Самый сложный период ослабления рубля уже прошел. Об этом сообщил министр финансов Антон Силуанов. По его словам, курс рубля нашел равновесное положение и не будет существенно меняться даже при резких скачках цен на нефть. Экономист Сергей Алексашенко считает, что позиции российской национальной валюты не столь устойчивы.

И все-таки я решительно не понимаю наше правительство. Совсем недавно, в декабре, министры наперегонки бегали и кричали "Ужас-Ужас-Ужас!", испугавшись того, что натворил Центральный банк на валютном рынке. Они даже антикризисный план сочинили, хотя никто из них так внятно и не смог объяснить, с каким кризисом он собирается бороться. А большинство статистических данных того времени еще не показывали ничего тревожного.

К весне очертания кризиса стали потихоньку проявляться. Стало понятно, что он будет носить принципиально иной характер — медленное сползание экономики вниз с нарастанием проблем в бюджетном секторе и в банковской системе. Что-то очень похожее на последние годы советской экономики. Февральские данные Росстата в этом отношении очень показательны: обрабатывающая промышленность качнулась вниз, но не сильно; добывающие отрасли устойчиво загружают железную дорогу и трубопроводы; вместе с тем "Газпром" все больше увязает в своих проблемах; неожиданно хорошие результаты в жилищном строительстве (плюс 48% февралю прошлого года) не дали сильно провалиться строительству; но инвестиционный спад усилился (минус 6,5%), и в силу резкого сокращения импорта в ближайшие месяцы следует ожидать еще более печальных сводок.

И тут министр финансов Силуанов делает неожиданное заявление — оказывается, пик негатива в российской экономике пройден, и началась стабилизация. Впрочем, вполне возможно, что министр имел в виду лишь укрепление рубля и замедление темпа роста цен, однако, и в этом я не разделяю его оптимизма. Укрепление рубля связано с сезонностью и политикой ЦБ по наращиванию валютного кредитования банков. И поэтому позиции рубля мне не кажутся устойчивыми. Что же касается инфляции, то она вполне может ускориться летом, когда проявятся негативные эффекты монетарного финансирования дефицита бюджета за счет Резервного фонда, а инвестиций — за счет Фонда национального благосостояния и льготных кредитов Банка России.

А если в дополнение к этому падение реальной заработной платы, которое в феврале составило 10%, станет устойчивым (а пока не ясно, что может этому помешать), то это будет мощным фактором снижения потребительской и сберегательной активности населения.

Секвестр бюджета текущего года хорошо показал, что особых резервов у Минфина нет — ни в части сокращения расходов, ни в части пополнения доходов. Я ожидаю, что процесс планирования бюджета следующего года, который начнется через несколько недель, превратится в настоящую битву министров и госкорпораций за куски бюджетного пирога. Которую будет весьма увлекательно наблюдать со стороны. Одним словом, нынешний кризис только начинает набирать обороты. И я бы посоветовал правительству не расслабляться.