Вице-президент Transparency International в России Елена Панфилова в интервью "Ъ FM"

Елена Панфилова о финансировании НКО: "У всех организаций на официальных сайтах есть финансовая отчетность. Если бы ее не было, Минюст бы их давно закрыл. Главная причина обеспокоенности не иностранные деньги. Организации, например, имеющие иностранные большие деньги, но не выполняющие, согласно закону, какие-то политические функции, почему-то никого не беспокоят. Казачий хор за большие иностранные деньги петь может, да? Действительно, российских источников финансирования становится все меньше и меньше. Зимина закрывают, "Династию" закрывают".

Соавтор закона об НКО, депутат Михаил Старшинов о смысле закона: "Дискуссия везде сводится к тому, что слово "иностранный агент" не нравится, и поэтому закон надо отменить. Еще один довод противников: "Вы закрыли фонд "Династия". Кто его закрыл? Там и в помине такого нет. В Америке такие дискуссии почему-то не ведутся. Я говорю про США, потому что очень часто идут отсылки на образцы так называемых западных демократий. США — одна из тех стран, где действует давно подобный закон".

"Мы вообще никого не душим. Мы приняли закон, который в полной мере соответствует интересам российского государства. Все эти разговоры — это не более чем демагогические рассуждения".

"Смысл закона в том, что государство обязано и должно знать те некоммерческие организации, которые занимаются политической деятельностью и финансируются из-за рубежа. Причислить к политической деятельности можно различные обучающие семинары, издательство той или иной литературы, финансовую помощь организациям, которые непосредственно занимаются формированием общественного мнения и участвуют в политической жизни страны".

Елена Панфилова о качестве российского законотворчества: "В нормальной демократии все нюансы пишутся в законе. Закон принимается долго, все обсуждается. У нас же принимается некий концепт, а дальше какие-то люди, которых никто не выбирал, которых мы с вами не знаем, мы не знаем их образование, какие у них воззрения, какая квалификация. И они сейчас напишут нам порядок и процедуру. С какой радости? Закон, который может повлиять на права и свободы любого гражданина, должен приниматься как закон, а не как набор слов, к которому потом прицепят 32 тома подзаконных актов, написанных неизвестно кем. Может быть, мы должны сделать еще так, чтобы законы писали профессионалы?"

О фундаментальном дефекте концепции законов об иностранных агентах и нежелательных НКО: "Фундаментальный дефект запретительной концепции заключается в том, что мы сейчас им создадим такие условия, что они либо загнутся, либо их репутация будет окончательно испорчена, либо они не смогут работать. Все эти варианты исходят из того, что люди там работают из-за денег. Более того, из-за иностранных денег. Почему не сработал закон об иностранных агентах? Потому что люди продолжают работать, потому что они делают дело, в которое они верят, которое они считают важным. Им для этого не требуется даже организация. Я думаю, что ни тот, ни другой закон в конечном итоге для целей, которые лежат в фундаментальной затее, не случится. Выдавить этих людей можно двумя способами: выслать из страны или посадить в тюрьму".

Елена Панфилова об указе президента засекретить данные о потерях в мирное время: "Я отношусь к этому плохо, но именно, наверное, прежде всего, в силу эмоционального восприятия. Я из того поколения московских детей, у которых одноклассники стали возвращаться в цинковых гробах из Афганистана. Мужчины пишут заявления, а гробы цинковые принимаем мы, женщины. История про то, что потом пытаться узнать, почему могила безымянная... Одно предопределяет другое. Поверьте мне, если начнут засекречивать потери, то могилы не будут героическими. Они станут героическими только потом. Почему не назвать его "о потерях в спецоперациях"? "Потери в мирное время" звучит дико. Не надо называть "в мирное время". Очень много расплывчатых формулировок. Давайте называть вещи своими именами".

О законе о нежелательных организациях: "Страна может иметь на своей территории нежелательные организации. Закон имел бы место, если бы он подробно описывал, что такое нежелательные организации, если бы я там прочла, что это, например, организации-вербовщики волонтеров в ИГИЛ, которых масса носится по Северному Кавказу, которые регулярно всплывают тут и там, вербуя будущих бойцов "Исламского государства" среди неблагополучных слоев населения. Отличная тема, если это будет прописано. С нами автор закона влетел по полной программе. Мало того, что то, что у него на слуху, — это российская организация. Включить в этот список российскую Transparency International невозможно. Может быть, он имел в виду международную организацию, но тут все еще смешнее: это не штаб-квартира, это конфедерация 101 независимой организации по всему миру и 34 членов".