"Главная проблема с законом о декоммунизации Украины — сложность его реализации"

Украина полным ходом исполняет закон о декоммунизации, снося памятники большевикам и переименовывая площади и улицы. Появились даже лидеры активной декоммунизации: город Мелитополь, где ликвидированы все скульптурные изображения деятелей компартии, и Харьков, где местные активисты насчитали 250 объектов, требующих немедленного переименования. С подробностями — политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Юрий Мацарский.

Закон о декоммунизации — это упрощенное, разговорное название документа, официально именуемого закон "Об осуждении коммунистического и нацистского режимов и запрете пропаганды их символики". В силу он вступил два месяца назад, узаконив уже де-факто идущую уличную декоммунизацию Украины — избавление от символов советского прошлого по всей стране.

Закон предписывает изменить все, имеющие отношение к власти Советов или ее представителям — названия улиц, городов и сел. Вся коммунистическая символика подлежит уничтожению с одним исключением, говорит директор Института исторической памяти и один из авторов закона Владимир Вятрович, — объект с запрещенной ныне символикой может быть спасен, если представляет собой историческую или культурную ценность.

"Все памятники, которые подлежат демонтажу, согласно этому закону будут демонтированы. Те из них, которые представляют какую-то художественную ценность, могут быть сохранены, перевезены для того, чтобы сохраняться в официальных музеях или заповедниках. Мы предложили, чтобы в Министерстве культуры была создана специальная экспертная комиссия, которая будет давать оценку, представляет ли тот или иной объект какую-то художественную ценность. Если говорить о городах, последняя цифра населенных пунктов, которые мы должны переименовать, — это 871. Если говорить об улицах, пока точную цифру не можем называть, эта работа пока продолжается, но речь будет идти о тысячах улиц", — рассказал Вятрович.

То есть даже те объекты, которые будет решено сохранить, не останутся на своих местах — их передадут в музеи. Но отправится туда далеко не все, а нечто совсем уж уникальное, вроде мозаик и барельефов из киевского метрополитена с изображением красных звезд и других советских символов. Кстати, фотографии из метро, на которых те самые звезды были заменены на нацистских орлов и свастики, использовались Институтом исторической памяти в качестве одного из доводов за декоммунизацию: закон ведь уравнивает коммунистический и нацистский режимы. И при помощи Photoshop активисты показали, что разницы между свастикой и серпом и молотом они не видят. А вот лидер Коммунистической партии Украины Петр Симоненко находит в таком подходе лукавство. По его словам, закон лишь на бумаге приравнял коммунистическую символику к нацистской. На деле, уверен Симоненко, отказываясь от коммунизма, страна поворачивается к фашизму.

"Законы, которые назвали законами декоммунизации, являются законами фашизации украинского общества, украинской власти, и через эти законы устанавливается фашистская диктатура у нас в Украине. Эти законы привели уже к тому, что Украина для мирового сообщества заявила о том, что она не признает геноцид еврейского народа, Холокост, реабилитировала и героизировала тех, кто как раз расстреливал евреев в годы Великой Отечественной войны на территории Украины", — заявил Симоненко в эфире "Коммерсантъ FM".

Киевский политолог Владимир Фесенко считает, что лукавит как раз Симоненко, по партии которого закон бьет в первую очередь. На деле нормы закона, продолжает Фесенко, не прославляют фашизм, а совсем даже наоборот. Но лидер украинских коммунистов, считает эксперт, пытается сыграть на старом советском стереотипе: против красных — значит фашист.

"Я не слышал какой-то критики со стороны еврейских организаций, я даже не понимаю, что имеет в виду Симоненко, когда он говорит о том, что этим законом покрываются фашисты. Закон-то как называется? Он направлен против коммунистической и фашистской символики. Симоненко тоже использует эти стереотипы. Было много таких ожиданий — как же так, этот закон вызовет массовое сопротивление, люди будут недовольны. Никакого сопротивления нет, более того, видимо, забыли, Симоненко тоже, может быть, забыл, что в советские времена ведь тоже нечто подобное делали: Луганск назывался Ворошиловградом, дважды переименовывали", — напомнил Фесенко.

Главная проблема с законом — даже не сопротивление коммунистов, а сложность с его реализацией на практике. Переименовать сотни населенных пунктов и десятки тысяч улиц — это только начало. Советская символика повсюду: не только в бесконечных звездах на домах и мостах, но и, например, на всех документах, выданных до 1991 года. И именно поэтому тот же Фесенко считает закон утопией, которую невозможно реализовать.

Мнение Фесенко подтверждает и опыт декоммунизации в других странах. Так, в Грузии закон о запрете пропаганды идеологии, во многом совпадающий с украинским, был принят еще четыре года назад. Но в Тбилиси и других городах страны все еще много зданий с гербами Грузинской ССР, звездами и другой ныне запрещенной символикой. Грузинский политолог Гела Васадзе считает, что дело тут не только в том, что уничтожить все следы большевизма физически непросто, но и в том, что всеобщего неприятия советского прошлого в стране не было и нет.

"Естественно, никто не стал бегать и сбивать со зданий сохранившиеся звезды или серп и молот. Большевистский режим тоже был разным. Общество очень даже осуждает, например, оккупацию Грузии 1921 года, существует консенсус и по сталинским репрессиям. Другое дело, что нет особого осуждения, например, брежневского периода застоя — именно в это время действовала и карательная психиатрия, был Афганистан и так далее, но в общем и целом звероподобной сущности, которая была у большевизма времен Ленина и времен Сталина, у этого режима уже не было", — уверен Васадзе.

Однако пока украинская декоммунизация только набирает обороты, и новый глава Донецкой военно-гражданской администрации Павел Жебринский обещает премию в 10 тыс. гривен тому, кто придумает лучшее название для подлежащего переименованию города Дзержинска.