Существует ли инвестиционный «рог изобилия»?
Спецпроект: Особое мнение
Бытует устойчивое мнение, созданное с подачи экономистов, что для привлечения инвестиций на территорию существует конкретная технология. Она заключается в следующем – подбираются площадки, зачастую бывшие заводские корпуса, которые юридически оформлены как индустриальные парки, с подведенными к ним коммуникациями всех видов, обеспеченные энергией и другими видами ресурсов. Еще в придачу законодательно поддержанные местными, а еще лучше, хотя бы немного федеральными преференциями. И как только эта площадка будет создана, так сразу неугомонные инвесторы как пчелы на мед будут слетаться со всего Евразийского пространства, чтобы потратить свои кровные инвестиционные ресурсы именно здесь. Но это не так. Это просто так называемая «калужская сказка». Про «Фольксваген» и «Мицубиси», которые к ним сами прилетели. И к действительности эта история не имеет никакого отношения. Появляющиеся новые площадки, не привязанные к конкретным инвестиционным проектам, никому не нужны, если не строятся заранее под конкретного инвестора.
Фото: Коммерсантъ / Андрей Старостин
Фото: Коммерсантъ / Андрей Старостин
Такие площадки больше похожи на сыр в мышеловке, причем даже не для инвесторов, а для государственных служащих и сотрудников различных корпораций развития.
Но об этом, сами понимаете, не принято говорить. Антимонопольное законодательство у нас жесткое, оно выжигает безконкурсные преференции конкретному участнику рынка в ущерб иным (даже если их не существует в природе) участникам, оно любит распять на коррупционном кресте сотрудников региональных администраций, отвечающих за инвестиции. Поэтому те и делают хорошую физиономию при плохой игре и говорят, что стараются для всех-всех-всех и тратят многомиллионные государственные средства для всех-всех-всех, потому что именно у всех-всех-всех есть много свободных денег и добрая воля к риску. Но результат почему-то обратный – индустриальные парки пустуют. И здесь мышеловка захлопывается. Своего часа дожидаются следственные органы, которые задают простой вопрос о рачительном расходовании государственных средств. А как же? Площадка построена? Вот она. Деньги потрачены. Вот и документы есть, это подтверждающие. А инвесторов как не было, так и нет. То есть, результата нет и государственных средств нет тоже. И кто за это должен отвечать? Вот так, между Сциллой и Харибдой, между молотом и наковальней, между антимонопольным и уголовным законодательством протекает инвестиционный процесс.
Бытует еще одно устойчивое мнение, созданное с подачи инициативных агентств, что для привлечения инвестиций на территорию есть ноу-хау, еще одна технология. Нужно создать правильный инвестиционный климат! Нужно сформировать абсолютно новую регламентную бюрократию. Нужно сократить все сроки бумажной волокиты до минимума. Причем сократить сразу по всем-всем-всем вопросам – от подключения к коммуникациям до разрешения на строительство и приема зданий в эксплуатацию. И как только у нас появляются новые регламенты с минимальными сроками прохождения документов, то инвесторы всех мастей со всего Евразийского пространства как пчелы на мед … Ну и так далее, вы уже это читали выше. Странно, но и это не работает. Гордиев узел не рубится и этим приемом. Знаете почему?
Во-первых, если инвестор уже принял решение инвестировать, то для него не существует длинных сроков оформления документов, не ждет нормальный вдумчивый капиталист административных сроков и месяцев на разрешения или регистрацию сделки, а просто идет на ускорение, официальную процедуру, когда за доплату по специальному тарифу можно сократить время принятия решения госорганами в три-четыре раза. А если этого нет, тогда идет на неофициальные отношения.
Во-вторых, невозможно сокращать до бесконечности время принятия решения для бюрократии, от этого начинает страдать качество решений. И хорошо, если ошибку можно исправить на бумаге, хуже, когда в угоду скорости закладывается плохое конструктивное решение, которое может привести к авариям, потере инвестиционных активов, трагедиям. Кого в этой ситуации будет интересовать крутой результат выдачи разрешения на подключение за один рабочий день?
Конечно, хочется иметь один подход, который увеличивает в статистические разы характеристики территории по инвестиционным показателям. Но мы не волшебники и даже толком и не учимся. И одного рецепта на все территории нет и не может быть. И попытки навязывания обязательных стандартов инвестиционной привлекательности для всех территорий скопом превращают территории в штампованных «кукол Барби» в супермаркете. Все упакованные, красивые, блестят, но все одинаковые. Какая же между ними может назревать конкуренция за инвестора, если они все одинаковые?
А как в жизни? Что нужно инвестору от нас?
Можно сразу сказать, что его волнует больше всего. Это снижение собственной финансовой нагрузки за счет государственных возможностей. Как вариант, совместное с государством финансирование проекта из всех источников на входе в проект и в момент эксплуатации, что позволяет ему быстрее получать отдачу от проекта и снизить сроки окупаемости и возврата инвестиций. Больше инвестора ничего не интересует в беседах с государственными мужами. Конечно, формы такой поддержки могут быть специфичными, но каждый раз под любой проект набор преференций может быть подобран индивидуально. Иногда это просьба построить корпуса завода по спецпроекту и передача их инвестору, иногда строительство коммуникаций, дорог, очистных сооружений за счет государственных средств, иногда это активное участие в государственных специализированных программах субсидирования затрат, а иногда налоговые каникулы.
И инвестора понять можно. Он мечтает разделить свои риски с сильным партнером – государством, он считает, что делит прибыль от проекта: чистую себе, а налоги государству. И сермяжная правда здесь присутствует.
И государство понять можно. Риск прямых контактов с инвесторами – это большое коррупционное минное поле.
Сегодня нам приводят в пример Сингапур, Южную Корею, Японию – страны-инновационные передовики, выпестовавшие в своих недрах мощные корпорации, которые данные страны сейчас и прославляют. Но в начале успеха был путь рука в руку. Государство должно обеспечить легкость входа в проект, разделить с бизнесом финансовую ношу на старте, т.е. оказать услугу, которую банки предоставляют неохотно, так как сроки размещения ресурсов длинные, а привлечения ресурсов короткие, и тянуть эту рисковую лямку очень обременительно.
Все меняется, как в калейдоскопе, если стороной, предоставляющей проектное финансирование, становится государство. Ведь здесь бюджетным эффектом является не прямой возврат инвестиционных средств, а косвенный в виде нового налогового потока. К сожалению, мало территорий, где инвестиционный конвейер организован таким образом. Где финансисты думают не бюджетным периодом в один год. Сложность процесса понятна – законодательные рогатки, любовь прессы к шуму на пустом месте, надзорные органы, ждущие ошибки в юридическом поле, да и систему контроля за рисками нужно строить современную, возможно, со страхованием ответственности сторон. Но другой путь для рога инвестиционного изобилия представить трудно. В этом-то и есть источник калужской сказки.