Вчера президент России Владимир Путин на Петербургском международном экономическом форуме организовал дискуссию с мировым бизнес-сообществом о том, надо ли ограничивать свободу в интернете. Специальный корреспондент "Ъ" Андрей Колесников тем временем поговорил на эту же тему с главой ОАО РЖД Владимиром Якуниным, который только накануне оказался самым пострадавшим от интернета чиновником. Впрочем, по признанию господина Якунина, раньше он, когда работал в разведке, каждый день в течение 22 лет проживал в такой же ситуации, как позавчера.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
В зале, где через несколько часов должна была пройти церемония вручения премии "Глобальная энергия", президент Российской академии наук Владимир Фортов репетировал эту церемонию вместе с японцем Акирой Есино, который придумал в 1981 году литиево-ионные батареи, на которых работает теперь, можно сказать, весь мир.
Японец, как и господин Фортов, тоже вовремя вставал из кресла, садился в него, шевелил губами, изображая взволнованную речь лауреата, и, кажется, нервничал и в самом деле так, как будто это и была уже церемония. Я взял у него автограф: он с удовольствием расписался фломастером, рассмеявшись, на батарейке, которую я вытащил из своего телефона. Он сказал, что в первый раз расписывается на батарейке. Это показалось даже странным.
Потом режиссер спросил у Владимира Фортова, нужна ли ему еще одна репетиция.
— Нет,— неуверенно ответил тот.
— Я тоже так думаю,— сказал режиссер.
Все ушли из полутемного зала, и остался только президент РАН, которому тут, на форуме, кажется, некуда было спешить. Здесь, в этом полутемном зале, он наконец-то остался в одиночестве и чувствовал себя, кажется, совершенно свободным человеком. А это удается не каждому, тем более на Петербургском экономическом форуме. А уж для президента РАН это и вовсе странное ощущение.
Этажом выше президент России, минимально свободный в своих действиях, встречался с премьер-министром Нидерландов господином Рютте, который, вдоволь посмеявшись на шутки российского президента, не забыл сказать и про то, как рад возможности еще раз поговорить о правах человека.
Надо сказать, что и господин Рютте не казался свободным в темах, которые он хотел бы обсудить с российским президентом. А вот мимо, отчего-то прикрыв телефонную трубку записной книжкой, прошел глава ОАО РЖД Владимир Якунин, который должен был подписать здесь соглашение с казахским коллегой о создании Объединенной транспортно-логистической компании. Владимир Якунин, в свою очередь, не казался человеком, который готов был свободно поговорить с журналистами.
Но до этого соглашения, при подписании которого должен был присутствовать и президент России тоже, Владимир Путин встретился с первым заместителем премьера Госсовета КНР Чжан Гаоли.
Владимир Путин представлял коллеге членов российской делегации на переговорах, господин Гаоли оставался вежлив и безучастен. Но тут очередь дошла до президента Роснефти Игоря Сечина — и Чжан Гаоли просиял:
— О, это же наш очень хороший друг!!
О, как хорошо я знаю сияние таких глаз! Точно так же сияли глаза венесуэльского президента Уго Чавеса, когда тот начинал откуда-нибудь издалека видеть господина Сечина. И точно такие же глаза демонстрировал президент американской "Эксон Мобил" Стивен Гринли. И сколько их еще!
Стоило ли усилий Игоря Сечина сияние этих глаз! Уверен, что нет. Он был абсолютно спокоен и свободен. Видимо, это ведь и есть настоящая мужская дружба. Отчего же еще могут так сиять глаза! А уж как, по чьей воле возникает такая дружба, не нашего ума дело. Кто-то скажет: слишком уж одинаковой теплотою сияют эти глаза. И нет ли тут какой-нибудь технологии, что ли. А вот не думаю.
Так вот, Чжан Гаоли просиял.
— Конечно,— прокомментировал господин Путин,— он же на китайца похож.
Китаец посмотрел на Игоря Сечина.
Тот улыбнулся и приложил палец к глазу, растянув кожу у виска, отчего глаз превратился в щелку. Таким образом Игорь Сечин проиллюстрировал мысль президента.
Но Владимир Путин почувствовал, похоже, что сказал лишнее и добавил:
— Он, по-моему, в Китае проводит больше времени, чем в России.
Игорь Сечин показал головой: да нет, конечно, но с другой стороны, да, немало...
Господин Путин напомнил, что "Роснефть" подписала с государственной нефтяной компанией Китая соглашение на поставку сотен миллионов тонн нефти и на $60 млрд.
Примерно на столько и выглядел сейчас господин Гаоли, который не отрывал душевного взгляда от Игоря Сечина.
Следующим по плану было подписание железнодорожного соглашения. И главный подписант, Владимир Якунин, был здесь уже больше часа. К общению с журналистами он по-прежнему, мягко говоря, не стремился. Но в кулуарах второго этажа сделал исключение для "Ъ".
Нельзя сказать, что Владимир Якунин был совершенно спокоен.
— Как вы вчерашний день пережили? — спросил я его.
— А что? — переспросил Владимир Якунин.— Да я 22 года (то есть, очевидно, когда работал в разведке.— А.К.) каждый день в такой обстановке жил! Кто-то думает, что меня можно подкосить такой историей?! Не дождутся!
— Вы не думали, что это могло быть какое-нибудь недоразумение? — поинтересовался я.— Ошибка? Черновик, случайно попавший в рассылку?
— Да это же подделанный документ! — воскликнул Владимир Якунин.— Вы понимаете: подделанный! Мне вчера ночью бог знает откуда (очевидно, из Иркутска или из самолета.— А.К.) Дмитрий Анатольевич Медведев звонил! Они там все сами в шоке!.. Прорабатывали мы, конечно, и такой вариант: что небрежность, что черновик, что ошибка... Не вырисовывается! Правильно оформленный документ... Кто-то специально работал.
— Вас не смущает, что ip-адрес, с которого отправили этот документ, зарегистрирован в Иркутске и делегация во главе с Дмитрием Медведевым тоже была в это время в Иркутске? Может, все-таки чья-то ошибка?
— А вы не думаете, что кто-то специально подгадал Иркутск? — внимательно посмотрел на меня Владимир Якунин.— Знали же, что Медведев туда едет! Готовились же, это очевидно!
Боль его, конечно, не утихла.
— Теперь хоть все понятно,— добавил Владимир Якунин,— что откуда идет! Началось ведь все с Акулинино, с дачи этой! Думаете, легко молчать на всю эту чушь?! А что, я кому-то этому одному буду отвечать, который все это написал? Да нас как учили? Лучше четыре дня в засаде просидеть, чтоб потом все выиграть! Вот вчера я всем и ответил коротко: "Спасибо!" Вот вчера всем и стало ясно, что откуда!
Под конец разговора Владимир Якунин спросил, что такое интернет: территория свободы или угроза безопасности.
— Кажется, что свободы? — он сам и ответил.— А на самом деле? А на самом деле может быть и так, как в моем случае!
Единственное, что в этой истории не поддается никакому сомнению: его случаю не позавидуешь.
Интересно, что дискуссия примерно о том же самом оказалась самой интересной и на встрече Владимира Путина с членами мировой бизнес-"двадцатки" через час.
Началось с того, что Владимир Путин сам начал задавать вопросы крупнейшим мировым бизнесменам. Он интересовался, есть ли в зале те, кто считает, что не нужно вообще никакого регулирования со стороны государства, и просил поднять руки тех, кто так считает.
Ни у кого рука не поднялась. Вышло, что все за регулирование экономики и бизнеса, хоть и гибкое. Вряд ли бизнесмены думали так на самом деле, но, проявив слабость в одном случае, тут же стали и дальше платить за нее.
— А тогда где заканчивается гибкость и начинается диктат государства? — господин Путин делал бизнес жертвой его собственной нерешительности.
Президент России, видимо, имел в виду, что гибкость регулирования может очень долго не называться диктатом.
Тема свободы продолжала развиваться, причем в нужном господину Путину направлении. Один из российских бизнесменов, не поспешивший назваться, заявил, что офшоры являются естественным продолжением свободы бизнеса и имеют право на жизнь и играют позитивную роль в ней.
Владимир Путин поднял голову от бумаг, в которые было углубился.
— Нужен только солнечный свет, то есть прозрачность, луч дезинфекции в случае уклонения от налогов! — констатировал бизнесмен.
— Все лидеры государств, с которым я общался в последние дни,— заявил господин Путин,— за деофшоризацию, хотя и согласны с вами, что световой луч — это лекарство для экономики. Но все — за открытие конечного бенефициара. Мир идет в этом направлении. И другого не будет!
Владимир Путин прекратил наконец говорить от имени России и заговорил от имени всего мира.
Когда-то это должно было произойти.
Впрочем, одному западному бизнесмену он, потупившись, заявил, что "как вы знаете, все вопросы у нас в стране решаются консенсусом".
Виктор Вексельберг считает, что государство не должно мешать свободе слова в интернете (слева направо — Игорь Шувалов, Виктор Вексельберг, Андрей Костин)
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
После этого у президента России неожиданно состоялся принципиальный разговор о свободе распространения информации в интернете с Виктором Вексельбергом, сопредседателем одной из групп по подготовке "бизнес-двадцатки" в Петербурге в сентябре этого года.
Причем вопрос на эту тему задал залу тоже Владимир Путин.
— Вам, наверное, интересно по этому поводу послушать иностранных коллег? — мягко переспросил Виктор Вексельберг, поглядев на председательствующего Александра Шохина, который и предложил Виктору Вексельбергу выговориться на эту тему.
— Ну,— перебил его господин Путин,— мне и ваше мнение интересно! Вы начните, они продолжат!
Виктору Вексельбергу пришлось начать. И то, что он сказал, оказалось достойным настоящего уважения.
— Открытость и общий доступ к информационным системам — это залог стабильности экономической и глобальной систем,— произнес Виктор Вексельберг.— С этим надо обращаться аккуратно.
— Но это же не полный ответ! — Владимир Путин был, судя по всему, предсказуемо взволнован.— А правообладатели?! А если в интернете публикуются инструкции по самоубийству или по изготовлению оружия массового поражения?! А если крадут права на художественные и анимационные фильмы?!. Это же лишает других людей законного заработка!
Виктор Вексельберг мог просто согласиться. Никто бы его не осудил за это.
Но он сказал:
— Существует большая разница между регулированием прав собственности в интернете и жизнедеятельностью гражданского общества.
— Виктор! — перебил его Владимир Путин.— Эдисон изобрел электричество, и его родственники до сих пор получают за это деньги!.. Вы согласны?..
С этим Виктор Вексельберг не спорил.
А уж Владимир Якунин и вовсе был бы благодарен президенту России за то, что тот думает о свободе в интернете именно так, а не иначе.
