В институте «Стрелка» прошла лекция кураторов российского павильона Венецианской биеннале архитектуры. Образовательная площадка получила право представлять страну на выставке. Получившие специальный приз жюри сотрудники института "Стрелка" рассказали о том, как изменили традиционный подход к созданию экспозиции, придав ему нотку иронии. Антон Кальгаев, Брендан Макгетрик и Дарья Парамонова фактически превратили павильон в коммерческую ярмарку.
Венецианская архитектурная биеннале считается одной из самых авторитетных выставок мира. Главной темой этого года стало исследование. Участникам необходимо было не только представить архитектурные модели, но и доказать целесообразность их использования с точки зрения современных требований экономики, политики и архитектуры.
Выставкой российского павильона стала «Fair Enough» – ярмарка идей. Кураторы Антон Кальгаев, Брендан Макгетрик и Дарья Парамонова провели исследование российской архитектуры за последние 100 лет. Результатом стал вполне логичный вывод — архитектура прошлого способна решить проблемы дня сегодняшнего. Идя в ногу со временем, свои идеи кураторы решили попросту «продать» при помощи вымышленных торговых компаний.
Вместо привычной для выставки такого масштаба помпезности – имитация коммерческой выставки-ярмарки или, проще говоря, Экспо. Плоды интеллектуального труда «продавали» торговые представители. В их роли выступили архитекторы, историки и журналисты.
О том, что хотели донести своим замыслом организаторы российского павильона, Татьяне Кленяевой в эксклюзивном интервью рассказал один из кураторов выставки «Fair Enough» Антон Кальгаев.
— Антон, в своих интервью Вы не раз упоминали о том, что искусство работает по законам моды. Какой сейчас тренд в архитектуре?
– Она сильно реагирует на актуальность. Архитектура сейчас вынуждена говорить таким же коммерческим консалтинговым языком, каким говорит любой бизнес.
— А какие у него требования?
– Он должен быть очень понятным. Что мы попытались сделать – это на максимально доступном большинству людей языке просто рассказать про какие-то сложности архитектурных идей, процессов, проектов.
— В основе архитектурного Биеннале этого года было исследование. Такую задачу ставили международные кураторы. Вы пошли дальше и привнесли изменения не только в контент выставки, но и в саму концепцию, оформив павильон на подобие «экспо».
– Биеннале вообще – это такой своеобразный фестиваль или конгломерат выставок. Это можно понять, как фестиваль искусств - когда кто во что горазд, а можно понять, как определенного рода конференцию, когда все собрались и рассказали что-то действительно интересное и важное. В этом году Рем Колхас попросил сдвинуть вектор в сторону исследования. Выставка может быть скучнее, чем обычно в смысле визуальном и развлекательном, но она будет богаче в смысле контента.
— Вы не раз упоминали, что у названия выставки «Fair Enough» есть двойной смысл. И что сама Биеннале – по сути – является такой же ярмаркой. Это был определенный посыл организаторам?
– Биеннале появилась как ярмарка и в некотором смысле до сих пор является таковой. Это такая Ярмарка тщеславия – чтобы поучаствовать, «выпендриться» изо всех сил. Признавая этот факт, мы говорим, что, может быть, хватит с этим. То есть, как бы идем вслед за Колхасом (прим. Рем Колхас – организатор выставки), который говорит, что Биеннале еще должна образовывать. Что не просто нужно выпендриваться друг перед другом, но и рассказывать какие-то интересные истории.
— А как отреагировали люди, которые пришли в павильон? Какие из тех идей, которые вы хотели им продать, они купили? Вообще поняли смысл, который Вы вкладывали?
– Мне кажется, большая часть, конечно, поняла. Пройдя через первый фильтр понимания – что это очень неожиданная вещь на Биеннале, подкол Биеннале, дальше ты понимаешь, что вообще-то это не только шутка, но и результат исследований. Более того, перед тобой живые люди – специалисты, которые доносят до тебя столько информации, что ни в одном другом павильоне просто невозможно, потому что там выставка, а здесь живой человек. С ним можно поговорить, можно задать вопросы. К стене или объекту невозможно никаких вопросов задать.
— А вообще эти идеи могут быть воплощены в жизнь? Это применимо?
– Применимо. Вполне, почему нет. Просто слишком серьезно к этой применимости относиться, конечно, не стоит. Это такой способ рассказа скорее. Условно говоря если кто-то приходит, и он знает, что такое Наркомфин, мы ему рассказываем, как это актуально сегодня и как это можно применять. Если человек не знает, что такое Наркомфин, мы ему говорим: «Смотрите, это идеальная модель для офиса, для тюрьмы, для спа-комплекса и чего-то еще», - «ага, а что это?». «А это дом такой, который был построен». То есть мы расставляем кучу ловушек, в которые человек так или иначе попадает.
— Вы говорили, что были и истории-предостережения. Что именно?
– В принципе абсолютно все идеи, представленные там, они все имеют определенный уровень двусмысленности. Они все как-бы с одной стороны говорят «как это круто», а с другой стороны душок такого … «а может и не стоит». Даже самые восторженные – например, московское метро – мы не можем пройти мимо того, что это идеологическая машина. Самые предостерегающие – это, естественно, киоск Financial Solutions, где практика разрушения исторического наследия и восстановление его в новом виде, только лучше. Гостиница Москва с Военторгом - наилучший образ. Это полное предостережение, но при этом очень важно об этом говорить. Мы понимаем, что архитектура это: «а» - бизнес, «б» - это связано с социальными процессами. То, что мы пытаемся сделать в проекте – это построить определенные мосты между разными областями знания и социальными практиками.
— Вы часто употребляли слово «ирония» в ходе лекции. Ее вообще поняли? Вы говорили, что многие посетители слишком серьезно отнеслись к выставке, подумав что представленные вами компании реальные, а не вымышленные.
– Да, был такой момент. С иронией знаете как… Это очень сложный инструмент. Большая часть понимала, что все это - ироничное дистанцированное отношение к тому, что мы выставляем. Но было какое-то количество людей, которые посчитали что это серьезная ярмарка, существующие компании. Были люди, которые считали, что мы просто стебемся над русской архитектурой.
— Интересно, а какие-то коммерческие предложения поступали?
– Коммерческие предложения поступали. Допустим, через неделю после открытия с нами связался бизнесмен из Баварии и сказал: «Не могли бы вы дать мне контакты компании Estetika Ltd, потому что я тоже занимаюсь деревянными декоративными элементами. Мне так понравилось, что они делают, я готов с ними сотрудничать». Мы написали «чувак, извини, можешь сам начать производить, ничего не патентовано – бери».