"Известный политический фактор" помешал стабилизации курса рубля — по оценке ЦБ, тот остается фундаментально недооцененным. ЦБ деликатно умалчивает, что постоянные политические шоки сами по себе могут быть фундаментальным фактором, играющим против российской валюты.

НАДЕЖДА ПЕТРОВА

"Центральный банк не видит фундаментальных причин для обесценения рубля",— успокоила председатель Центробанка Эльвира Набиуллина участников прошедшего 5 марта совещания у президента РФ. К этому времени уже произошло все страшное, что неизбежно должно было произойти с российской валютой после решения Совета федерации, который дал согласие на использование Вооруженных сил РФ на территории Украины.

3 марта торги открылись с отметки 36,6 руб./$, 50,4 руб./€ (соответственно на 76 и 84 коп. ниже уровня закрытия 28 февраля). Удержать рубль от дальнейшего падения ЦБ удалось только ценой $11,3 млрд — и этого оказалось бы мало, если бы не была поднята до 7%, сразу на 1,5 п. п., ключевая ставка (недельного репо). К всеобщему облегчению, на следующий день валютные интервенции ЦБ удалось почти полностью, за исключением $304 млн, заменить одной пресс-конференцией Владимира Путина, которую рынок понял так, что войны пока не будет. И, судя по ходу торгов, только поэтому рынок в целом согласился с мнением Набиуллиной, заявившей, что "текущие оценки ЦБ показывают недооцененность российской валюты".

"Предварительные данные по торговому балансу показывают, что в этом году в январе-феврале он выглядит лучше, чем в прошлом,— пояснила председатель ЦБ.— Так, положительное сальдо текущего счета выросло, по нашим данным, на 14%, с $17,3 млрд до $19,7 млрд, положительное сальдо по торговому балансу выросло на 11%". Из этого и правда следует, в том смысле слова "фундаментальный", какой обычно используют, оценивая перспективы валют на основании подобных данных: причин для падения рубля нет. Если забыть, к примеру, о такой части платежного баланса, как отток капитала.

Если вдруг он останется стабильным (в предыдущие пару лет его величина колебалась у отметки $63 млрд в год), за рубль можно не волноваться. Для экспортно ориентированной экономики, не способной превращать сбережения в инвестиции, отток капитала в принципе нормальное явление. Вот только по февральским еще оценкам Минэкономики, по итогам первого квартала отток капитала может составить около $35 млрд — против $28 млрд в первом квартале 2013 года. И это значит, что даже до кризиса в отношениях с Украиной ожидаемые темпы роста оттока капитала (+25%) опережали темпы, которыми растет, по словам Набиуллиной, торговый баланс. Это само по себе повод для ослабления рубля, который нельзя целиком списать на временную панику на валютном рынке, и это отчасти объясняет, почему рублю так трудно вернуться к уровню "до 1 марта".

Этот фактор может еще сыграть свою роль: Набиуллина отдает себе отчет в том, что решение поднять ключевую ставку хорошо только как экстренная мера, а долгосрочно "имеет определенные издержки, в том числе влияние на экономический рост". И, даже успокаивая рынок, глава ЦБ оговорилась, что без ускорения экономического роста, как и без уменьшения оттока капитала и без роста инвестиций (которые, кстати, в январе 2014-го сократились год к году на 7%), долгосрочное укрепление рубля невозможно.

Поэтому ЦБ рано или поздно начнет снижать ключевую ставку. Но вот уменьшится ли отток капитала? Вырастут ли инвестиции? Только в том случае, если инвесторов привлекает страна, где парламент на полном серьезе готов инициировать закон о конфискации их имущества, а советник главы государства допускает отказ от возврата кредитов зарубежным банкам в ответ на введение против РФ международных санкций (см. стр. 14-18). Но инвесторы, не утратившие связи с реальностью, скорее поведут себя иначе — так, как прогнозирует, анализируя действия России в отношении Украины, агентство Moody`s. Их "негативный настрой приведет к увеличению оттока частного капитала, что скажется на темпах роста ВВП РФ" и будет иметь негативные последствия для российских рейтингов (комментарий от 6 марта).