Сегодня в НИИ Склифосовского умер народный артист Советского Союза Владимир Зельдин. Он был старейшим действующим актером планеты и стал известен благодаря таким фильмам, как «Карнавальная ночь», «Принцесса на горошине», «Тридцать первое июня», «Тайна "Черных дроздов"» и многим другим. Прощание с актером пройдет в четверг в театре Российской армии.
Актер Владимир Зельдин
Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ / купить фото
Можно сказать, что завершилась одна из самых удивительных судеб в русском театре и кино. Последние годы своей жизни Владимир Зельдин провел в статусе старейшего действующего актера планеты — еще месяц назад он выходил на сцену. И не на какую-то сцену, а на огромную сцену Театра Российской армии, покорить которую своей актерской энергией вообще мало кому удается. Владимир Зельдин с изяществом и легкостью делал это на протяжении 70 лет — он пришел в «военный театр» в 1945 году.
Когда речь идет о действующих долгожителях, цифры и дистанции времен заставляют изумиться — как будто прикасаешься к чему-то невозможному. Владимир Зельдин родился еще до революции 1917 года, в театральную студию поступил в начале 30-х годов прошлого века. Его первой большой наградой была Сталинская премия второй степени в 1951 году, последние он получал спустя шесть с половиной десятилетий, к своему 100-летнему юбилею, на котором солировал весь долгий вечер, пел и танцевал, остроумно реагировал на поздравления, сохранял бодрость и тогда, когда гости втрое моложе уже подустали…
Долгая актерская биография Зельдина, однако, не просто природный феномен, не только подарок небес и удачное сочетание генов. Подобные долгожители — редкость, но примеры есть. Однако почти в каждом таком случае у актера есть период жизни, который его «маркирует» как художника. Есть те, кто блистает в молодости, а потом живет отраженным светом славных лет. Есть те, кто мощно реализуется в расцвете лет, а после лишь повторяется. Есть и такие, кто, наоборот, до глубокой старости пребывает в тени ровесников, а на склоне лет вдруг расцветает, словно напоследок реализуя нерастраченное, копившееся десятилетиями — а заодно и подтверждая горьковатую максиму «в России нужно жить долго».
Зельдин и в этом смысле — феномен. И дело не в арифметике генсеков и президентов, при которых он выходил на сцену и появлялся на экране. А в удивительной психофизической способности каждой эпохе, в которой довелось жить и играть, мирно соответствовать, в каждую органично вписываться, но ни в одной из них не «увязнуть», никакой из них целиком не принадлежать, с каждой легко распрощаться,— и поэтому всех их, мало сочетаемых, волшебным образом собой объединять. Первый успех Зельдина, принесший ему всесоюзную популярность,— дагестанец Мусаиб из знаменитой, начатой еще до войны, лучезарной киносказки Ивана Пырьева «Свинарка и пастух», но кто же запишет Зельдина в символы сталинской эстетики? Семь десятилетий на сцене «военного» театра, да и роли собственно военных в биографии встречались, но никакого металла в облике.
Из одного времени в другое он, хочется сказать, не переходил, а легко перескальзывал, словно жизнерадостный учитель танцев Альдемаро из комедии Лопе де Веги, главный театральный персонаж Зельдина, которого актер играл много десятилетий. Вообще в его послужном списке кого только нет — роли «костюмные» и современные, героические и характерные, большие и маленькие. Конечно, народ любил Зельдина прежде всего за романтическую приподнятость и органичную музыкальность, проявившуюся еще в детстве, а в зрелые его годы — за выделявший его привкус аристократизма, за благородство облика и актерских манер, которые естественным образом продолжались в реальной жизни, в неизменном расположении и внимании к людям.
Именно благодаря этим качествам Владимир Зельдин был в последние десятилетия для театральной Москвы — да и для театральной России — кем-то неизмеримо большим, чем просто знаменитый актер-долгожитель. Его любили приглашать (а он — любил приходить) на праздники, премьеры и юбилеи, где он выступал с неизменным остроумием и неповторимым шармом. Он словно был живым доказательством того, что все в театре, в обществе и в жизни все должно быть очень хорошо, мудро и спокойно. И что можно — нет, не обмануть время — но как-то навсегда подружиться с ним.