Россия может за два-три года совершить такой экономический рывок, что даже Китай будет завидовать, заявил на Всемирном экономическом форуме в Давосе губернатор Калужской области Анатолий Артамонов. Руководитель отдела экономической политики ИД "Коммерсантъ" Дмитрий Бутрин ответил на вопросы ведущей Оксаны Барыкиной.

Российскую делегацию на встрече возглавляет вице-премьер Аркадий Дворкович. Также в составе участников — вице-премьер Дмитрий Козак, глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев, заместители министров и представители российских компаний.

— Насколько реален для России рывок, который пообещал нам господин Артамонов?

— Я прямо скажу, если бы это говорил не господин Артамонов, можно было бы на этом месте смеяться. Но что касается Калужской области, то это как раз пример экономического рывка, который интересен даже Китаю. Вся Россия такого рывка сделать не может, а отдельный регион — несомненно. Тут именно губернатор Калужской области — человек, который может об этом рассуждать.

Другое дело, что у России в основном, региональная повестка, но это работа многолетняя. В Давосе уже более или менее знают руководителей российских регионов. Но, тем не менее, до тех пор, пока не будет происходить улучшения в регионах и их руководителей не будут знать здесь, видимо, о больших результатах говорить не придется. То есть у экономики очень длинная история, и поэтому ничего не поделаешь, так сказать, приходится такие вещи говорить много лет.

— Получается, что заявление реальное, но только сроки нереальные? Он говорит, что два-три года, а вы говорите о шести-семи годах.

— Для отдельных регионов это вполне реально. В частности, рабочая группа, которая при Всемирном экономическом форуме возглавляется отнюдь несильно лояльным к нынешней экономической политике Алексеем Кудриным, в качестве одного из инвестиционно привлекательных регионов выбрала Мордовию и Северную Осетию.

Судя по всему, эти регионы в ближайшее время могут рассчитывать на довольно приличные иностранные инвестиции, если будут соблюдать некоторое количество условий, позволяющих привлекать их. Во всяком случае, это многовероятная история.

В этом случае Северная Осетия, повторившая пример отдельных китайских регионов, — это интересно. Это было бы хорошо. А будет или нет, мы будем знать уже в течение двух-трех лет. У Калужской области действительно получилось. И те люди, которые в Давосе интересуются Россией, это знают.

— Каких заявлений на форуме больше: реальных, позиционных?

— Заявлений на форуме больше всего тех, которые мы не слышим. Дело в том, что Давос — это практически всегда закрытая история. Вот в настоящий момент только что закончилось собрание избирательного совета по иностранным инвестициям во главе с Аркадием Дворковичем, оно проходило в закрытом режиме. Господин Дворкович после этого общается с иностранными инвесторами, выступает, в том числе, Олег Дерипаска.

В закрытом режиме рассказывают много чего интересного, в частности, про возможные промоушн-решения по Сибири со стороны российского правительства, еще предлагают проведение в Сибири чего-то вроде Олимпиады.

Ведутся всякие разговоры относительно российских программ по привлечению иностранных инвестиций в Транссиб и БАМ. Это более серьезные разговоры, нежели просто общие экономические, то есть здесь есть уже какие-то прицельные переговоры, в том числе, с американцами. Но самое интересное в Давосе проходит в закрытом режиме, и только через несколько месяцев мы выясним, что кто-то договорился с кем-то о том, что сейчас стало сделкой. Сейчас готовится будущее на март-май, когда мы узнаем, о чем договорились в Давосе на самом деле.

— Чувствуется ли в Давосе настроение европейских лидеров, что произошли изменения в России? Я, в частности, имею в виду помилование Ходорковского, свободу Платона Лебедева. Они понимают, что как-то Россия повернулась к бизнесу, или никак это не оценивается сейчас?

— Я так понимаю, что нет. Во всяком случае, все разговоры, которые здесь велись по России, принципиально ничем не отличаются от тех разговоров, которые велись год назад. Если в России есть изменения, пока никто не оценил их масштаб. Пока не очень понятно, насколько они глубоки, насколько они обратимы, поэтому Россия пока предпочитает в изменения немножко не верить.