— Проект строительства АЭС «Ханхикиви-1» Fennovoima ведет вместе с «Росатомом». У Еврокомиссии были серьезные претензии к контрактам «Росатома» по АЭС «Пакш-2» в Венгрии и поставкам топлива для нее. Какие вопросы задавал европейский регулятор вам?
Фото: www.flickr.com/fennovoima
— Проект «Ханхикиви» совершенно другой, чем «Пакш-2». В Венгрии АЭС обсуждалась сразу же на межгосударственном уровне. РФ и Финляндия изначально не заключали межправительственного соглашения по примеру проекта «Пакш-2», это были договоренности только между «Росатомом» и Fennovoima. Так что это чисто рыночно ориентированное решение. В то же время мы прошли фазу выполнения требований ЕС, в том числе ст. 41 (статья договора о Euratom — агентства ЕС по атомной энергии, требующая извещать Брюссель о новых проектах.— “Ъ”), поэтому не ожидаем каких-то вопросов со стороны регуляторов ЕС.
— То есть вам не надо доказывать Брюсселю, что топливо для вашей АЭС смогут поставлять и независимые от «Росатома» игроки?
— Нет, мы это уже сделали. Контракт между Fennovoima и ОАО ТВЭЛ на поставку топлива был утвержден Агентством по поставкам Европейского сообщества по атомной энергии (ESA) в апреле 2014 года. Fennovoima будет приобретать ядерное топливо от ТВЭЛ (входит в «Росатом»). Поставки будут покрывать закупку урана и производство топлива в течение примерно десяти лет. После этого срока мы можем сменить поставщика топлива, можем запустить конкурсные процедуры или продолжить, конечно, и контракт с ТВЭЛ. Но это еще очень далеко: ввод в эксплуатацию планируется в 2024 году, потом еще десять лет работы по текущему топливному контракту — так что почти 20 лет впереди.
— Несколько участников инвестпроекта покинули состав акционеров в прошлом году. Чем они мотивировали решение?
— Дело в том, что акционерами Fennovoima являются финский консорциум Voimaosakeyhtio SF (VSF) и дочерняя структура «Росатома» RAOS Voima Oy. Финский холдинг объединяет промышленных инвесторов проекта — более 40 компаний, их состав постоянно изменяется. VSF и каждый из ее участников гарантировали Fennovoima долгосрочные инвестиции в проект АЭС, что бы ни случилось с составом участников консорциума. В течение последующих лет акционеры VSF могут меняться в соответствии с видением своих перспектив, и мы к этому готовы. Но в случае выхода из капитала их обязательства перейдут к покупателю их доли. Финские инвесторы могут отказаться от участия в проекте, но им придется найти покупателя, готового взять на себя эти инвестиционные обязательства.
В 2015 году из капитала консорциума вышел финский ритейлер, который понял, что не нуждается больше в долгосрочной перспективе в соответствующих объемах поставки электроэнергии. В Финляндии компании сейчас не инвестируют так активно, как в прошлом году. Но у нас все отлично с инвестиционными решениями и финансированием, это уже пройденный этап для компании.
— В 2015 году в состав консорциума хотел вступить малоизвестный хорватский инвестор Migrit, его неофициально связывали с Россией. Почему ему было интересно участие в строительстве финской АЭС?
— В моем понимании, они действительно были заинтересованы получить долю в VSF, но не были допущены. Напомню, существует ограничение на участие в капитале АЭС — не менее 60% должны представлять инвесторы из ЕС или ЕАСТ. Финский министр экономики Олли Рен сделал заключение, что хорватская компания не удовлетворяет этим требованиям. Но мы смогли привлечь других финских инвесторов, в том числе Fortum, после чего завершили формирование акционерной структуры. Порой сложно было оценить, кто удовлетворяет требованиям, а кто — нет.
— Правда, что Fortum помогает найти решение по переработке отработанного ядерного топлива (ОЯТ)?
— У Fortum действительно есть ноу-хау в области обращения с ОЯТ. Но к концу июня 2016 года мы должны представить либо соглашение о сотрудничестве по ОЯТ с одной из двух финских атомных компаний (Fortum или TVO), либо программу оценки воздействия на окружающую среду. Необходимо еще принять несколько решений, по прошествии этого месяца мы сможем сказать больше о дальнейших действиях.
— Какие вопросы по безопасности проекта волнуют финский атомный регулятор STUK? Ведь ожидается, что процедура получения лицензии на строительство основных сооружений завершится только к 2018 году.
— Да, мы думаем, что в 2018 году мы получим лицензию на строительство. Вместе с «Росатомом» мы дополняем и отправляем все технические материалы для STUK. Но у нас есть согласованный с регулятором график отправки документов, и мы в него укладываемся. Мы готовим ответы примерно на 15 тыс. разных запросов касательно соглашения, все их предстоит отразить в техдокументации. На этой стадии обсуждается только проект реактора, а открытые вопросы относительно ОЯТ будут разрешены к концу июня.
— Как выглядит актуальный график подготовки проекта и строительства АЭС?
— Сейчас мы на стадии получения лицензии и ведем подготовительные работы на площадке будущей станции — работы с грунтом, выкорчевывание деревьев, возведение дорог и т. д. В том числе необходимо поднять уровень площадки за счет насыпи примерно на 4 м, поскольку она расположена на низком полуострове. Это обычные работы, не связанные с лицензией и непосредственно с сооружением АЭС. Мы ожидаем выдачи лицензии в 2018 году, после этого приступим к строительству. В 2024 году станция должна запуститься. Никаких изменений.
— Какова пропорция российских и финских субподрядчиков на подготовительной стадии строительства?
— Пока на площадке работают в основном местные субподрядчики, в основном с севера Финляндии. Уже более 150 компаний зарегистрировано на площадке, только пять—семь из них иностранные (в основном русские). На стадии каменных работ большинство останется по-прежнему за финскими компаниями из соображений логистики. На стадии строительства самой АЭС появится, конечно, много российских компаний.
— «Росатом» отложил выборку транша из Фонда национального благосостояния (ФНБ) в ожидании кредитов, связанных с поставкой основного оборудования. Кто может предоставить такие кредиты?
— Общее финансирование из ФНБ составит €2,4 млрд, из них мы получили первый транш — около €1 млрд. Конечно, он еще не использован. Реальная причина отложить транш была в том, что он пока не нужен. Таким образом, мы сокращаем процентные платежи по второму траншу, перенося его на более поздний срок. «Росатом» и RAOS ведут переговоры с нашими главными субподрядчиками о возможном использовании механизма экспортных кредитов. Второй транш из ФНБ отложен на год, он нужен нам через полтора года или позже. Пока работы на площадке обходятся недорого — так же, как и подготовка документации, действительно большие затраты потребуются после того, как мы получим лицензию на строительство.
— Сколько вы уже инвестировали в подготовительные работы и документацию?
— Это несопоставимо мало на фоне стоимости строительства АЭС — вложено около €400–500 млн. Основные затраты пойдут на сооружение и контракт с генподрядчиком, суммарные расходы, которые мы обсуждали,— около €6,5–7 млрд.
— Каких результатов вы ожидаете от тендеров на поставку основного оборудования для АЭС?
— Я действительно жду этих результатов, это вопрос нескольких ближайших дней. RAOS организовала тендер на закупку турбинного оборудования и генератора, конкурсные процедуры на финальной стадии.