнего города Пальмиры — место, которое было центром римской провинции во II–III веках нашей эры. В 1932 году, спустя почти 2 тыс. лет, когда французская археологическая экспедиция начала проводить первые раскопки, Пальмира была всего лишь маленькой бедуинской деревней. На протяжении XX века из-под песка постепенно извлекали находки, поражавшие высоким качеством и мастерством исполнения. До 2015 года Пальмира была одним из самых красивых музеев под открытым небом на территории Ближнего Востока. На площади в 6 кв. км сохранились уникальные памятники местной архитектуры, которая возникла благодаря смешению римских и арабских традиций: амфитеатр, несколько крупных храмов, колоннады, триумфальная арка, форум.
Пальмирой это поселение назвали римляне, после того как захватили и разграбили богатый город Тадмор, который был оазисом на знаменитом Шелковом пути. Для жителей древнего мира эти колоннады были похожи на пальмовую рощу — отсюда появилось название «город пальм». Жители Пальмиры были успешны в торговле, богаты и очень воинственны: они с переменным успехом воевали с римлянами и однажды даже ненадолго отвоевали Египет. Однако достигнув расцвета при царице Зенобии в конце III века, Пальмира так и не смогла создать прочное государство, проиграла Риму и постепенно лишалась влияния, пока в 744 году не была окончательно разрушена арабами. Слава о ее красоте долго жила в римской, а затем и в европейской литературе, даже имя Пальмира стало нарицательным — например, Петербург называли северной Пальмирой.
Амфитеатр сохранился гораздо лучше остальных построек Пальмиры, потому что длительное время находился под песками. Его обнаружили и откопали в 1950-е годы. В отличие от греческих театров, которые располагались на естественных склонах и часто использовали в качестве фона для представления живописный вид на природу, римские амфитеатры были городскими сооружениями и состояли из трибун, сцены и задника сцены, который часто был застроен универсальными декорациями. В Пальмире сцену украшают портики с колоннами коринфского ордера, а в центральной нише когда-то стояла скульптура с изображением императора Нерона.
В Сирийской пустыне было много оазисов, но Пальмира занимала особое положение, и, конечно, это подчеркивалось богатством архитектуры. Развалины Пальмиры до сих пор производят величественное впечатление. Даже по обломкам колонн можно представить себе, сколько в этом городе было тенистых колоннад.
Пальмира впитала в себя столько разнообразных традиций, что не приходится удивляться тому, что колонны здесь были римские, а погребальные обряды — частично зороастрийские.
Отдельная гордость Пальмиры — это колоннада, общая протяженность которой около 1200 м. Крытые колоннады были визитной карточкой африканско-римской архитектуры. Собственно, главные улицы Пальмиры были обрамлены крытыми колоннадами, которые пронизывали город насквозь. Пальмирцы настолько преуспели в строительстве колонн, что даже придумали новую технику их сооружения — не из шести маленьких, а из трех крупных блоков. Как и любой другой город, построенный по римскому образцу, Пальмира имела две главные пересекающиеся дороги — кардо (с севера на юг) и декуманум (с востока на запад), на пересечении находился номинальный центр города. В Пальмире центр отмечал Тетрапилон, четыре квадратных портика, которые стояли на пересечении кардо и декуманума. Декуманум начинался триумфальной аркой, которая была построена около 200 года, и упирался в погребальный храм, который принадлежал какому-то важному семейству и до нас не дошел.
Главный храм города посвящен семитскому божеству Бэлу, которого еще иногда называют Ваалом. Храм был сооружен в 32 году н. э., это самое старое сооружение в Пальмире. Кроме того, он стоит на месте другого, более древнего храма, а раскопки показали, что поселение на этом месте существовало еще в III тысячелетии до н. э. Снаружи храм выглядел римским, но внутри мало чем отличался от местного святилища. Стены внутри украшали барельефы с изображением церемониальных процессий, 12 знаков зодиака и 7 планет. Снаружи храм был обнесен изящной колоннадой и крытыми портиками. Представители ИГИЛ говорят, что заминировали его, как и остальные древности Пальмиры.
Пальмира и соседний город Тадмор были популярными среди туристов местами посещения. Жители зарабатывали на обслуживании гостиниц, магазинов и ресторанов, а бедуины на рассвете и закате устраивали прогулки на верблюдах среди руин.
Директор нью-йоркского Музея Метрополитен Томас Кэмпбелл осудил «акт катастрофического разрушения одного из важнейших музеев на Ближнем Востоке». «Это бездумное нападение на великое искусство, историю, на человеческое взаимопонимание является трагическим ударом не только по Музею Мосула, но и по нашему общему делу использования искусства для объединения людей и для углубления взаимопонимания»,— говорится в его заявлении.
Живущий в Аммане иракский профессор архитектуры Ихсан Фетхи называет это «страшной потерей и невероятным актом культурного терроризма». По его словам, джихадисты взорвали его потому, что в мечети находилась также гробница, а ИГИЛ считает это идолопоклонством.
Интервью с археологом из Берлинского университета Мирко Новаком: «У нас в Европе нет таких больших и настолько хорошо сохранившихся руин. Кроме того, Сирия и Месопотамия считаются колыбелью цивилизации. Здесь люди впервые стали жить оседло, выращивать растения и разводить животных. Здесь появились первые в мире города и первая письменность. Отсюда происходят мировые религии. В Сирии и Ираке вся история человечества у вас перед глазами. Если здешние древности будут уничтожены, это будет касаться и Запада. Это понимают и боевики ИГИЛ. Можно сказать, что они взяли Пальмиру, признанную ЮНЕСКО памятником всемирного наследия, в заложники. Они играют с нашими страхами того, что эти объекты будут безвозвратно уничтожены».
Падение Пальмиры — это катастрофа сразу по нескольким причинам: захват сокровищницы мирового наследия нужен был, чтобы заставить содрогнуться разум всего мирового сообщества, а также дать сигнал остальным террористическим группировкам, расположенным на ближайшей территории, об объединении под лидерством ИГИЛ. Тадмор (арабское название Пальмиры) — это ключевой стратегический пункт: здесь во время правления Хафеза Асада располагалась одна из самых строгих тюрем в стране, где среди прочего долгое время пытали исламистов.
Этот город с населением 70 тыс. человек является ключевым пунктом на карте, а обладание им позволяет контролировать широкие пустынные территории, простирающиеся до самой границы с Ираком. На половине сирийских земель свое присутствие расширяет не только «Исламское государство», но и другие группировки джихадистов, которые прибрали к рукам значительные территории на севере и юге страны. Теперь в подчинении Дамаска находится не более 20–25% территории… Падение Пальмиры ставит вопрос о выживании режима.
Мир отреагировал на грядущую утрату так, как никогда до этого. Голоса, прежде не высказывавшиеся по поводу Сирии, неожиданно выступили с призывами что-то сделать. Даже мэр Лондона, не имея ясного понимания того, как этого можно добиться, призвал создать над Пальмирой «зону, свободную от полетов», чтобы защитить развалины.
То, что когда-то было Шелковым путем, стало каналом поставки террора и путем для продвижения ИГИЛ. Перебазирует ли Асад большее число своих отборных подразделений, которые сейчас сражаются на севере, чтобы прикрыть свой фланг, оголенный продвижением ИГИЛ? Или Пальмира испытает на себе то, что испытали другие районы, потерянные для сил оппозиции: баррельные бомбы и неизбирательное применение ударов с воздуха?
Многие, возможно, уже поставили крест на настоящем Сирии, однако разрушение ее прошлого наверняка нанесет ущерб ее будущему.
Боевики ИГИЛ часто используют античные постройки в качестве декораций, например для публичных казней. В июле они расстреляли на сцене римского амфитеатра 25 пленных сирийских солдат. Спустя месяц после захвата этой территории представители ИГ взорвали там два мусульманских захоронения — гробницы суфийского проповедника Низара Абу Баха ад-Дина и Мухаммеда бен Али (потомок пророка Мухаммеда). В том же месяце директор департамента древностей и музеев Сирии Маамун Абд аль-Карим рассказал в интервью, что в контролируемой «Исламским государством» Пальмире уничтожено около 50 усыпальниц. Позже, 3 июля, стало известно, что боевики разрушили шесть древних статуй. По данным BBC, среди них — статуя «Лев Аллат» (около 2 тыс. лет). В размещенном в интернете видео игиловцы сообщили, что уничтожили артефакты, которые пытались вывезти из города контрабандисты.
В 1977 году польская экспедиция обнаружила во время раскопок обломки барельефа, посвященного богине Аллат, с изображением льва возрастом около 2 тыс. лет. Аллат — богиня доисламского арабского пантеона, считается, что ее изваяние стояло среди других идолов в древней Каабе, пока их не разбил пророк Мухаммед. В июле 2015 года боевики ИГИЛ разрушили скульптуру льва кувалдами. Ее копий в мире не существует.
21 августа боевики ИГ взорвали храм Баал-Шамина, построенный в первом веке н. э. в честь финикийского бога грома и плодородия. Храм был частично восстановлен и считался одним из наиболее сохранившихся и значимых в Пальмире.
30 августа был взорван античный храм Бэла, представлявший собой самое большое сооружение города. Храмовый комплекс был построен при императоре Тиберии в 32 году н. э. и включал двор, окруженный колоннадой, бассейны для ритуальных омовений и алтарь для жертвоприношений.
4 сентября подверглись уничтожению три погребальные башни, построенные в I веке до н. э, в том числе самая известная — погребальная башня Элахбела, под которой сохранился подземный склеп. По словам директора департамента древностей и музеев Сирии Маамун Абдаль-Карима, эти башни «были наиболее сохранившимися и красивыми».
5 октября боевиками была разрушена Триумфальная арка, построенная во II веке до н. э. Она венчала главную улицу города, по обеим сторонам которой были расположены десятиметровые колонны. Высота арки, построенной из базальта, гранита и мрамора, составляла 20 м. В 1930 году она была отреставрирована.
В мае заместитель министра культуры Сирии заявил, что от действий боевиков пострадало более 750 исторических объектов. В своих отчетах Американская ассоциация содействию развития науки приводит список памятников, наиболее пострадавших от нелегальных раскопок и действий боевиков ИГИЛ.
Свои действия боевики мотивируют тем, что статуям «поклонялись неверные», а сами они «разжигают инакомыслие и ведут к идолопоклонству». Один из боевиков произнес на камеру: «Наш пророк велит уничтожать идолов». А также: «Бог создал нас для поклонения ему, а не каким-то камням». На улицах сирийских и иракских городов практикуется и сожжение книг, не отвечающих нормам ислама. В интервью Associated Press один из боевиков группировки заявил, что «многие книги пропагандируют безбожие и призывают к неповиновению Аллаху, поэтому их надо сжигать».
Раис Измайлов, имам-хатыб мусульманской организации «Иман», проректор по учебной работе Московского исламского института:
— Уничтожать идолов нет ни религиозных, ни исторических причин. Поклоняться идолам и делать изваяния идолов запрещено, но нет наставления уничтожать исторические памятники цивилизации. Идолы, напротив, должны сохраняться в качестве назидания.
Если бы мусульмане уничтожали по всей своей территории языческих идолов, они бы не смогли создать такую империю. Когда мусульманское государство начало расширяться за счет Византии и империи Сасанидов, мусульмане не уничтожали иноверческие храмы, а давали местным жителям возможность совершать свои обряды. На Мальдивах, например, остались старинные мечеть и буддийский храм. В Малайзии в некоторых штатах официально действует шариат. И это не мешает находиться там одной из самых больших статуй Будды. Языческие храмы сохранились и в Индонезии, в Иране официально существует зороастрийская община. Мусульмане могут позволить себе быть терпимыми в том случае, если чувствуют себя политически, социально и экономически благополучно. Самые толерантные времена исламской цивилизации — времена существования исламского халифата.
ИГИЛ руководствуется принципами, которым следовали ваххабиты в Саудовской Аравии. Когда в XVIII веке Ваххаб захватил Мекку, он начал уничтожать могилы святых — все то, что могло бы способствовать идолопоклонству. Если сейчас вы приедете в Мекку, то не обнаружите ни одного исторического памятника или места, где были захоронены известные люди. Когда я был в хадже, мне было интересно посмотреть исторические места, осталось ли что-то хотя бы от XIX века. Ничего не осталось. Там же сейчас находятся салафиты, руководствующиеся принципом «Мы новый мир построим».
Действия ИГИЛ, безусловно, бьют по имиджу мусульман. Перечеркивается весь исторический опыт мирного и терпимого существования ислама. Действия ИГИЛ носят в первую очередь не религиозный, а идеологический, политический характер. То, что они делают,— это своеобразный манифест, перформанс, стремление привлечь к себе внимание. Движение ИГИЛ — революционное и бунтарское движение — построено по пиар-технологиям. Можно провести параллели, можно вспомнить, как после 1917 года большевики взрывали храмы в России.
Григорий Ревзин, историк, искусствовед, архитектурный критик, специальный корреспондент «Ъ»:
— Уничтожение музеев и археологических зон — это, несомненно, противостояние Западу, поскольку именно западные ученые и колониальные власти их в XIX веке и создали. Это более или менее стандартная ситуация: в Алжире и Ливии античные города, восстановленные и музеефицированные французами и итальянцами, освободившиеся от гнета местные жители растаскивали по камешкам.
Между публичными казнями людей и публичным разрушением памятников нет какой-то внутренней связи. Тонкие логические построения на тему аналогий между памятником и человеком, жизнью и памятью надо оставить как бессмысленные словесные спекуляции. Общее между ними только одно. Разрушение памятника и публичная казнь, представленные нам в виде роликов почти одновременно,— это сознательно наносимое нам оскорбление. Это шокирует, поскольку оскорбляет, это взывает к ответному действию, поскольку оскорбляет, и вся синонимия казней и актов публичного вандализма в том, что и то, и другое — оскорбление. Это синонимия плевка в лицо и пощечины.
Насилие над личностью, не важно, идет ли речь об избиении, поругании или заключении в тюрьму, и насилие над культурой — вот их стратегия. Цель здесь та же — оскорбление чувства святого у членов секуляризованного общества.
Реакция, которую сознательно провоцирует сегодня ИГИЛ,— важнейший прецедент. Он ясно показывает нам, что у невоцерковленных есть коллективное представление о святости и возможны сознательные провоцирующие действия по его оскорблению.
Механизмы нелегальной торговли предметами искусства, которые использует ИГИЛ, были разработаны еще террористами «Аль-Каиды» и применялись с началом американской военной кампании в Афганистане в 2001 году, позже — в Ираке в 2003-м. Тогда случился первый большой приток произведений древневосточного искусства на черный рынок. Только в первый год кампании в Афганистане было похищено больше 10 тыс. древних артефактов из Национального музея в Кабуле и нескольких археологических зон.
В руках ИГИЛ добыча артефактов приобрела регулярный и систематический характер. По словам британского археолога Амра ал-Азма, с середины 2014 года «Исламское государство» собирает на раскопки контрактных рабочих. Основанный на одном из постулатов Корана, в отношении всех найденных ценностей был введен налог (хумс) от 20% до 50%, который взимается в пользу группировки. Строгий контроль ИГИЛ также установило над вывозом и продажей предметов старины.
Памятники Пальмиры вывозят на продажу после захвата города
В связи с небывалым притоком сирийских артефактов на черный рынок Международный совет музеев составил красные списки произведений, являющихся главными объектами нелегального трафика из Ирака и Сирии. В них вошли в основном небольшие, легко транспортируемые предметы: печати, монеты, ювелирные изделия, стеклянные и керамические сосуды, скульптура, элементы архитектурного декора, мозаики. Именно такие вещи чаще всего фигурируют в полицейских рапортах, поступающих из Турции, Ливана и некоторых европейских стран. Их стоимость может варьироваться от нескольких десятков до нескольких десятков тысяч долларов, в особых случаях — до $2 млн. Помимо размера и редкости одним из факторов, определяющих цену, может служить возраст артефактов. Особый интерес на рынке представляют античные и византийские древности возрастом около 8 тыс. лет.
Сирийский повстанец Абу Абд аль-Тедмури вырос в тени древних руин Пальмиры. Как и многие в его семье, он незаконно выкапывал из земли и продавал археологические сокровища на черном рынке. И посреди хаоса войны этот бизнес не заглох.
Он спрятал часть из них в своем родном городе, а остальное вывез контрабандой в Турцию. Большую часть этих сокровищ он продал. «После событий в Сирии все руины оказались открытыми и никто их не охранял,— говорит 25-летний мужчина, который до войны работал в магазине в Пальмире.— Армия бомбила памятники под предлогом, что там прячутся повстанцы. От взрывов появились новые воронки, отчего стало легче добираться до древностей. Некоторые люди похищали эти предметы ради прибыли, а бойцы Свободной сирийской армии брали их, чтобы выручить деньги для покупки боеприпасов».
Незаконная торговля этими предметами древности существовала еще задолго до нынешнего конфликта, однако страх перед спецслужбами ограничивал ее масштабы. В случае поимки нелегальным торговцам грозило 15 лет лишения свободы. Некрополь, расположенный сразу за стенами древнего города,— одно из главных мест для расхитителей. По словам Тедмури, на черном рынке продавали даже большие плиты из известняка со скульптурами погребенных людей.
«Драгоценные предметы продаются сейчас за $300–400 — это же ничто! — говорит он с искренним негодованием.— Опытные контрабандисты расстраиваются, когда видят, что подобный товар уходит по такой низкой цене». $3,2 тыс. за комплект из трех предметов: древнегреческую серебряную монету с гравировкой, украшенной изображением совы Афины, чашу из известняка и металлическую фигурку птицы. Римская скульптура головы размером с кулак стоит $3,5 тыс.
За пределами страны трафик похищенных ценностей контролируют организованные преступные группировки. Главные транзитные пункты — граничащие с Сирией Турция и Ливан. Здесь предметы попадают в руки контрабандистов или местных дилеров, которые перепродают их дальше на Запад, новым агентам. В Европе в качестве промежуточного пункта чаще всего выступают швейцарские фрипорты — зоны льготного таможенного режима. Покупатели, интересующиеся сирийскими древностями, есть и в России: в июне начальник следственного отдела финской таможни Санна Купаринен заявила о задержании направлявшегося в Россию груза, содержащего сирийские артефакты, в том числе большую изразцовую плиту османского периода.
Самые дешевые вещи можно встретить у анонимных продавцов на eBay или Facebook. В начале июня американский журналист Заид Бенджамин выложил в Twitter снимки экспонатов, которые продаются в Facebook. Позднее администрация Facebook удалила эти фотографии. Цена предметов, выставленных на продажу на публичных интернет-площадках, как правило, не превышает $100. Однако чем выше стоимость предметов, тем сложнее их продать. Наиболее дорогие произведения не попадают на открытый рынок, отследить их перемещение практически невозможно.
Прежде чем попасть к коллекционерам, такие вещи снабжаются фальшивыми документами, сообщающими о более или менее убедительном легальном вывозе: чаще всего дилеры утверждают, что предмет попал к ним из авторитетной частной коллекции или «семьи», не уточняя, однако, деталей его происхождения. Особую трудность составляет выявление именно сирийских и иракских произведений из огромной массы анонимных предметов на рынке: из какой точки ближневосточного или средиземноморского региона появился артефакт, без специального исследования не всегда может определить даже эксперт.
Контроль над такими сделками, с одной стороны, осложнен проблемой идентификации контрабандных произведений, с другой — непрозрачностью, характерной для антикварного рынка в целом. Отследить эти сделки, даже если они полностью легальны, можно только при продаже на публичном аукционе. В случае же частных сделок, а их большинство, контролировать этот процесс практически невозможно.
Кирилл Данелия, галерист, коллекционер античного искусства:
— Во время военных конфликтов, острых политических кризисов мне часто предлагают приобрести какие-то артефакты. Так было, например, в 2001 году, когда мне предложили купить обломки бамианских будд, которых за три недели до этого взорвал «Талибан» в Афганистане.
Не думаю, что кто-то расскажет, как попадает на рынок героин, но, думаю, схемы с попаданием античных ценностей на так называемый серый рынок примерно такие же, они сложные. Если сомнительные раритеты предлагают галереям, дилерам, всем, кто работает по закону, от них отказываются. В мире не так уж много — несколько сотен — серьезных дилеров, занимающихся античностью, и они дела с такими вещами не имеют.
Начнем с того, что в первом репортаже о том, как боевики громят статуи в Музее Мосула, показано, как уничтожаются гипсовые фигуры. Было сразу понятно, что это копии, а реальные ценности попадут на черный рынок в скором времени. Параллельно с этим будет создаваться масса копий, которые представят как разграбленные, так что можно начинать мониторить eBay — там «ценностей» из Пальмиры по $200 уже полно. Так это и работает — это банальная игра на человеческой жадности: «А я скрипку Страдивари всего за $500 купил». Реальные же ценности будут продаваться напрямую покупателям. Но есть сложность: с антикварно-коллекционной точки зрения Пальмира не очень интересна. Это позднеримская вещь, это провинциальная римская скульптура. Да, она охраняется ЮНЕСКО, но это очень скучно. С бамианскими буддами было ровно так же: они никому не нужны, кроме тех, кто хочет повесить у себя дома. Всеми остальными памятниками Гандары ребята из «Талибана» спокойно торговали: что героин, что обломки будд — им все равно. Как и ИГИЛ, который зарабатывает и на нелегальной нефти.
Обелить такую покупку, легализовать ее невозможно. Англосаксонское право сейчас так устроено, что это нереально.
После революции в Египте я собрал группу, которая мониторила на интернет-аукционах появление ценностей из археологических хранилищ, разграбленных в это время. Мы занимались тем, что находили эти вещи, покупали и возвращали, это, кажется, единственный способ легализовать вещь — найти и вернуть владельцам. В случае с Пальмирой подсчитать ущерб можно будет, только когда кончится война на Ближнем Востоке — лет через 20, дай бог.
Основной рынок сбыта — Европа и США. В России античностью не очень интересуются. Но у той же Пальмиры стоимости нет, она всегда стоила мало, даже до ИГИЛ. Можно сравнить: допустим, если греческий мраморный бюст богини будет стоить $1 млн, римский — $200 тыс., то погребальный бюст из Пальмиры будет стоить $30 тыс. Но ребят из ИГИЛ это не смутит: они распродадут по частным рукам сначала подлинники, а потом и подделки, как это десять лет уже делают ребята в Афганистане.
Максим Провоторов, юрист, исполнительный директор юридической фирмы «Алиби», более десяти лет ведущей правовое обслуживание 50 крупнейших музеев и антикварных структур:
— Оборот и охрана культурных ценностей в мире регулируются следующими документами: Парижской конвенцией от 1970 года, Гаагской конвенцией от 1954 года, Дельфийской от 1985 года, Римской от 1995 года.
Если приобретатель купил украденную вещь, он обязан вернуть ее владельцу и, в свою очередь, имеет право на «справедливое возмещение убытков» (компенсации заплаченных за вещь денег и т. п.).
Но тут есть тонкий момент: добросовестность приобретателя, которой в Римской конвенции посвящена целая статья. Покупатель имеет право на компенсацию при условии, что он не знал или не предполагал, что ценность могла быть похищена, и что он может доказать это и предоставить документы о ее приобретении.
Для того чтобы определить, действовал ли покупатель добросовестно, учитываются все обстоятельства приобретения: качество предмета, заплаченная цена, консультации с любым реестром похищенных культурных ценностей, уполномоченными госорганами и т. п.
Естественно, не будет признан добросовестным покупатель, купивший на барахолке шедевр из Лувра за 10% его реальной стоимости. Недобросовестному приобретателю компенсация при изъятии предмета не выплачивается.
Римская конвенция (как и Гражданский кодекс РФ) устанавливает трехлетний срок давности для требований о возврате похищенной ценности, который начинается с момента, когда собственник узнал, где и у кого находится украденная вещь (если требование о возврате заявлено по истечении этого срока, собственнику может быть отказано). Требования по возврату предъявляются обычно по дипломатическим каналам.
Если говорить о Пальмире и ИГИЛ, резюмируя вышесказанное, то украденная оттуда вещь ни через 10, ни через 50 лет «белой» не станет. Пока собственник не знает, где вещь, и через 3, и через 30 лет она не станет легальной.
Но есть нюанс: Минкульт той или иной страны ведет собственный реестр культурных ценностей, в том числе похищенных. Если, к примеру, вещь украдена, то собственник сообщает об этом в госорганы, те при необходимости — по линии Интерпола в другие страны.
Но в случае с гробницами Пальмиры вообще не ясно, будет ли кому подавать такие обращения, будет ли существовать там вообще какое-либо государство, кроме Исламского, официально не признанного мировым сообществом.
Но в случае с Пальмирой государство, обращаясь за возвратом или розыском каких-то ценностей, должно доказать тождественность предметов похищенным. Вещь должна иметь четкое описание, быть внесена в соответствующие каталоги. Но если речь идет о незаконных раскопках и предмет изъят черными копателями и нигде не зафиксирован и не описан, то это большой пробел — как его искать, не очень ясно.
Принципы и механизмы, зоны влияния, торговые пути на черном рынке формировались десятилетиями и даже веками. Практика незаконного вывоза объектов искусства, а также торговли ими стала широко распространяться еще во второй половине ХIХ века. Практически все крупные хищения и нелегальные вывозы культурных ценностей произошли во время военных конфликтов. Масштабы были настолько велики, что для награбленного приходилось создавать отдельные хранилища и даже музеи.
Наполеоновские войны
В период 1799–1815 годов продвижения армий Наполеона сопровождались изъятием и дарением художественных коллекций. Множество произведений искусства было вывезено из Ватикана и других итальянских городов: Венеции, Пармы, Модены, Мантуи, Милана, в результате чего Императорское собрание пополнили такие знаменитые шедевры, как скульптуры Лаокоона и Аполлона Бельведерского, полотно «Брак в Кане Галилейской» Веронезе.
Огромное количество древних памятников попало во Францию в ходе Египетской кампании, в том числе знаменитый Розетский камень, позднее ставший достоянием Британского музея.
Наполеон первым в истории учредил отдельную военную структуру для конфискации и вывоза предметов искусства с захваченных территорий — особую комиссию, которой был вверен отбор и отправка наиболее ценных произведений в Париж. Возглавлявший ее советник императора Доминик Виван Денон стал первым директором Лувра.
Британская колонизация
Периоды массового ввоза произведений искусства в страну совпадали с этапами расширения Британской империи. Среди наиболее пострадавших от действий колонизаторов стран стала Индия: британскую королевскую коллекцию до сих пор украшают вывезенные из Индии уникальные бриллианты, самый известный из которых, Кохинур, украшает корону королевы.
Большое количество предметов было вывезено из африканских стран, в том числе в ходе длившихся около столетия кровопролитных войн с Федерацией Ашанти (1805–1901 годы) — крупным государством, процветавшим на западе Африки (территория современной Ганы). Добычей британцев стали многочисленные золотые изделия, среди которых знаменитая золотая погребальная маска правителя Кофи Карикари, похищенная из царского мавзолея в Кумаси в ходе военной кампании в 1873 году, а ныне хранящаяся в Собрании Уоллеса в Лондоне. Большая группа других предметов находится в собрании Британского музея. Все попытки Ганы вернуть ценности остаются безуспешными.
Третий Рейх и Вторая мировая война
Крупнейший в истории пример незаконного вывоза и уничтожения произведений искусства — действия нацистской Германии в период между 1933 и 1945 годами. Сотни тысяч произведений были перемещены из музеев и частных коллекций оккупированных стран. Только на территории СССР было разграблено больше 400 музеев, тысячи храмов и усадеб.
Лучшие предметы должны были стать основой грандиозного Музея Фюрера Fuhrermuseum в австрийском городе Линце. Ядром коллекции должны были стать произведения из личного собрания Гитлера, так называемая Линцская коллекция.
Судьба многих произведений, похищенных в годы Второй мировой войны, до сих пор неизвестна: не найдены такие шедевры, как «Портрет юноши» Рафаэля, пропавший из Музея Чарторыйских в Кракове, знаменитая Янтарная комната императорского дворца в Царском Селе.
Главным открытием последних лет стала обнаруженная весной 2012 года коллекция Корнелиуса Гурлитта, сына Хильдебрадта Гурлитта, арт-дилера, в 1930-е годы занимавшегося продажей конфискованных нацистами произведений искусства за границу. Как выяснилось, часть этих произведений осталась у Гурлитта-старшего, а затем перешла к его сыну. Коллекция хранилась в мюнхенской квартире последнего и насчитывала около 1,4 тыс. произведений общей стоимостью около €1 млрд, в том числе работы Пабло Пикассо, Анри Матисса, Марка Шагала, Эмиля Нольде, Франца Марка, Пауля Клее и других.
Советский Союз и Вторая мировая война
Долгое время оставалась неизвестной судьба произведений, перемещенных в СССР из Германии и стран-союзниц Рейха после окончания войны. Уже в 1943 году в СССР были организованы специальные трофейные бригады, осуществлявшие конфискацию, не регламентированную какими-либо официальными соглашениями и часто бесконтрольную. Только после окончания войны СССР подкрепил вывоз официальным заявлением о своем праве на компенсаторную реституцию.
Всего между 1943 и 1952 годами были вывезены сотни тысяч предметов искусства, точных сведений об их количестве нет. В конце 1950-х СССР начал возвращать трофеи: в ГДР вернулись Пергамский алтарь, коллекция Дрезденской картинной галереи с ее «Сикстинской Мадонной», Готская библиотека и многие другие предметы.
Однако множество произведений по-прежнему остаются в российских государственных собраниях, в том числе ГМИИ имени Пушкина, Эрмитаже и РГБ.
Кипрский конфликт
После вторжения Турции на Кипр в 1974 году и оккупации северной части острова находившиеся на захваченных территориях православные церкви были разграблены. Наибольший резонанс получило похищение византийских мозаик VI века из храма Панагии Панакарии на севере Кипра. Мозаики, изображающие Богоматерь с младенцем в окружении апостолов и святых, были сняты со стен церкви турецким черным археологом Айдином Дикменом, незаконно вывезены с острова и по частям проданы западным коллекционерам. Некоторые части позднее были найдены и возвращены Кипру. Местонахождение многих других по-прежнему неизвестно.
Самой крупной сделкой с украденными мозаиками, которую удалось пресечь, стала попытка продажи в конце 1980-х годов четырех фрагментов Музею Пола Гетти за $20 млн.
Гражданская война в Камбодже
В 1970-е годы, с началом гражданской войны и последующим установлением режима «Красных кхмеров», волна контрабандного вывоза произведений искусства захлестнула Камбоджу. За несколько лет были похищены и вывезены из страны тысячи произведений искусства, в том числе сотни статуй Будды из окрестностей храма Ангкор-Ват — монументального индуистского храмового комплекса первой половины XII века. Как и в Сирии, руководили раскопками непосредственно контролировавшие страну боевики.
Среди знаменитых памятников, подвергшихся нападению после падения режима «Красных кхмеров»,— храм Бантей-Чма, атакованный мародерами в 1998 году. Из руин комплекса были вывезены многочисленные рельефы и скульптуры, датирующиеся XII — началом XIII веков. Несколько похищенных произведений были позднее обнаружены в частных и музейных коллекциях в Европе и США, в том числе в собрании Музея Метрополитен в Нью-Йорке.
Гражданские войны в Афганистане
Афганистан, который не выходит из гражданских войн с конца 1970-х годов, понес наиболее значительные культурные потери из-за действий талибов, захвативших часть территории страны в середине 1990-х годов, и последовавшего в 2001 году вторжения войск США. Тогда был разорен знаменитый Национальный музей Афганистана в Кабуле. Начиная с 1990-х годов его собрание подверглось нескольким атакам, в результате потеряло свои наиболее ценные экспонаты. Само здание было превращено в военную базу. Лишь часть из них была позднее возвращена.
Войны в Ираке
Первые атаки на иракские музеи начались в 1980-е годы, во время затяжной ирано-иракской войны, и усилились в 1990-е в связи с началом войны в Персидском заливе. Тяжелые экономические последствия обоих конфликтов, усугубленные введенными в отношении страны торговыми санкциями, привели к новому всплеску вандализма в мирное время: между 1991 и 1994 годами подверглись нападению 11 региональных музеев Ирака, из коллекций которых было похищено более 3 тыс. произведений и около 500 древних рукописей. В это же время иракские артефакты начали появляться на антикварных аукционах Лондона и Нью-Йорка. Однако главные культурные потери страна понесла после вторжения сил Коалиции в 2003 году. Был разграблен Национальный музей Ирака, незаконным раскопкам подверглись древние города Нимруд, Ниневия, Ниппур, Хатра.
Акции Ирландской республиканской армии
С 1970-х годов похищение и продажу произведений искусства как инструмент политической борьбы стала использовать ИРА. Боевики совершали атаки на ирландские частные коллекции, чтобы затем обменивать похищенные ценности на находящихся в тюрьмах соратников или продавать для финансирования организации.
Самым громким стала серия нападений — в 1974, 1986 и 2001 годах — на особняк Рассборо-хаус на востоке Ирландии — одну из богатейших частных коллекций страны, включавшую произведения Франсиско Гойи, Яна Вермеера, Томаса Гейнсборо, Питера Пауля Рубенса.
К тому моменту, как ИГИЛ захватило территорию Пальмиры, большинство СМИ сообщали, что экспонаты музея древнего города были частично вывезены, но тяжелые саркофаги и массивные скульптуры эвакуировать не удалось. Заявления сирийских чиновников противоречат друг другу. Согласно одним, все движимые памятники культуры из сирийских музеев были вывезены и спрятаны в тайные хранилища еще в 2013 году. Другие хвалят самоотверженность работников музея Пальмиры, которые еще в мае нынешнего года спешно паковали экспонаты и организовывали эвакуацию. При этом уже после захвата территории боевики ИГИЛ поймали несколько мародеров, которые увозили на продажу какие-то легкоперевозимые ценности. Возможно, это говорит о том, что эвакуация не была проведена заранее и так тщательно, как об этом сообщали сирийские чиновники.
Британская журналистка Ханна Люсинда Смит сообщила, что за несколько часов до того, как ИГИЛ захватило Пальмиру, проправительственные вооруженные формирования, так называемые шабиха, «разграбили Пальмиру… по принципу “опустошай и отступай”», который они использовали «в районах, переходивших в руки повстанцев по всему северу страны». По словам жителей Тадмура (Пальмира), шабиха «вынесли предметы древности из Музея Пальмиры и погрузили их в машины… Некоторые предметы были перевезены в Хомс, но две машины с грузом после этого пропали». Журналистка отметила, что множество предметов древности было вынесено из музеев в Идлибе и Джиср-эш-Шугуре (провинция Идлиб) за несколько дней до того, как их захватили повстанцы во главе с группировкой «Фронт ан-Нусра». Сейчас неизвестно, где они хранятся и не были ли вообще вывезены за пределы страны. В Алеппо жители сообщают, что госслужащие обчистили музеи и центральный банк.
Глава Генерального управления по охране древностей и музеям Сирии Маамун Абдулкарим говорил, что 15 тыс. предметов древности, которым грозит опасность, были «заперты в сейфы» в музеях и других местах «по всему городу», что они были вывезены и «хранятся в безопасном районе». Это позволяет предполагать, что в Идлибе, как и в Пальмире, такая же путаница или умышленное запутывание ситуации. Но это также говорит и о том, что большая часть музейных экспонатов действительно не была эвакуирована.
Военные Сирии проводят эвакуацию памятников культуры
В связи с разрушением древних городов в Сирии и массовым нелегальным вывозом предметов искусства неоднократно высказывались Министерство по делам древностей Ирака и некоторые высокопоставленные западные политики. 22 сентября 2014 года госсекретарь США Джон Керри объявил, что Государственный департамент США в сотрудничестве с Американской школой изучения Востока осуществит «всестороннее документирование состояния и угроз для объектов культурного наследия в Ираке и Сирии, чтобы оценить будущие потребности в реставрации, консервации и защите». А президент Франции Франсуа Олланд почти сразу после захвата Пальмиры сказал: «Мы должны действовать, потому что существует угроза для памятников, которые причислены к Всемирному наследию ЮНЕСКО».
В начале июля на конференции в Бонне выступила генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова и в очередной раз осудила разрушение памятников представителями ИГИЛ.
Под чьей защитой находится Пальмира
В 1980 году на четвертой сессии ЮНЕСКО археологические памятники Пальмиры были включены в список объектов культурного наследия по нескольким критериям — как «шедевр человеческого созидательного гения, как выдающийся пример архитектурного ансамбля». Директор ЮНЕСКО Ирина Бокова заявила, что разрушение памятников в Пальмире «будет военным преступлением и станет огромной потерей для человечества». Министерства иностранных дел многих стран выпустили заявления, осуждающие действия боевиков. Совбез ООН также резко осудил «варварские действия ИГИЛ в Сирии, включая захват Пальмиры».
В мае текущего года в интервью «РИА Новости» директор Арабского регионального центра мирового наследия и советник ЮНЕСКО Мунир Бушенаки сообщил, что организация создала специальные силы реагирования, целью которых является восстановление и реставрация памятников на территории Ирака и Сирии.
Сергей Степашин, председатель Императорского православного палестинского общества:
— Хорошо бы задать такой вопрос и лауреату Нобелевской премии мира президенту США Бараку Обаме. Как он оценивает реальную возможность уничтожения античной Пальмиры — культурного кода всего человечества? Если варвары ИГИЛ уничтожат античную Пальмиру, то несмываемое пятно позора ляжет прежде всего на США. Они вскормили этого монстра, который сегодня угрожает всему миру. Они, как известно, вскипятили Ближний Восток и обрекают миллионы людей на мученическую судьбу. Спасти древнюю Пальмиру, в целом цивилизационное наследие Сирии, было бы возможно. Хотя за годы войны многое безвозвратно утрачено. ИППО как неправительственная организация заявляло о готовности принять участие в спасении некоторых наиболее ценных артефактов в Сирии. Разумеется, при условии согласия сирийского правительства и ЮНЕСКО. Но совершенно очевидно, что нужны глобальные усилия по противодействию ИГИЛ. Объединять усилия всех стран, а не группы стран. Вести борьбу без фарса и политической конъюнктуры. Давно пора перекрыть источники финансирования ИГИЛ.
Леонид Поляков, профессор НИУ ВШЭ:
— Кто и как должен защитить Пальмиру — вопрос военно-технический. Главнее вопрос — что делать в принципе с таким вызовом человеческой цивилизации как таковой. На планете появились люди, которые предлагают некую альтернативу порядку, установившемуся на нашей Земле за последние сто лет. Мы имеем дело не просто с вариантом религиозного фанатизма, это показательная симптоматичная реакция на состояние мира в целом. Это злокачественная опухоль, которую нужно удалять любыми средствами и в то же время рассматривать ее как симптом более широкой болезни. Нужно искать варианты решения проблемы, понять ее причины и сделать все возможное, чтобы остановить распространение «болезни». Самое главное — сделать выводы, чтобы подобное не повторялось в будущем.
Адам Ханна, беженец из Сирии, уроженец региона, где расположена Пальмира:
— Пальмиру можно спасти силами сирийской армии, хотя сделать это будет сложно. Во-первых, боевики заминировали все памятники культуры. При этом надо понимать, что это масштабные сооружения. Все ценное, что возможно было погрузить, сирийские власти из городка вывезли. Во вторых, и это самое главное, чтобы процессу освобождения не мешали внешние силы, которые делают вид, что борются за свободу Сирии, но постоянно вставляют палки в колеса правительственным войскам. Если они, в том числе под давлением мирового сообщества, отвлекут часть сил боевиков, то сирийская армия быстро возьмет под контроль Пальмиру. Она на это способна.
Ольга Солоткова, доцент кафедры цивилизационного развития Востока НИУ ВШЭ:
— Единственные, кто пока эффективно действовали против ИГИЛ,— это курды. И надежда в какой-то мере на них. Весь вопрос в том, как будет организована наземная операция. С воздуха эту проблему не решить: боевики ИГИЛ научились прятаться. А участвовать в наземной операции и терпеть людские потери никто не хочет. И курды пока единственные, кто готов на это пойти. Но, с другой стороны, с курдами тоже не все так просто. Для них это очередной повод создать свое независимое государство, чего мировое сообщество допускать не хочет.
Александр Ющенко, член комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи:
— Для защиты Пальмиры и вообще Сирии и Ирака необходимы скоординированные действия государств при условии отсутствия двойных стандартов в политике ряда западных стран. Зарождение ИГИЛ происходило при содействии США. Когда боевики заняли Пальмиру, они вырезали практически все взрослое население. Мы разговаривали с врачом, который чудом спасся из Пальмиры. Он в прямом смысле слова бежал по трупам своих коллег, которых расстреливали боевики. Те зверства, которые происходят в Пальмире, лежат на совести США, Турции, через границы которой проходит до тысячи боевиков в день, Саудовской Аравии, которая так или иначе поддерживает ИГИЛ. Им нужно, чтобы режим Асада рухнул. Необходимо реально начать борьбу против этой распространяющейся идеологической заразы, которая сеет исламофобию по всему миру. Сирия — это стратегический партнер России на Ближнем Востоке. Мы в первую очередь должны поддерживать ее продовольствием и оружием. Но без совместных действий и без отказа стран Запада от двойных стандартов в политике, я боюсь, с боевиками ИГИЛ справиться невозможно.
Ольга Свиблова, искусствовед, директор Мультимедиа Арт Музея:
— Международное сообщество. Это правовой вопрос, и его бессмысленно задавать художникам. Художники творят, а политики должны думать, как защищать их творения. Варварство, происходящее на наших глазах, должно быть остановлено. Лично я или любой другой художник не сможем пойти с автоматом защищать Пальмиру: это будет незаконно. Здесь нужна армия — и никак иначе. Но какая армия, каким образом она будет действовать — это вопрос политиков и военных. Но главное здесь, что этот пример заставляет нас увидеть в каждом дворе, городе на улицах свою Пальмиру и начать ее охранять. Это наше дело. Хорошо, что общественность, Минкульт пытаются что- то сделать. Например, добились того, что башни «Газпрома» в Питере не будут строить. А вот спасти «Детский мир» в Москве в историческом обличии мы не смогли. Надеюсь, что варварство ИГИЛ поможет нам увидеть варварство, которое мы сами творим в своей стране.
Нассер Раббат, историк, профессор Массачусетского технологического института, факультет архитектуры:
— Пальмира является объектом мирового наследия и уникальным образцом античной эпохи. Защита современного города и исторического объекта должна осуществляться международным сообществом.
Первый и самый логичный способ защиты — сделать так, чтобы режим в Сирии не сдавал объекты, которые он считает менее стратегически важными по сравнению с другими. Если такой объект, как Пальмира, был сдан, то я не вижу никаких средств его защиты, которые бы в той или иной степени не привели бы к потерям среди мирного населения.
В первую очередь под властью ИГ оказалось само понятие цивилизованности, для выстраивания которой в современной Сирии потребовалось более века. С исторической точки зрения наиболее ценным объектом, находящимся под властью ИГ, является Пальмира.
Угрозы ИГ (по разрушению Пальмиры) серьезны. Разрушение Пальмиры дает ИГ новую возможность шокировать весь мир. При этом театральность, с которой в античном амфитеатре было совершено чудовищное преступление по расстрелу подростками 25 так называемых сирийских солдат, может привести к тому, что ИГ сочтет этот объект полезным, что может спасти и весь исторический город.
Виталий Наумкин, директор Института востоковедения РАН:
— Ситуация с Пальмирой тупиковая, поскольку защищать ее поздно: она уже захвачена. Предотвратить разрушение можно только серьезной операцией, когда ИГИЛ будет вытеснено отовсюду или, например, окружено в Пальмире и с ним заключат соглашение, согласно которому террористы согласятся уйти. Другого пути я пока не вижу. Но предотвратить разрушения скорее невозможно, потому что боевики ИГИЛ поступят так, как требуют идеологические установки. Пока они не трогают архитектурные памятники без человеческих изображений, но все, что касается изображения живых существ, что, по их мнению, противоречит их идеологии, они уже разрушают и будут разрушать планомерно. При наземной операции по освобождению Пальмиры памятники могут быть разрушены самими освободителями. Но и ИГИЛ заминировало территорию и может по своей воле подорвать мины вместе с памятниками и войсками. Ситуация с Пальмирой плоха и тем, что там есть мирное население, которое тоже может пострадать от «спасительной» операции. Помимо того ИГИЛ действительно «кормится» древними реликвиями не только Пальмиры, но и других захваченных территорий. Хотя захват Пальмиры в большей степени преследует идеологические цели.
Елена Супонина, советник директора Российского института стратегических исследований, востоковед:
— Говорить о спасении Пальмиры можно, когда закончится военно-политический кризис в Сирии. Это невозможно на данный момент, так как коалиция по борьбе с терроризмом, во главе которой стоят США, преследует свои цели — свержение правительства в этой стране. Те же цели преследует и правительство Турции. Несмотря на то что президент Эрдоган активизировал борьбу с терроризмом, его заветная мечта — свергнуть президента Сирии Асада. Борьба за Пальмиру продолжается, ее пригороды переходят из рук в руки. На данный момент часть боевиков ее покинула и туда возвращается армия. Но большинство исторических артефактов уже не спасти: они уничтожены. Так же, как не спасти людей, которых боевики расстреливали прямо на древнеримских развалинах Пальмиры. А в их числе были и мирные жители.
Владимир Евсеев, директор Центра общественно-политических исследований:
— Совершенно ясно, что освободить Пальмиру можно только путем применения силы. Поэтому страны, с которыми Сирия состоит в дружеских отношениях, такие как Россия, должны помогать в предоставлении оружия, подготовке специалистов для борьбы против ИГ. К тому же оппозиция, которая выступает против Башара Асада, те же коренные жители Сирии тоже могут содействовать освобождению Пальмиры. И вот если объединить все эти три направления: правительство Сирии, оппозицию и помощь дружественных стран, то тогда Пальмира может быть освобождена и защищена.
Борис Долгов, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН:
— Защищать должна сирийская армия. Операция по освобождению Пальмиры и защите культурных памятников предполагается и уже в какой-то степени идет. На эту ситуацию должно реагировать и международное сообщество, но только не одними словами. Нужны действия. К примеру, в рамках ООН можно было бы создать миротворческие силы, присутствие которых отбило бы желание террористов разрушать памятники.
Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа:
— Весь мир. И прежде всего Организация Объединенных Наций и ЮНЕСКО.
Сейчас ни Интерпол, ни Всемирная таможенная организация, ни Международный центр по изучению вопросов сохранения и восстановления культурных ценностей, ни Международный совет музеев, ни аукционные дома, с которыми сотрудничает ЮНЕСКО, не могут противостоять ИГИЛ и защитить памятники от разрушения и нелегальной продажи. Все силы этих организаций брошены на то, чтобы предотвратить торговлю крадеными артефактами.
В этом ЮНЕСКО опирается на Гаагскую конвенцию 1954 года о защите культурных ценностей во время вооруженного конфликта, а также еще на несколько конвенций, запрещающих незаконную торговлю культурным наследием. Была создана специальная онлайн-платформа, где появляется вся последняя информация о разрушенных или украденных сокровищах.
Как закон регулирует вывоз культурных ценностей
14 мая 1954 года была принята Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. Согласно положениям, ратифицировавшие ее страны обязуются выполнить ряд условий. Прежде всего, обеспечить охрану вывезенных с оккупированных территорий ценностей (автоматически, либо по запросу властей оккупированных территорий). Во-вторых, вернуть эти объекты после прекращения военных действий. 6 марта 1958 года Сирия стала 19 государством, ратифицировавшим пакт. В настоящее время таких государств 126.
Страны, подписавшие Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия от 16 ноября 1972 года, обязуются препятствовать ввозу и вывозу незаконно вывезенных культурных из других стран. 13 августа 1972 года Сирия ратифицировала договор (всего — 191 страна). 21 февраля 1975 года Сирия также ратифицировала Конвенцию о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности.
В сирийском «Законе о древностях» за контрабанду древностей или ее попытку предусмотрено лишение свободы на срок от 15 до 25 лет и штраф от 500 тыс. до 1 млн сирийских фунтов ($2,6–5,2 тыс.). За торговлю культурными ценностями — срок от 10 до 15 лет и штраф от 100 тыс. до 500 тыс. сирийских фунтов ($529,6–2,6 тыс.).
12 февраля 2015 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая признает прямую связь между незаконной торговлей и безопасностью и запрещает любую торговлю культурными ценностями из Ирака и Сирии.
Еще в 2013 году представители организации «Голубой щит», аналога Красного Креста, но для защиты культурного наследия во время военных конфликтов, написали письмо президенту США Бараку Обаме с просьбой защитить памятники Сирии от надвигающейся угрозы. Однако уже через год стало очевидно, что ученые и миссионеры вряд ли смогут что-то противопоставить вооруженным боевикам.
Продолжающееся разрушение боевиками ИГИЛ древних городов на Ближнем Востоке актуализировало идею создания всемирного музея. Сторонники этой идеи, как, например, бывший директор Walters Art Museum в Балтиморе Гэри Викан, считают, что только западные музеи могут сохранить всемирное культурное наследие. Преступления ИГИЛ в отношении культурных ценностей «избавят от лишнего благочестия в пользу модели репатриации», заявил он в интервью The New York Times.
С другой стороны, у этого довода есть привкус привилегий для Запада. «Колониализм в мире искусства живет и процветает,— говорит Тесс Дэвис, юрист Коалиции за сохранение древностей (Antiquities Coalition).— Так называемые лидеры в этой области до сих пор оправдывают разграбления с целью наполнить свои «всемирные музеи», где покровители искусств могут изучать энциклопедические коллекции со всего мира. Теоретически это благородная идея. Но на практике — западное излишество. Граждане Нью-Йорка, Лондона и Парижа могут этим воспользоваться. А те, кто живет в Пномпене? Никогда».
Пальмира, к сожалению, не единственный масштабный памятник в мире, которому сейчас угрожает опасность. Вне зоны сирийского конфликта есть древние исторически ценные места, которые не защищены должным образом. Некоторые из них за последние годы в результате различных конфликтов и терактов были безвозвратно утеряны.
В феврале 2001 года лидер талибов мулла Омар призвал уничтожать памятники доисламской эпохи в Афганистане: «Бог един, а эти статуи поставлены для поклонения, что неверно. Они должны быть разрушены, чтобы не стать объектом культа». В марте того же года две гигантские статуи Будды в Бамианской долине были уничтожены. Глава ЮНЕСКО Коитиро Мацура осудил действия талибов: «Ужасно видеть уничтожение культурных ценностей, которые являются наследием афганского народа и всего человечества». Действия были раскритикованы даже признавшим талибов Пакистаном и другими мусульманскими странами.
В январе 2005 года Британский национальный музей сообщил, что американский и польские контингенты нанесли серьезный ущерб руинам древнего Вавилона на территории современного Ирака. Еще в 2003 году около 2 тыс. американских пехотинцев и их союзников разместили на территории памятника военную базу. Техника нанесла ущерб кирпичному фундаменту, часть кладки VII века до н. э. оказалась разбросана, рельефные изображения драконов на воротах Иштар были повреждены. Министр культуры Ирака Мафид аль-Джазайри заявил: «Мы не ожидали, что ущерб Вавилону окажется столь значительным». Пресс-атташе американского контингента Стивен Бойлен отметил, что там было «не так уж много оригинального, по крайней мере заметного глазу непрофессионала». В октябре 2011 года стало известно о пропаже 33 фрагментов древних ворот Иштар во внутреннем городе в Вавилоне, в феврале 2013 года стало известно о похищении почти 400 фрагментов ворот из Музея Навуходоносора на месте древнего Вавилона. Всего за время войны из страны было вывезено около 130 тыс. древних ценностей.
Раскопки в древнем поселении Эль-Хибех c 2001 года вела группа ученых из Калифорнийского университета в Беркли. Однако в 2009 году они были вынуждены прервать работу, а когда вернулись в 2012-м, после арабской революции, обнаружили, что их раскоп варварски разграблен: мумии вытащены из саркофагов и брошены как мусор, а все, что выглядело более или менее презентабельно, похищено. Самое печальное, что вряд ли в могилах поздних египетских династий можно было найти какие-то невероятные сокровища: эти мумии в деревянных саркофагах были ценны исключительно для ученых, которые могли с их помощью узнать что-то новое о том, как была устроена жизнь в этих местах несколько тысяч лет назад. После набега местных любителей древностей археологам остались только обрывки ткани и фрагменты мумифицированных человеческих останков, выброшенные мародерами за ненадобностью.
В марте 2015 года военная коалиция во главе с Саудовской Аравией развернула воздушную операцию против йеменских повстанцев-хоуситов. От бомбардировок уже пострадало около 25 памятников, в том числе старый город Саны и знаменитая Марибская плотина (VIII век до н. э.). Также был уничтожен Национальный музей в Дамаре.
В феврале 2006 года в Самарре суннитские боевики, близкие к «Аль-Каиде», взорвали золотой купол главной шиитской мечети Ирака Аль-Аскари, построенной в Х веке нашей эры. По преданию здесь похоронены два имама — потомки пророка Мухаммеда. Разрушение мечети вызвало множество суннитско-шиитских столкновений, жертвами которых, по данным ООН, стали по меньшей мере 34 тыс. иракцев. В июне 2007 года в мечети снова произошел теракт, в результате которого была повреждена часовая башня и два минарета. Лидер иракских шиитов имам Муктада ас-Садр объявил трeхдневный траур в связи с разрушением святыни. В США назвали нападение на мечеть «жестким, циничным деянием». Теракт в шиитской мечети осудили духовные лидеры российских мусульман.
В мае 2012 года боевики группировки «Ансар ад-Дин», аффилированной с одной из ячеек «Аль-Каиды», начали уничтожение исламских святынь в городе Тимбукту (Мали). Боевики разграбили или разрушили более десятка мавзолеев, среди которых гробницы шейхов Сиди бен Амара, Абдулы Касима аль Тауати и Сиди эль Микки, мечеть Сиди Яхья. Уничтоженными оказались 16 гробниц. Из Центра Ахмеда Баба пропало свыше 4,2 тыс. рукописей. Свои действия террористы объяснили необходимостью ликвидировать культ святых, который можно приравнять к идолопоклонству. Лидер боевиков Абу Дардар неоднократно заявлял, что «ни одного мавзолея не останется в Тимбукту». Директор ЮНЕСКО Ирина Бокова выразила «обеспокоенность происходящим», так как «мавзолеи, мечети, рукописи представляют огромную ценность для всего человечества». В феврале 2013 года ЮНЕСКО, власти Мали и Франции приступили к реализации плана по восстановлению святынь.
В 2006-2007 годах в Малайзии происходил массовый снос индуистских храмов. В качестве причин назывались отсутствие лицензии на деятельность и застройка на государственной земле. Религиозный подтекст отрицался. Однако в число снесенных храмов попали молельные дома с более чем полувековой или вековой историей. В 2007 году движение HINDRAF организовало два митинга, протестуя против ущемления прав этнического меньшинства (около 6,3%). По некоторым оценкам, на улицы Куала-Лумпура вышло до 30 тыс. человек, около 240 протестующих были задержаны. Движение также направило письмо премьер-министру, протестуя против сноса храмов. Обращение осталось без ответа.
Во многих случаях дилеры и коллекционеры склонны оправдывать покупку произведений, пусть и попавших на рынок не вполне законным путем. Они видят в этом один из немногих способов спасти их от уничтожения. Другой аргумент — ограниченность рынка, при которой контрабанда становится единственным источником по-настоящему уникальных предметов.
Картины великолепия Пальмиры однозначно говорят нам, как отчаянно это место нуждается в защите. Если кто-то думает, что есть разница между спасением камней и спасением людей, просто посмотрите на лица жителей Пальмиры. Прошлое — это не какое-то отдаленное место. Это зеркало нас самих. Заботиться об истории и искусстве означает заботиться о будущем. Только если мы вообразим самих себя частью человеческой истории, которая соединяет и античные лики Пальмиры, и людей, которые нас окружают, мы можем называть себя цивилизованными. Во всех остальных случаях мы просто животные без какой-либо памяти. Руины Пальмиры не «мертвы». Они живут, и если до этого дойдет, их надо охранять ударами с воздуха — ради нашего будущего.
