По какому принципу формируется российская промышленная политика

Государство запретило детским садам и больницам закупать самосвалы и экскаваторы. Обозреватель "Денег" Евгений Сигал полагает, что именно из таких решений формируется новая промышленная политика России.

Раз начав запрещать все иностранное, остановиться власти, похоже, уже не могут. В начале февраля правительство выпустило очередное постановление, запрещающее импорт продукции иностранного машиностроения — импортные машины нельзя покупать почему-то конкретно для государственных и муниципальных нужд. Под запрет попала практически вся строительная, дорожно-строительная и коммунальная техника, транспортные средства, а также техника, используемая при разработке месторождений полезных ископаемых.

Всего — 55 видов продукции, список впечатляющий: от бульдозеров, экскаваторов и самосвалов до тракторов, прицепов и снегоуборочной техники. А заодно автобусы, троллейбусы, трамвайные вагоны, пассажирские машины и грузовики, автомобили скорой помощи и пожарные машины. Причем под запрет попала продукция не только из западных стран, но из всех стран вообще, за исключением Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Армении, входящих в Евразийский экономический союз.

Поначалу грозное постановление вызвало шоковую реакцию: Россия в машиностроении и так отстала на несколько десятилетий, часть запрещенной техники у нас не производится, а та, что производится, далеко не всегда по своим параметрам соответствует зарубежным аналогам. Заволновался прежде всего частный бизнес, связанный с госзаказом: как теперь закупать технику для его выполнения?

"Один из наших клиентов — компания, реализующая инвестпроект по созданию вертикально-интегрированного деревоперерабатывающего комплекса. Реализуется он при поддержке государства: в уставном капитале компании присутствуют бюджетные средства. А иностранная лесовозная техника, включая харвестеры и форвардеры, попала под запретительное постановление,— рассказывает руководитель практики "промышленность" консалтинговой группы "НЭО Центр" Роман Агибалов.— Начали спешно анализировать бюджет, искать пути оптимальной замены техники. Если начать покупать российскую, то вырастут затраты на обслуживание, да зачастую российская техника и не может быть конкурентоспособной с точки зрения производительности. К тому же постановление только до 2016 года, будет ли оно продлено — неизвестно. В такой ситуации затруднительно планировать что-то на долгосрочную перспективу как инвесторам, так и банкам".

Однако большинство компаний, разобравшись в тексте постановления, волноваться не стали. По сути, этот запрет ничего на рынке не меняет.

Только разумные запреты

Запрет составлен в соответствии с принципами монарха из "Маленького принца" Экзюпери — так, чтобы ему повиновались беспрекословно. А такой запрет для начала должен иметь правильного адресата. Постановление составлено таким образом, что из-под его действия выведены практически все крупнейшие государственные заказчики — госкорпорации, госкомпании, естественные монополии и унитарные предприятия. Их закупки регулируются отдельным федеральным законом (223-ФЗ), а под действие принятого постановления попали только закупки, осуществляемые в рамках Федеральной контрактной системы (ФКС). А заказчики там — непосредственно федеральные и региональные власти да бюджетные организации — детские сады, школы, вузы, больницы, тюрьмы, которые для своих повседневных нужд машиностроительное оборудование и раньше закупали не так часто.

"Возьмем, например, запрет на закупку автобусов, троллейбусов и трамваев. В Москве их закупает ФГУП "Мосгортранс", но по 223-ФЗ, и под постановление эти закупки не попадают. А вузы, закупающие тракторы в рамках ФКС,— попадают",— говорит Сергей Белев, научный сотрудник Института экономической политики имени Гайдара. Вузы, закупающие тракторы, не такая уж и редкость: например, Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева они нужны в учебных целях, как и многим другим сельхозинститутам и специализированным ПТУ по всей стране. Но все же эти закупки по масштабам никак нельзя сопоставлять, например, с централизованными закупками общественного транспорта.

Кроме того, когда госзаказчик — будь то министерство, агентство или мэрия — заказывает строительные работы через ФКС, то по факту заказ размещается на уже готовый объект. Заказчик стройку не ведет и ничего для нее не закупает. А у исполнителя — как правило, частной компании — необходимая техника либо уже есть, либо, если для выполнения заказа ее не хватает, он закупает ее сам и оставляет у себя на балансе.

Еще одно достоинство документа — правильно выбранный момент. Запретить закупки импортной техники разумнее всего в тот момент, когда ее никто закупить и не может из-за девальвации. "Курс доллара к рублю так сильно подскочил, что этот запрет стал избыточен",— осторожно комментирует Белев. Выручка у компаний, работающих по госзаказу,— рублевая, а значит, импортная техника для них вдвое подорожала. И возможности по ее закупке и обслуживанию что у государства, что у бизнеса резко уменьшились.

Впрочем, как напоминает эксперт Центра структурных исследований Ольга Березинская, раньше снижение курса рубля не приводило к фронтальному замещению импортного оборудования отечественным: "При ослаблении рубля инвестиции в машины, оборудование, транспортные средства просто прекращали расти или сокращались. Предприятия были готовы сделать паузу в закупке иностранного оборудования, но не заменять его российскими аналогами". Правда, за последние 15 лет рубль так быстро и резко еще не падал, и новые ориентиры валютного рынка могут заставить компании пересмотреть свою закупочную политику.

Закон для Уралвагонзавода

Будет ли со временем запрет на закупку импортного оборудования все-таки распространен и на госкомпании — остается вопросом. Источники "Денег" в Минпромторге подтверждают, что подобная директива для госкомпаний готовилась еще в октябре прошлого года. Под запрет должна была попасть вся продукция, за исключением той, для которой в России нет аналогов. Но директива вызвала противодействие руководства госкомпаний, и принятие решения было отсрочено.

"У руководителей госкомпаний проложена дорога в Кремль прямее, чем у сотрудников Белого дома,— говорит источник "Денег" в правительстве.— И они просили сделать исключение то для одной компаний, то для другой, оговаривали товарные позиции, на которые запрет не будет распространяться. В результате получалась рваная простыня, а не директива. Решили отложить".

Впрочем, и вышедший документ имеет специфические особенности. В нем, например, содержится несколько запретов, которые в данной редакции вообще никого не могут коснуться. Например, запрещается закупка горнорудной техники и оборудования, используемого при разработке месторождений и обслуживания нефтяных и газовых скважин. Такие вещи вообще из госкомпаний закупают "Роснефть", "Газпром" и "Газпромнефть", но они пока формально под действие постановления не попадают. Запрещается также закупать за границей автоцистерны и контейнеры, но трудно представить себе госструктуру, которая импортировала бы эту продукцию раньше.

Возможно, все эти несуразности связаны с каким-то грядущим расширением действия постановления — ряд экспертов полагает, что через какое-то время под действие запретов попадут госкомпании. Например, уязвимая позиция по импорту есть у РЖД — поезда "Сапсан", которые закупаются у Siemens. Если закупка пассажирских вагонов будет ограничена, то амбициозные планы компании по расширению этого проекта могут оказаться под вопросом.

Другие же госкомпании к этому расширению готовятся с удовольствием. "В случае расширения запрета на компании с государственным участием "Ростех" будет введение подобных ограничений приветствовать",— сообщили "Деньгам" в пресс-службе госкорпорации. "Ростех" расчитывает, что запрет будет "стимулировать спрос на продукцию ведущих российских производителей: АвтоВАЗа, КамАЗа, а также производителей специальной промышленной техники: Челябинского тракторного завода, Уралвагонзавода".

Медицинские санкции

Через несколько дней после первого постановления премьер-министр Дмитрий Медведев подписал второе, на этот раз касающееся каждого: ограничил закупку иностранных медицинских изделий для государственных и муниципальных нужд, иными словами, для больниц и поликлиник. Теперь все заявки, содержащие предложения о поставке медицинских изделий иностранного производства будут отклоняться, если в конкурсе принимают участие хотя бы двое производителей аналогичного оборудования из России или стран Евразийского экономического союза.

Под ограничение попали компьютерные томографы, кардиомониторы, электрокардиографы, аппараты по переливанию крови, хирургические инструменты, медицинские реагенты и даже слуховые аппараты. Всего 64 изделия, включая шприцы и медицинскую одежду. Но если последнее Россия производит в достаточно количестве, то о томографах такого не скажешь. Крупнейшие российские производители томографов — "Электрон" и МТЛ — выпускают только базовые линейки оборудования, его не хватает, и оно далеко не самое передовое. Сейчас до 80% медоборудования — импортное. Объем этого рынка оценивается в 200 млрд руб.

Однако подписанное постановление намного гуманнее, чем ожидалось. Впервые Минпромторг выступил с идеей о запрете закупок государственными медучреждениями иностранного оборудования еще весной. Тогда в его проект попали даже дефибрилляторы и любое рентгеновское оборудование, а запрет никак не обуславливался наличием собственных производителей.

Суверенные технологии

По большинству позиций, указанных в постановлении о машиностроении, российские аналоги как раз есть. "Нет таких видов, по которым возникнет "дыра", по которым невозможно будет закупить соответствующую технику",— заверил вице-премьер Аркадий Дворкович, презентуя запретительный документ. Большинство опрошенных "Деньгами" экспертов соглашаются. "Мы искали, каким конкретно отраслям это может навредить, кто рискует остаться совсем без оборудования, но не нашли. Либо делаем сами, либо делают в Белоруссии",— говорит Сергей Белев.

В России около пятнадцати крупных производителей строительной техники. Помимо крупнейших "Уралмаша" и столичного "Автокрана" есть орловский "Дормаш", выпускающий бульдозеры, экскаваторы и погрузчики, "Брянский арсенал" (асфальтоукладчики и грейдеры), Челябинский тракторный завод делает траншейные экскаваторы и трубоукладчики, Челябинский механический завод — гусеничные и автокраны. "Считается, что отечественная строительная техника не очень качественная, но она экспортируется в 25 стран, то есть кого-то она все-таки устраивает — говорит гендиректор Экспертной инжиниринговой компании Сергей Должников.— Бульдозер "Кировец" выглядит попроще, чем Caterpillar, но обе машины решают одну и ту же задачу".

Насколько качественна российская техника, покажет ближайшая же крупная стройка. В конце января "Стройгазмонтаж" Аркадия Ротенберга получил право на строительство Керченского моста, стоимость проекта может составить 228,3 млрд руб. По словам Ротенберга, в его планах использовать исключительно отечественные материалы и технологии при строительстве. В данном случае российские запреты ни при чем: Ротенберг и его компании находятся под санкциями Запада, и оборудование им просто не продадут.

"Обязательность выбора российских аналогов ухудшает качество инвестиционного процесса в экономике. Изначально формируется заниженный производственный потенциал, возрастает необходимость замены оборудования в связи с более коротким сроком его эксплуатации. Может оказаться реальностью и более дорогое обслуживание",— считает Ольга Березинская.

"Ограничения приведут к снижению технологического уровня. Для конкретной техники можно найти аналоги, но в нормальной экономике востребованы не столько железки, сколько технологические решения. А именно этим требованиям современные российские аналоги не соответствуют. Реиндустриализация по команде из правительства не происходит. Нужны многие годы и большие инвестиции, чтобы наши аналоги соответствовали мировому уровню",— говорит член совета московского отделения "Опоры России" Дмитрий Несветов.

В конце концов, дело даже не в том, что наше машиностроительное оборудование по каким-то показателям хуже, а в том, что запрещая то для одной, то для другой сферы закупку западного оборудования, Россия обосабливается от мировых технологий. Даже от тех, которые Запад не включил в список запрещенных к продаже России.