Как сырьевой цикл разрушает экономику Украины

Одна из причин экономического и политического кризиса на Украине — очередная волна сырьевого суперцикла. Пока страна не победит коррупцию и недееспособность государственной власти, она обречена быть жертвой "ножниц" дорогой энергии и дешевого металла.

АЛЕКСАНДР ЗОТИН

"Ножницы цен" — так Лев Троцкий назвал дисбаланс цен на промышленные и сельскохозяйственные товары, возникший в советской экономике на второй год нэпа. Промышленность, разрушенная войной и революцией, нуждалась в деньгах. Их можно было получить, продавая зерно за границу. Поэтому государство установило высокие цены на промтовары и низкие — на зерно. К октябрю 1923 года цены на промтовары составили 276% от уровня 1913 года, а цены на сельхозтовары — 89%.

Суперцикл на спаде

Украина попала в похожие ножницы. Стержень ее экономики — черная металлургия. Направление сбыта продукции — экспорт. Снижение стоимости металлов и рост цены на импортируемую энергию загнали страну в экономическую ловушку.

Металлы — сырье для строительства и машиностроения. Хороший спрос на них означает экономический бум — много небоскребов, кораблей, мостов, автомобилей, экскаваторов, строительных кранов и железных дорог. Однако, как только бум заканчивается, спрос и цены на металлы рушатся. В энергетике похожий цикл в сопоставимом масштабе не проходит: топливо необходимо даже во время рецессии для поддержания нормальной жизнедеятельности (транспорт, отопление). Мировой спрос на нефть в кризисном 2009 году упал всего на 10%, а вот на металлы — на 40%.

Десятилетний сырьевой суперцикл, стартовавший в начале 2000-х, по описанию Goldman Sachs выглядел так. Совокупные инвестиции в горнодобывающую отрасль в мире выросли с $20 млрд в год в 2003-м до $120 млрд в 2012-м, в шесть раз,— никто не хотел упустить поглощающий огромные объемы сырья китайский бум. Сейчас экономика КНР охлаждается, а металлургам больно.

Цена стальных заготовок на Лондонской товарной бирже упала с пика $1100 за тонну в 2008 году до $400 сейчас. Процесс, может, и продолжится. Экономисты Barclays еще летом 2013 года прогнозировали, что в случае резкого замедления экономического роста в Китае (до 3% ВВП в год) цены на металлы могут упасть на десятки процентов от уже сверхнизких уровней. Рост на 3% — для КНР вариант катастрофический, но в перегретых кредитами экономиках катастрофа не такое уж и редкое явление.

Под ножницами

Украина стала заложницей этого сырьевого суперцикла. Согласно исследованию ОЭСР об уязвимости стран с переходной экономикой к воздействиям внешних условий, Украина гиперчувствительна к внешним шокам. Сравнительно небольшие изменения внешних условий могут спровоцировать резкую перемену экономической конъюнктуры в стране. Корреляция с темпами роста ВВП мировой экономики, ЕС и России у Украины одна из самых высоких среди развивающихся стран — 0,5, 0,7 и 0,9 соответственно (Россия тоже сильно зависит от внешнего воздействия — 0,5 и 0,6 для мира и ЕС). Грубо говоря, половина роста или падения экономики Украины — это всегда внешний фактор. И это в основном связано с циклом спроса на металлы.

А сейчас конъюнктура, увы, не лучшая. По итогам 2013 года страна сократила экспорт черных металлов на 6,4% по сравнению с 2012 годом, до $14,3 млрд (около 8% ВВП), при этом их доля в экспорте страны составляет около четверти. В лучшие времена, например в 2008 году, Украина экспортировала черных металлов на $25 млрд, а доля в экспорте достигала 40% (см. график).

$14,3 млрд — это уже практически кризисный уровень 2009 года ($12 млрд), когда ВВП Украины из-за мирового кризиса и резкого обвала спроса и цен на металлы упал на 15% (больше было только в Латвии). Внешняя торговля уменьшилась тогда на 40% (экспорт — на 38%, импорт — на 45%). В 2010 году торговля восстанавливалась, но цены на металлы показали только краткосрочный отскок с пиком в начале 2011-го и с тех пор медленно, но верно падают (см. "Деньги" от 12 августа 2013 года).

Сократились не только экспортные поступления, но и физические объемы производства: волатильны и цена, и объем спроса. Производство стали достигло пика 42,8 млн т в 2007 году и упало до 29,5 млн т в 2009-м. С тех пор оно так и не восстановилось, отыграв менее половины падения, до 33,3 млн т, в 2013 году. Экспорт упал с 28,2 млн т в 2007 году до 22,5 млн в 2009-м и тоже восстановился только до 24 млн т. Загрузка производственных мощностей в сталелитейной отрасли упала с вполне пристойных 93% (нормой считается около 85%) в 2007 году до 70% сейчас. Заводы простаивают.

Стоимость импорта энергоносителей (в основном природного газа из РФ), наоборот, выросла на пике металлургического экспорта в 2008 году Украина импортировала топливо на $15,4 млрд, в 2013-м — уже на $18,6 млрд. И это притом, что, по данным Министерства энергетики и угольной промышленности Украины, объем закупок газа упал с 52,6 млрд куб. м в 2008 году до 27,3 млрд в 2013-м.

Это и есть ловушка для украинской экономики — ножницы между снижающимися ценами на металлы и растущими ценами на энергию. Спасибо советским заводам, доставшимся в наследство Украине. Подавляющее большинство морально и физически устарело: 26,2% мощностей — крайне неэнергоэффективные мартеновские печи, построенные в 1950-1970-х годах, и только 4,5% стали производится в современных электроплавильных печах. К слову, в соседней Турции мартеновских печей вообще нет, заводы сравнительно современные, а 74% стали производится электроплавкой. Похожая структура производства и в других странах-конкурентах — в США, Индии, Китае, Южной Корее (Deloitte, данные на 2011 год).

Украина входит в топ-10 мировых производителей стали, но по эффективности производства сильно отстает от конкурентов. По затратам энергии на единицу ВВП Украина на втором месте в мире после Узбекистана (0,46 кг нефтяного эквивалента (кнэ) на $1 ВВП против 0,34 кнэ в среднем по СНГ, 0,33 кнэ в России и 0,18 кнэ в среднем по миру на 2012 год). При этом, хотя энергозатраты на единицу ВВП и сократились относительно пика в 1996-м (0,81 кнэ), их сокращение застопорилось после кризиса 2009-го (0,42 кнэ).

Украинские сталелитейщики концентрируются в четырех областях Восточной Украины — Донецкой (42,4% объема производства, по данным Worldsteel), Днепропетровской (30,6%), Запорожской (12,5%) и Луганской (9,3%).

Западная же Украина в основном держится на малых и средних предприятиях, сконцентрированных в Киеве и Львове. Это услуги, строительство, сельское хозяйство. Душевой ВРП металлургических Днепропетровской, Донецкой областей и Киева в среднем в 5,5 раза превышает средний уровень душевого ВРП четырех беднейших областей страны — Черновицкой, Закарпатской, Тернопольской и Ровненской.

При этом, отмечается в исследовании ОЭСР, при распределении средств на развитие украинских регионов не принимается во внимание стратегия выравнивания экономики территорий. Межбюджетные трансферты составляют около 16% госбюджета, при этом богатые регионы получают большую помощь, чем отстающие. Например, Донецкая область занимала в 2010-2012 годах второе после Львовской место в стране по абсолютному размеру дотаций. Правда, на душу населения бедные регионы получают несколько больше — около 2 тыс. гривен против 1 тыс. гривен в богатых.

Кроме того, реальная картина перераспределения денег между регионами сложнее, чем межбюджетные трансферты, ведь госинвестиции тоже распределяются неравномерно. Например, в 2012 году на мероприятия по поддержке угледобывающей промышленности (почти полностью расположенной в восточноукраинских регионах) выделено более 10 млрд гривен, примерно 20% общей суммы межбюджетных трансфертов.

Идут ли эти деньги во благо, неясно. "Донецкая и Луганская области содержат большое количество убыточных предприятий угольной промышленности, которые государство поддерживает для обеспечения рабочими местами их работников",— замечает киевский экономист Павел Кухта.

Небезвыходный тупик

Там же, где инвестиции коммерчески оправданны, их сдерживает отсутствие денег у предприятий. Инвестиции в металлургической отрасли за девять месяцев 2013 года составили около 3,7 млрд грн, на 27,5% меньше, чем за аналогичный период 2012 года. Причина — в недоступности кредита.

Проблема ножниц даже менее важна, чем ошибки Нацбанка Украины, считает аналитик киевской компании Astrum Investment Management Павло Ильяшенко. "Ключевой удар мы получили из-за ошибок монетарной политики: резкого роста реальных процентных ставок вследствие желания удержать валютный курс фиксированным,— говорит он.— Сопротивление рынку со второй половины 2011 года — это был главный фактор попадания экономики в рецессию".

Дорогая гривна дорого обошлась экономике. Политика ЦБ Украины была нацелена на сохранение неизменности курса (экономическая стабильность у населения ассоциировалась со стабильностью курса гривны), и цель снизить ставки противоречила цели сохранить курс. Высокие ставки во имя стабильности курса убили инфляцию 2000-х, спрос не подпитывался кредитованием, а инфляция сменилась дефляцией (-0,3% в 2013 году). Реальные ставки (номинальная ставка минус инфляция) превысили 20% в 2012 году и с тех пор остаются выше 15%. Чтобы брать деньги по таким ставкам, бизнес, в том числе металлургический, должен быть сверхрентабельным, а такому на Украине (да и не только) взяться неоткуда.

Один из возможных выходов из ножниц — расширение производства аграрной продукции, прежде всего зерновых. Отчасти этот процесс уже идет, доля продукции растениеводства в украинском экспорте растет (см. график). Помогают высокие цены на продовольствие, индекс цен на зерновые FAO вырос с 85,5 в 2000 году до 219,2 в 2013-м. При этом на Украине существует большой потенциал роста производства, который по тем же зерновым оценивается главой Украинской аграрной конфедерации Леонидом Козаченко как почти двукратный. Впрочем, все это опять же требует многомиллиардных инвестиций — по оценке Козаченко, $5-6 млрд в год вместо текущих $1,5 млрд. А инвестиции придут только в страну с адекватной экономической политикой и благоприятным бизнес-климатом.