Председатель российского координационного комитета форума «Петербургский диалог», экс-премьер РФ и председатель совета директоров «Газпрома» ВИКТОР ЗУБКОВ попытался убедить корреспондента “Ъ” ГАЛИНУ ДУДИНУ, что заморозка политического диалога — не препятствие для встреч и что к программам форума смогут присоединиться участники из Крыма.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
— Ваш немецкий коллега Рональд Пофалла выступил с критикой «использования двусторонних проектов молодежного обмена для легитимации аннексии Крыма».
— При чем тут дети-то? Дети не виноваты, что взрослые приняли такие решения, которые с нашей стороны легитимны, а с их — нелегитимны. Мы считаем, что такие ограничения неправомочны, и мы готовы к обмену с юными крымчанами.
— Число участников диалога за последний год увеличилось. За счет чего?
— Со стороны Германии увеличилось количество людей, которые включены в состав членов форума,— с немецкой стороны их теперь 62, у нас — 38. Увеличилось число рабочих групп с 8 до 10, в общей сложности участников стало 389 человек.
— В форуме участвуют немецкие НКО, не превращается ли он в правозащитную площадку?
— Со стороны Германии наблюдается некоторое увеличение числа представителей НКО, у нас же цифра практически одна и та же, но дополнительно привлекаются другие эксперты — например, в рабочие группы по экологии, здравоохранению.
— Вы не считаете, что число каналов коммуникации между странами сокращается и в этих условиях «Петербургский диалог» уже не может ни на что повлиять?
— Наш президент и канцлер тоже постоянно общаются, пусть по телефону или на каких-то встречах. Больше всего, конечно, в связи с минским форматом. Глава МИД РФ Сергей Лавров и его немецкий коллега Франк-Вальтер Штайнмайер тоже регулярно общаются; диалог сохраняется и на уровне их заместителей. Так что наш форум не в каком-то вакууме, это не «парник»: мы работаем круглый год и информируем о нашей деятельности и администрацию президента, и МИД. Наши участники — это тысячи людей, которые понимают, что диалог с Германией продолжается. Что ничего не умерло, все живет.