Бемби против Годзиллы
«Олененок»: триумф травмы
В апреле чемпионом просмотров на Netflix стал британский сериал «Олененок» про стендапера-неудачника и его сталкершу, сделанный в формате почти порнографической исповедальности.
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Начинающий стендапер Донни Данн (Ричард Гэдд) в ожидании, когда на него свалится мировая слава, прозябает за барной стойкой в Кэмдене, разливая напитки. Однажды в бар заходит миловидная толстушка не первой молодости и заводит с ним разговор: якобы она успешная юристка, на короткой ноге с кучей знаменитостей — только денег на чашку чая у нее нет. Донни наливает Марте (Джессика Ганнинг) чаю за счет заведения, но, что характерно, не спрашивает, почему она на мели. Поначалу появления Марты на каждой его смене выглядят невинным флиртом — она часами просиживает за стойкой и никогда не платит,— и скоро Донни начинает этим тяготиться. Но Марта крепко вцепляется в него: шлет по сотне сообщений в день, называет «своим олененком» и на ровном месте создает легенду об их несуществующих отношениях, так что скоро Донни по уши увязает в этой истории. Насколько серьезно он вляпался, становится понятно, лишь когда у него действительно появляется девушка и Марта нападает на нее, а потом начинает преследовать и его родителей. Оказывается, что она вовсе не безобидная городская сумасшедшая, погрязшая в фантазиях о большой и чистой любви, а сталкерша-рецидивистка, ранее судимая за преследование своего начальника.
Эта история в действительности произошла с автором сериала шотландским комиком Ричардом Гэддом в 2015-м: женщина старше его преследовала парня два года. После выхода сериала она получила продолжение — как ни прятал комик концы в воду, неравнодушная общественность быстро вычислила сталкершу, и теперь она раздает интервью.
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Фото: Netflix
Стивен Кинг кокетливо написал в The Times: мол, благодарю Бога, что сочинил «Мизери» раньше, а то можно было подумать, что я украл сюжет у Гэдда. Сюжет сюжетом, но с тех пор много воды утекло — и разница тут огромная, поколенческая. Роман Кинга о безумной поклоннице, взявшей кумира-писателя в заложники, вышел в 1987-м и принадлежал к жанру психотриллера на стыке с хоррором. Но теперь подобную историю Гэдд помещает в совершенно другие координаты: «Олененок» смотрится влет, потому что выглядит практически как ромком, в котором просто что-то пошло не так. Только взаимности не случилось — а так все мизансцены те же. Героиня Кинга без всяких сомнений прочитывалась как маньячка, от которой нужно спасаться. Но у Гэдда все иначе, в его сюжете присутствует почти детективная загадка: почему Донни так долго терпит преследования и не заявляет на Марту? Скоро выяснится, что ему не дает развязаться с этой историей застарелая травма — он стал жертвой насилия, был унижен, а Марта обволакивает его безумной лестью и принимает таким, как есть.
Вдобавок со времен «Мизери» представления о нормальности сильно пошатнулись. Взгляд Гэдда на болезненную страсть сталкерши вполне отражает воззрения невротичного поколения миллениалов на окружающую действительность — нормальность в ней в принципе ставится под сомнение. Все в той или иной степени фриковаты, список диагнозов уходит за горизонт, сеансы психотерапии исчисляются не часами, а веками, в сериалах не бегают от маньяков, а исследуют их сложную внутреннюю жизнь. Марта выглядит одновременно как агрессор и жертва — конечно, и у нее в анамнезе находится травма, которая довела ее до жизни такой. Вероятно, Донни мог бы и не вляпаться, если бы сразу спросил, почему у успешной юристки нет денег,— но отделять зерна от плевел нынче не принято ни до жатвы, ни после. По мысли Гэдда, первопричиной всего в этом мире является травма, которая сидит на травме и травмой погоняет. Вот и отца Донни растлили в католической школе: мир — бесконечная череда самовоспроизводящегося насилия.
«Я — король, дорогие мои, страшный человек. Тиран-деспот, коварен, капризен. Злопамятен. И самое обидное — не я в этом виноват. Предки виноваты, вели себя как свиньи последние, а сейчас я расхлебываю их прошлое»,— декларировал король в «Обыкновенном чуде» (1978). Этот инфантильный пораженческий взгляд на жизнь как раз и транслирует ставший бешено популярным «Олененок» Гэдда: я не могу принять ответственность за свои поступки и свое состояние, потому что я — жертва, и мне не вырваться из этой роли даже спустя долгое время. Я — жертва, и папа мой тоже жертва, и моя сталкерша — жертва своей биографии, и в полицию я не пойду, потому что не полиции же разрешать наши застарелые внутренние конфликты. Окажись наш олененок в романе «Мизери», он бы не выжил.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram