27 ноября ОПЕК отказалась снижать квоты — за считаные часы цены на нефть рухнули на 7%, но это лишь эпизод экономического сдвига тектонических масштабов. Впереди, похоже, переход к эпохе дешевых углеводородов.
Фото: Reuters
К вечеру 27 ноября цена нефти Brent упала до $71,8, ниже 50-месячного минимума, падение за день — больше 7%. В российском бюджете заложено $100. Винить его составителей трудно, если вообще возможно. Цена на нефть — штука почти непредсказуемая. Сколько экономистов сломали зубы об этот прогноз, даже и считать нет смысла.
Например, на пике нефтяных цен 2008 года, когда баррель преодолел отметку $140, многие политики и аналитики говорили о дальнейшем росте цен: Morgan Stanley прогнозировал $150, Goldman Sachs — $200, глава "Газпрома" Алексей Миллер — $250. Реальная же цена к концу года опустилась ниже $40.
Такие прогнозы в отрасли не исключение, а правило. Например, Агентство энергетической информации департамента энергетики США (EIA), один из крупнейших и авторитетнейших центров по изучению энергетики в мире, демонстрирует полную беспомощность. В ежегодных докладах аналитики EIA упорно верили в дорогую нефть начиная с 1985-го почти до 1998-го. Например, в 1983 году — в то, что нефть в 1995-м будет стоить $102. В реальности в 1995-м цена составила $17. На год российского кризиса, 1998-й, все прогнозы EIA начиная с 1985 года тоже давали высокую цену нефти — в диапазоне $19-54. В реальности был обвал до $12. После этого разочарованные аналитики поверили уже в дешевую нефть, с 1998-го по 2006-й прогнозы были "медвежьими". Но, как только все решили, что цены будут низкими, они вдруг с 2003 года резко пошли вверх.
Плохо и с прогнозами добычи. Журналисты The Financial Times два года назад спросили ветерана американской сырьевой аналитики Фила Верлегера о перспективах сланцевой нефти. "Добыча сланцевой нефти должна вырасти. Насколько — не скажу. Я эконометрист и разрабатывал первые энергетические модели еще в 1971-1975 годах. На своем опыте я понял, что прогнозы по добыче — самые дорогие и неуклюжие генераторы случайных чисел из всех когда-либо изобретенных человечеством",— признался он.
Почему же экономисты продолжают заниматься прогнозированием? Во время Второй мировой будущий нобелевский лауреат по экономике Кеннет Эрроу с коллегами составлял прогнозы погоды для американских ВВС. И обнаружил, что их выкладки ничем не лучше случайных предсказаний. Эрроу сказал это своему начальнику, но получил отповедь: "Главнокомандующий знает, что ваши прогнозы плохи. Однако они необходимы ему для составления планов".
"Самое умное о ценах на нефть"
Но все же что-то о будущем цен сказать можно. Одним из действительно ценных советов является гайдаровский подход — в честь популяризировавшего его Егора Гайдара: "Самое умное, что я слышал о ценах на нефть... до тех пор пока большинство участников нефтяного рынка полагают, что высокие цены на нефть — на короткое время, они останутся высокими. Когда подавляющее большинство участников нефтяного рынка поверят, что высокие цены на нефть — надолго, они рухнут".
Это цикличность: дешевая нефть означает недоинвестиции и рост цен, дорогая нефть подстегивает инвестиции в производство и технологии, в итоге цены обваливаются. В 1990-х при дешевой нефти отрасль страдала от хронического недофинансирования, никто не хотел заниматься геологоразведкой, разрабатывать новые месторождения и совершенствовать технологии добычи. Все это привело к постепенному дефициту нефти и росту цен в "ревущие 2000-е". Тут же добавился спрос на развивающихся рынках, прежде всего на китайском. Все участники рынка поверили, что дорогая нефть — это надолго, инвестиции в отрасль опять стали привлекательными (равно как и в энергосбережение), а за ними появились новые технологии добычи. А потом и ее резкий рост, перепроизводство... И цикл начинается заново.
Предложение на вырост
Похоже, мы стоим на пороге перехода к новому многолетнему периоду низких цен. Причина в росте предложения, в новых технологиях. Сланцевая революция в США стала критическим фактором на нефтяном рынке. Только с 2011 года, когда произошла "арабская весна" и с рынка выбыло ливийское предложение (примерно 1,5 млн баррелей в день, сейчас оно неожиданно быстро возвращается), американское производство выросло на 60% (с менее чем 6 млн до 9 млн баррелей в день). Если же добавить газоконденсат и этанол, общее производство в США сейчас составляет 14,3 млн баррелей в день — больше, чем в России и Саудовской Аравии. Америка стала энергетической супердержавой.
Как снижение нефтяных цен может повлиять на темпы роста добычи новой нефти — вопрос дискуссионный. Как отмечает аналитик Citigroup Сет Кляйнман, "в Северной Дакоте, Техасе и других местах полно игроков с уже купленной землей, законтрактованными буровыми и захеджированными нефтяными контрактами". Себестоимость добычи там — $30-40 за баррель.
США — лидер прироста производства нетрадиционной нефти, но есть успехи и у других. В канадской Альберте растет добыча тяжелой нефти (всего канадское производство выросло за этот период с 2 млн до 4 млн баррелей в день).
Глава EIA Адам Семински, недавно допустивший возможное падение цены до $50 за баррель, в своем исследовании показал, что даже при цене $60 рост добычи нефти и газоконденсата из нетрадиционных источников в США и Канаде в 2015 году продолжится. Растет производство и в других странах. Глубоководная добыча выросла с 4 млн в 2010 году до 6 млн баррелей сегодня. Основные бенефициары здесь — Бразилия и Ангола. Не отстают и традиционные производители: Ирак, ОАЭ и Алжир. Некоторые, впрочем, устойчиво снижают добычу, например Мексика и Норвегия (см. график). В первой в нефтяной отрасли слишком велика роль государства, у норвежцев истощаются месторождения.
Спрос на пересмотр
Рост предложения не балансируется соответствующим ростом спроса. Отсюда и падение цены. На рынке нефти сложилась ситуация перепроизводства. По данным EIA, в четвертом квартале 2014 года предложение превысит спрос на 0,4 млн баррелей, в 2015-м нефти тоже будет больше, чем надо: спрос — 92,5 млн баррелей, предложение — 92,9 млн.
Но если прогнозы предложения в последнее время часто пересматриваются в сторону повышения, то со спросом все наоборот. Например, Международное энергетическое агентство (International Energy Agency — IEA) в начале текущего года, когда дела в мире казались оптимистичными, предсказывало рост потребления на 1,35 млн баррелей. Но резкое ухудшение ситуации в мировой экономике заставило IEA скорректировать прогноз: в сентябре он был снижен более чем вдвое, до 0,65 млн баррелей в день. Похожее снижение проделали в EIA и ОПЕК.
Волатильность прогнозов понятна: в основном рост спроса на нефть идет за счет развивающихся экономик, а их динамика неустойчива. Развитые же страны потребление нефти с 2008 года устойчиво снижают. Лидером спроса, как несложно догадаться, стал Китай: потребление выросло с 7,5 млн баррелей в 2007-м до 10,2 млн в 2014-м. Незначительно увеличили потребление нефти другие страны BRIC. Но экономика Китая переживает замедление. При этом больше половины предполагаемого роста глобального спроса приходится именно на Китай. Сможет ли он при своих проблемах оправдать надежды экспортеров, не ясно.
Генеральный секретарь ОПЕК Абдалла аль-Бадри еще недавно намекал, что картель может пойти на сокращение добычи, но позиция Саудовской Аравии оказалась сильнее
Фото: Heinz-Peter Bader , Reuters
Беспечная ОПЕК
ОПЕК противодействовать снижению цен пока не в состоянии. Внутренних противоречий в организации достаточно, да и ее сила на рынке уже не та, что во времена образования картеля (доля ОПЕК в мировом производстве упала с 55% в 1974 году до 40% сейчас).
27 ноября страны ОПЕК так и не договорились о снижении добычи нефти. Это было предсказуемо. Снижение осуществлялось бы в основном за счет крупнейшего члена картеля — Саудовской Аравии (30% добычи ОПЕК), а монархии нет смысла поддерживать более слабых членов организации (подробнее — в статье "Короля играет рента", "Деньги" от 8 сентября). Саудиты после заседания ОПЕК заявили, что "повода для паники нет".
Страна уже снижала добычу в начале 1980-х (с 10,2 млн баррелей в 1980 году до 3,6 млн в 1985-м) и была самым честным игроком в ОПЕК. Небольшие же производители нарушали квоты, пытаясь продать как можно больше нефти по высоким ценам. Эр-Рияд компенсировал безответственность других членов ОПЕК снижением собственной добычи. Но к 1986-му эта роль монархии надоела, надо было выполнять взятые на себя в тучные годы бюджетные обязательства, и на снижение цен Саудовская Аравия отреагировала резким ростом производства. Цены упали еще ниже, но рост производства отчасти компенсировал падение.
Сейчас Саудовская Аравия (как и другие сильные члены ОПЕК — ОАЭ и Кувейт) решила не повторять прежних ошибок и смотрит на снижение цен спокойно, не сокращая объемы производства. Благо огромные резервы ($738 млрд) позволяют ей спокойно пережить многие годы невысоких цен.
Не помогла и позиция России. На встрече в Вене за два дня до саммита ОПЕК ей не удалось убедить Саудовскую Аравию согласиться даже на символическое сокращение квоты на добычу. Как писала газета "Коммерсантъ" 24 ноября, обсуждалась возможность снижения Россией добычи на 15 млн тонн (0,3 млн баррелей в день) при условии снижения квот ОПЕК на 70 млн тонн (1,4 млн баррелей). Результатом консультаций стали лишь общие заявления о необходимости дальнейших контактов. На том же совещании в Вене глава "Роснефти" Игорь Сечин признал, что добыча компании уже упала примерно на 1,2 млн тонн в год (25 тыс. баррелей в день).
Но уже 26 ноября глава Минэнерго Александр Новак отмел возможность сокращения добычи, сообщило агентство Reuters. А Игорь Сечин заявил, что "падение цен на нефть ниже $60 за баррель не вынудит Россию ограничить добычу" (цитата по "РИА Новости"). Тем не менее Новак не скрывает, что какие-то проекты — самые неэффективные, с самой высокой себестоимостью — придется отложить на будущее.
Сечин и Новак уверяют, что российская добыча устойчива, но есть и иные мнения. "С 2015 года с высокой долей вероятности в РФ начнется снижение добычи",— сказал вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун 27 ноября. О рисках падения добычи нефти на 5,7% из-за санкций рассказывали в Deloitte (см. "Добыть и перегнать", "Деньги" от 8 сентября). "Мы, без всякого сомнения, увидим падение добычи в 2015-м, что бы ни говорили чиновники,— сказал "Деньгам" партнер Rusenergy Михаил Крутихин.— Оценить объем снижения в будущем году довольно сложно, но до 2020-го наш прогноз — снижение добычи на 15%, это еще без учета возможных санкций. Себестоимость добычи на Баженовской свите — $85, про приарктический шельф вообще можно забыть, там больше $100". Справедливого уровня можно и не дождаться.
Коварный резерв
Каким может быть новый справедливый уровень, тоже не ясно. Кроме спроса и предложения в игру вступают стратегические резервы. Они могут быть распроданы и обвалить цены.
В середине 2000-х стратегический резерв приближался к критерию IEA (общие запасы перекрывали его). С тех пор объем SPR изменился не сильно, а импорт из-за роста собственной добычи упал вдвое. Достаточность резервов — притом что они ни на каплю не пополнились, а даже чуть снизились — выросла почти вдвое и сейчас составляет 138 дней импорта (с коммерческими запасами — 360 дней) вместо 90, рекомендуемых IEA.
Неудивительно, что в новой реальности появляются призывы к распродаже избыточных резервов. "С растущей добычей, стабильным или даже падающим потреблением, сжимающимся общим импортом и растущим в относительном и абсолютном измерении импортом из Канады пришло время пересмотреть хранение почти 700 млн баррелей нефти ($55 млрд даже при нынешних упавших ценах). Это кажется давно перезревшей темой для реформы, которой как раз может заинтересоваться новоизбранный Конгресс в следующем году",— считает ветеран нефтяного рынка, глава GSW Strategy Group Джеффри Стайлс. В конце октября Счетная палата США направила в Конгресс доклад с предложением пересмотреть объем SPR.
Распродажа SPR даже до уровня 90 дней импорта (с учетом коммерческих запасов это все равно избыточный уровень) может означать избавление от 240 млн баррелей. Поступление такого объема нефти на рынок в течение года-двух может удвоить и без того существенную разницу между спросом и предложением. А значит, опустить цены еще ниже.
В этом случае и прогнозы Семински о падении цены до $50 за баррель могут оказаться чрезмерно оптимистическими. Равно как и стресс-сценарий ЦБ РФ со снижением ВВП на 3,5-4% в 2015 году при падении нефтяных цен до $60. То есть анекдот о том, что "встречаются как-то нефть и рубль на 60-ти", возможно, скоро уже покажется совсем не смешным.
Оптимизма российским гражданам, привыкшим к дорогой нефти и тому, что хоть крошечная, но капля нефтяной ренты доходит до большинства, добавит разве что заявление министра нефти Кувейта Али Салех аль-Омара, сделанное им после заседания. Он сказал, что "ОПЕК примет любую рыночную цену нефти, будь то $60, $80 или $100 за баррель".