 |
Почти два месяца "Газпром" и "Медиа-Мост" свято соблюдали главное условие своей июльской сделки — ни слова в прессу.
Попытки сообщить гражданам хотя бы жалкие крохи просочившейся информации — например, о том, что Владимир Гусинский принял принципиальное решение о продаже "Медиа-Моста",— пресекались на корню обеими сторонами. 1 августа обе стороны опровергали информацию "Коммерсанта" и "Ведомостей", написавших, что договоренность о покупке "Газпромом" "Медиа-Моста" практически достигнута.
Все рухнуло 18 сентября, когда текст договора появился в Интернете, а пресс-служба "Газпрома-медиа" и лично глава "Газпрома" Рем Вяхирев обрушились на "Медиа-Мост" с обвинениями в срыве сделки. И оказалось, что все были правы — и те, кто утверждал, что Владимир Гусинский принял решение продать дело своей жизни, и те, кто говорил, что он его никогда не отдаст. Потому что соглашение было подписано, но не выполнено.
Впервые столь наглядно миру продемонстрировали, как в России заключаются и исполняются сделки. Ведь по большому счету в соглашении между "Газпромом-медиа" и "Медиа-Мостом" удивительно только одно — то, что подробности его заключения и отказа это соглашение исполнять были вывалены на всеобщее обозрение. А в целом разве кто-нибудь сомневался, что большинство сделок в России заключаются именно так?
И все же скандал породил ряд вопросов. Кто в этой истории больше проиграл? Кто кого обманул первым? Где кончается борьба за или против свободы слова и начинаются голые коммерческие интересы? Как будут развиваться события дальше: то есть насколько далеко готов зайти "Газпром" (читай — Кремль) и насколько уверен в своей неуязвимости Владимир Гусинский? Покинет ли свой пост министр Лесин и как будет отмываться Кремль от "приложения #6" (если, конечно, сочтет это необходимым)?
На некоторые из этих вопросов дает ответ интервью "Власти" главы "Газпрома-медиа" Альфреда Коха. К сожалению, к моменту подписания этого номера журнала никто из высших менеджеров "Медиа-Моста", к которым обращались корреспонденты "Власти", не стал комментировать подробности переговоров, которые, как утверждает Кох, прошли в Лондоне 13 сентября.
Альфред Кох: Гусинский шесть месяцев водит нас за нос
 |
— Это вам кажется, а не мне. Мне так не кажется.
— Вот уже полгода, как он не продает НТВ. И может не продавать еще очень долго...
— Ну, мы в этом тоже убедились. Поэтому будем решать вопрос судебно-правоохранительными способами.
— Мы писали, что юридически корректно забрать у Гусинского НТВ за долги нельзя — долги записаны на ЗАО "Медиа-Мост", которому НТВ не принадлежит.
— Секундочку. Давайте разберемся. Вы написали, что юридически корректно забрать НТВ нельзя, и теперь свое мнение подаете как истину, с которой я должен либо согласиться, либо показаться идиотом. Это не так, я просто не согласен с этим, оставаясь умным человеком. Я считаю, что юридически корректно забрать можно.
— В общих чертах не скажете, как?
— Нет, не скажу.
— ... Разве не видно, что телекомпания НТВ и ЗАО "Медиа-Мост" существуют отдельно друг от друга? А долги висят на ЗАО "Медиа-Мост".
— Ну и что?
— Это доказывает, что иск о банкротстве ЗАО "Медиа-Мост" не приводит к переходу прав собственности на НТВ.
— Это смотря как его сформулировать.
— Да как ни формулируй, отсуживать активы в арбитражных судах России — безнадежная волокита.
— Знаете, когда создавался холдинг "Медиа-Мост", в него входило абсолютно все, весь медиабизнес Гусинского. И когда мы брали в качестве залога под наши гарантии акции "Медиа-Моста" общим количеством 40%, туда входило все. А потом, когда мы за них заплатили $211 млн и написали им письмо с просьбой предоставить предложения, как урегулировать эту задолженность, они вывели активы. По-моему, можно юридически корректно, совершенно спокойно восстановить все в прежнем виде. Либо судить тех, кто выводил активы, за мошенничество. За сознательное ухудшение предмета залога. Правильно?
— Теоретически, может быть, но такого прецедента в нашей стране не было.
— Будем его создавать. Именно поэтому мы попросили прокуратуру проверить. Если бы речь шла о хозяйственном споре, это одно. Но на наш взгляд, там есть состав уголовного преступления. Это называется мошенничество, это уже не арбитражное разбирательство, это уголовное разбирательство. Мы заявили в правоохранительные органы, что, по нашему мнению, совершено уголовное преступление.
— До меня дошли слухи о том, что в середине сентября Гусинский выдвинул новые условия продажи НТВ. Он заявил, что нужно платить не только ему самому и не только отступные его топ-менеджерам, но еще и некоему израильскому инвестиционному фонду. Это правда?
— Да. Но название фонда нам не было названо.
— Это случилось в Лондоне 13 сентября?
— Да. Но должен сказать, что лично с Гусинским я последний раз встречался 26 июля, когда он подписал контракт (как утверждает Альфред Кох, соглашение только датировано 20 июля, но подписано 26-го.— Ъ). После этого он сел в машину, уехал в аэропорт и улетел в Испанию. Больше мы не виделись.
Теперь что касается 13 сентября. Я встречался в Лондоне с Малашенко. Мы договаривались, что встреча будет конфиденциальной. Но господин Малашенко рассказал о ней по "Би-би-си". Поэтому я свободен от обязательств.
Эта встреча произошла странным образом. Малашенко почему-то позвонил Лесину и сказал, что он хотел бы, чтобы я был в среду в Лондоне, чтобы он мог со мной встретиться. Лесин позвонил мне: "Не понимаю, почему Малашенко не может тебе позвонить сам, но он хочет, чтобы ты был в Лондоне". Я позвонил Цимайло и говорю: "Андрей, я узнал, что Малашенко хочет со мной встретиться в Лондоне. Ты подтверждаешь эту информацию?" Он говорит: "Я тебе перезвоню через полчаса". Через полчаса позвонил и сказал: "Да, действительно Малашенко хочет с тобой встретиться".
Чувствуете, какие тайны Мадридского двора? Обычно Малашенко мне звонит, и мы спокойно обо всем договариваемся. А тут нет, довольно странно. Ну ладно, я отвечаю: "О`кей, но сейчас уже вечер, нужны билеты, то, се". Цимайло говорит: "Да ты не беспокойся. У меня завтра чартер, я тоже лечу в Лондон. У меня там свои дела, зубы лечить надо". Я уточняю: что, мол, да как. "Ну вот приедешь в Шереметьево-1, скажешь 'Цимайло' — всякий знает".
Утром я приезжаю в Шереметьево: действительно, чартер, бизнес-джет на шесть человек. И вот мы прилетаем в Лондон в аэропорт для частных самолетов. Нас встречает на двух "Мерседесах" Малашенко, весь в черном, импозантный такой, отдохнувший, как говорится, пахнущий вином и барашком, как Остап Бендер говорил. Приезжаем в "Парклейн", шикарный отель, у них там бизнес-рум уже снят... То есть это вот люди, которые денег должны, понятно, да? Это я к чему все рассказываю: мало того, что сам Гусинский, так там еще Малашенко, и Цимайло, и все остальные, так сказать, офицеры, летают на частных самолетах, чартерах. У каждого свой дом, теннисные корты, бассейны, яхты...
— Красиво рассказываете...
— В "Парклейне" подали кофе, Малашенко садится: "Я даже не знаю, с чего начать, Альфред Рейнгольдович..." — "С начала. Мы заключаем сделку? 'Газпром-медиа' взял кредит в банке, идут проценты, это наши убытки".— "Да, это важно,— отвечает Малашенко.— Но есть одна проблема. Когда нам было трудно, нас выручил один израильский инвестиционный фонд. Купил 20% акций НТВ..." — "И сколько они хотят?" — "$200 млн".— "Ну и платите".— "Понимаете, вы нам платите $300 млн, если мы отдаем 200, то нам остается 100. На всех. Сделка получается нам неинтересна... Может быть, вы заплатите?" — "Нет. Мне и так консультанты говорят, что 773 млн — много".— "Тогда мы вынуждены будем отказаться от сделки. И сами понимаете, что будет после этого: угроза свободе слова, мародеры, кровавая рука Кремля..." — "Ну а если мы согласимся добавить $200 млн, то тогда ничего этого не будет?" — "Да".— "Получается, что свобода слова стоит $500 млн, а $300 млн не стоит?" — "Ну не надо так трактовать мои слова",— говорит Малашенко.
— И что он предложил?
— Малашенко предложил схему погашения долгов акциями. Эту схему мы уже частично обсуждали с Цимайло. Смысл ее в том, что "Газпром-медиа" уже в этом году становится собственником 40% акций НТВ. Надо оговориться, что 30% нам принадлежит уже сейчас, а добавить они нам готовы лишь 10%. Еще 25% передаются нам же в залог по кредиту в $262 млн, срок выплаты по которому наступает в июле будущего года. Из них 20% НТВ продается на открытом рынке. Мы оба стремимся к тому, что покупателем будет независимый западный инвестор. Таким образом у "Моста" остается 40%. И контрольного пакета нет ни у кого (см. схему.— Ъ). Во всех остальных компаниях, кроме НТВ, Малашенко предлагал нам 25% плюс 1 акция в собственность сразу и 25% — в залог под уже упомянутый кредит в $262 млн.
Смысл заключается в том, что у господина Гусинского появляется риск, что контрольный пакет перейдет от него к нам (если он не сможет расплатиться по долгам). Этого, как я понял, он меньше всего хочет. И поэтому он будет изо всех сил искать деньги для выплаты долга нам. Для нас это был приемлемый вариант, надо было только обсуждать детали. Я попросил Малашенко прислать мне официальный документ с предложением такой схемы и уехал. И вот в пятницу 15 сентября я получил факс за подписью Гусинского с изложением совершенно другой схемы. Он отличался от варианта Малашенко тем, что независимому инвестору предлагалось продать не 20, а 9% акций НТВ, а заложить в счет $262 млн не 25%, а 25% минус 1.
Принципиально здесь то, что в сумме эти пакеты меньше контрольного, поэтому они не стоят $473 млн (211 + 262). И "Газпром" не смог бы вернуть свои деньги. Однако более того, в варианте господина Гусинского было даже условие выплаты ему компенсации за якобы потерю контрольного пакета. Это было просто издевательство над кредитором. Ну и что, по вашему, я должен был после этого делать? Разговаривать на языке Гусинского? Нам стало ясно, что он уже шесть месяцев водит нас за нос. В среду я слышу одно, а в пятницу получаю другое. Мы обратились в прокуратуру.
— Сначала "Газпром" рассказал о договоре 20 июля.
— Первым обнародовал эту информацию не "Газпром", а несколько сайтов в Интернете.
— Один момент. Какие у вас взаимоотношения с вашими акционерами? Они на вас не обижаются и не говорят, что вы плохой переговорщик?
— Мне никогда этого и не говорили. Нет.
— Неужели не говорят: "Что-то денег мы им платим многовато. Весь доход НТВ — $50 млн в год, а прибыль какая? Если вообще есть? И мы платим $700 млн? Оно того стоит? Да и эта сделка не удается... Сколько можно тянуть время?" Неужели в "Газпроме" не возникает таких вопросов?
— Нет. В "Газпроме" все знают, что за фрукт господин Гусинский и как с ним тяжело вести переговоры. И как тонко он может обставить собственное банкротство как банкротство свободы слова в России.
— А какова была роль Михаила Лесина во всех этих переговорах?
— Господин Гусинский категорически настаивал на том, чтобы Лесин поставил свою визу на этом приложении 6. Я сказал Лесину, что это мне бы здорово помогло. Потом к Лесину приехал Малашенко, и он поставил свою визу.
— Как вам кажется, Гусинский заранее продумал возможный PR-эффект?
— Да, конечно, он хотел иметь на руках какую-то бумажку, которую он потом бы мог пиарить. Мы-то как раз считаем до сих пор, что эта бумага лишний раз доказывает, что Гусинский это делал без всякого принуждения. Сначала было прекращено уголовное дело в отношении Гусинского, а потом он подписал договор. Вы читали это соглашение и особенно приложение 6?
— Читал.
— Где вы там видели обязательства сторон? Найдите хоть один пункт, где кто-то обязуется.
— Там написано, что если мы, партия и правительство, хотим купить "Медиа-Мост", то надо прекратить уголовное преследование Гусинского.
— Где написано "партия и правительство"?
— Документ подписал министр. И "Газпром" у нас кто контролирует?
— Не надо, не надо. У государства там 38% и меньшинство в совете директоров.
— А разве государство у нас не может надавить на "Газпром"?
— Это другой вопрос. Вот Лесин здесь поставил подпись. Читайте: успешная реализация соглашения возможна...
— ...только в случае прекращения уголовных дел. Поэтому если мы хотим реализовать это соглашение, то мы должны добиться прекращения уголовного дела.
Кто будет добиваться? Уголовное дело возбуждают государственные органы. А Лесин министр.
— Лесин не брал на себя никаких обязательств. Приложение номер 6 было подписано после того, как дело против Гусинского прекратили за отсутствием состава преступления. Через полчаса после того, как он его подписал, он улетел в Испанию.
— На пресс-конференции вы сказали, что акции НТВ можно разместить на Западе. Но Запад знает, что президент Путин отобрал у Гусинского прессу и сейчас ее продает. И Запад будет эту прессу покупать?
— Да. Я вам точно говорю, что, если мы предложим западным компаниям купить холдинг, это будет воспринято как позитивная новость. Окажется, что все это болтовня про зажим свободы слова, что независимые СМИ в России сохраняются. Куда уж независимее, если принадлежать какой-нибудь крупной западной компании? Правильно?
— Да, наверное.
— И у нас холдинг купят быстрее, чем у господина Гусинского. По двум причинам. Во-первых, потому, что сейчас он в дефолте, а компанию, находящуюся в дефолте, никто не покупает, во всяком случае за приличные деньги. У нас, когда мы зачтем ему долги, дефолта фактически не будет. Соответственно, компания, свободная от долгов, может начать переговоры с другими кредиторами по реструктуризации и т. д. Все кредиторы разумные люди, и они прекрасно понимают, что у компании появится перспектива — в отличие от тех времен, когда ею владел господин Гусинский и жил только за счет заемных средств. А во-вторых, мы готовы продать контроль. В отличие от господина Гусинского, который контроль не готов продать никогда, ни при каких обстоятельствах. Потому что он говорит, если я продам контроль, значит, я червяк, а он не червяк.
— Кому он это говорил?
— Малашенко рассказывал, что он так говорит ему каждый раз.
— И 13 сентября говорил?
— Да. Если я продам контроль, значит, я червяк, со мной можно обращаться, как хочешь. А тут я крутой.
Как Гусинский отредактировал Малашенко
 |
| НТВ | Другие компании "Медиа-Моста" | |
|---|---|---|
| Акции, которые находятся в | 30% | 0% |
| собственности "Газпрома" | ||
| Акции, которые передаются в | 10% | 25% плюс |
| собственность "Газпрома" в | 1 акция | |
| погашение просроченного долга в | ||
| $211 млн | ||
| ***Акции, которые передаются | 25% | 25% |
| "Газпрому" в залог под кредит в | ||
| $262 млн (срок выплаты — июль | ||
| 2001 года) | ||
| В том числе продаются на открытом | 20% | 20% |
| рынке | ||
| ***Акции, которые остаются под | 35% | 55% минус |
| контролем Гусинского и других | 1 акция | |
| акционеров |
| НТВ | Другие компании "Медиа-Моста" | |
|---|---|---|
| Акции, которые находятся в | 30% | 0% |
| собственности "Газпрома" | ||
| Акции, которые передаются в | 10% | 25% плюс |
| собственность "Газпрома" в | 1 акция | |
| погашение просроченного долга в | ||
| $211 млн | ||
| ***Акции, которые передается | 25% | 25% минус |
| "Газпрому" в залог под кредит в | 1 акция | |
| $262 млн (срок выплаты — июль | ||
| 2001 года) | ||
| В том числе продаются на открытом | 9% | 9% |
| рынке | ||
| ***Акции, которые остаются под | 35% | 50% |
| контролем Гусинского и других | ||
| акционеров |
*Дополнительные условия: никому не должно принадлежать более 50% акций НТВ и других компаний; Владимир Гусинский получает компенсацию за потерю контрольных пакетов акций (сумма не уточнялась).
*** Акции, которые остаются в собственности или под контролем Гусинского и других акционеров, кроме "Газпрома".