Джозеф Стиглиц выступил с новыми идеями к теории имущественного неравенства

Теоретики, исследующие неравенство, игнорируют роль государства в его создании, объясняя растущие доходы в основном сочетанием рыночных сил. Источником неравенства во многом являются законы, заявляет экономист Джозеф Стиглиц в майской статье «Новые теоретические взгляды на распределение доходов и благосостояния». Государствам, по его мнению, следует вернуться к рассмотрению неравенства как результату распределения в обществе самых разнообразных рент и прямо регулировать численность рабочих и предпринимателей налогами.

При анализе имущественного и доходного неравенства исследователи нередко останавливаются на анализе вклада рыночных сил в его увеличение, игнорируя роль правительства в формировании этих рынков. Изменения законодательства несут собственные дистрибутивные последствия, в результате которых одна социальная группа обогащается за счет другой. Государство с помощью налоговых и финансовых инструментов может и должно влиять на количественные показатели классов собственников и рабочих. Таковы основные предположения статьи «Новые теоретические взгляды на распределение доходов и благосостояния», опубликованной экономистом Джозефом Стиглицем в мае 2015 года в серии теоретических работ американского института NBER (Национальное бюро экономических исследований).

Господин Стиглиц, нобелевский лауреат 2001 года, опубликовал пока лишь материал для обсуждения (working paper), тем не менее это сейчас одна из наиболее крупных заявок на формирование рабочего аппарата новой «теории неравенства». Одна из задач статьи Джозефа Стиглица, опубликованной в четырех частях,— критика книги Тома Пикетти из Парижской школы экономики «Капитал в XXI веке», открывшей несколько лет назад возможности для нового раунда дискуссии о влиянии социального неравенства на экономический рост и наоборот. Сама по себе идея о возможности влияния правительств и законодателей на уровень неравенства в обществе лишь выглядит тривиальной — экономисты достаточно неохотно работают с этой темой. Так, в статьях 2013 года о демократии, неравенстве и перераспределении доходов экономисты из Гарварда и MIT Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон констатировали, что механизмы налоговой политики могут фактически повышать показатели неравенства в обществе, но оговорились, что это требует дальнейших исследований.

«Новые теоретические взгляды на распределение доходов и благосостояния» Джозефа Стиглица предлагают обсуждать неравенство в рамках моделей экономического роста Роберта Солоу, заявляя о необходимости использовать для них ряд конкретных переменных и их модификаций. Автор утверждает, что неравенство проистекает в том числе из разных типов и видов рент (из стоимости земли, неравного доступа к информации, сбережений, в том числе передающихся по наследству, и т. д.), иначе многие парадоксы современного неравенства так и останутся необъясненными.

Понятие рент Джозеф Стиглиц трактует крайне широко: фактически в его понимании источником ренты может быть не только собственность как таковая, но и информация и возможности работы с ней, в том числе передающаяся по наследству (в числе прочего через неравный доступ к образованию), а также интеллектуальная собственность (доходы правообладателей). Предположительно, влияние государства на неравенство во многом обеспечивает те или иные виды диспропорций и перекосов в экономике, формирующих ренты. Они, в свою очередь, влияют на неравенство в экономике. Упоминает экономист и такие виды диспропорций, как доходы отдельных отраслей, зависящие непосредственно от политических решений,— агрокультуры, фармацевтики, оборонных заказов. Еще один механизм, который, по Джозефу Стиглицу, увеличивает неравенство,— регуляторные решения в финансовой сфере: государство принимает на себя риски банков, слишком крупных, чтобы рухнуть (too-big-to-fail), таким образом, снижается эффективность экономики. «Количественное смягчение», предполагает Стиглиц, в итоге привело к росту цен на активы, тогда как предполагалось, что оно усилит потребление.

По Джозефу Стиглицу, функция сбережений (единая для всех в модели Роберта Солоу, существующая с несколькими модификациями) вообще меняется для разных групп, причем она различна и для разных подгрупп в этих социальных группах. Учитывая это, люди из одной группы могут переходить в другую, и простые граждане, скопив в течение жизни достаточно ресурсов, могут передать свои богатства следующему поколению, то есть стать уже собственниками, которые контролируют движение капитала. Джозеф Стиглиц под богатствами, которые влияют на место человека в социуме, понимает не только материальные блага, но и человеческий капитал — хорошее образование, коммуникативные навыки, неформальные социальные связи.

Чтобы точнее объяснить природу неравенства и влияние налоговой политики на размеры групп трудящихся и собственников, Джозеф Стиглиц рассматривает, каким образом размер налога на землю влияет на структуру распределения богатства. Он отмечает, что налоговая политика в части землевладения может существенно повлиять на распределение благ между населением, хотя и не влияет на производительность и уровень зарплат. Таким же образом влияет на неравенство налог на наследуемое имущество, утверждает экономист. При некоторых условиях, которые еще необходимо проанализировать, налог на прибыль с земли и на прирост стоимости капитала приведет к росту доходов и уменьшению неравенства. Здесь автор ссылается на работы американского экономиста XIX века Генри Джорджа, предлагавшего правительству США изъятие дифференциальнои? ренты с помощью земельного налога в бюджет государства и в целом отмену всех других налогов с заменой их единым прогрессивным налогом на ренту.

Впрочем, так или иначе основная идея Джозефа Стиглица — активное вмешательство государства в процесс создания групп собственников. Автор утверждает, что размер двух больших групп — собственников и трудящихся — может регулироваться государством. Фактически, предполагает он, на примере XX века можно достоверно проследить, какие технологии и изменения в политической сфере привели к трансформации общества, где большая часть людей принадлежала к зажиточному среднему классу, к сегодняшнему положению с контролем большей части капитала некрупной группой собственников.

Сам по себе рентный подход в анализе неравенства, разумеется, не может ответить на вопрос о месте и роли имущественного неравенства и неравенства потребления в экономике и его связи с экономическим ростом как таковым: как и научно-технический прогресс, в моделях Роберта Солоу влияние рентных доходов является экзогенным фактором. Кроме того, по крайней мере в нескольких факторах, обеспечивающих экономический рост (модели Роберта Солоу его описывают), в том числе в факторах качества трудовых ресурсов и эффективности управления, неравенство явно играет неочевидную, но важную роль. Во многом теоретические разработки Джозефа Стиглица, которые, очевидно, далее будут развиваться в более стройной теоретической модели,— это попытка отступления и от современных моделей экономического роста (например, моделей Дэвида Ромера), пытающихся интегрировать в себя в качестве факторов роста «человеческий капитал», «новое знание» и т. п., в сторону модификации неоклассических моделей Роберта Солоу. Вероятно, возврат к неоклассическим моделям, если он состоится, должен маркировать несостоятельность таких разработок 1990–2000-х годов в этой области как теорию «нерентабельного экономического роста» Германа Дейли из Всемирного банка, «модели антироста» Николаса Джорджеску-Рёгена, «регенеративную экономическую теорию», «экологическую экономику» и прочие попытки экономистов описывать проблемы экономического роста на стыке политических, экономических и экологических подходов в неклассических моделях.

С другой стороны, идея Джозефа Стиглица о прямом регулировании государством числа предпринимателей и рабочих вряд ли понравится основной группе идеологических союзников «борцов с мировым неравенством» — марксистов и неомарксистов. Подход Джозефа Стиглица, изложенный в статье в NBER, можно рассматривать как крайне примитивизированный и выхолощенный с точки зрения механизмов «классовый подход» работ Карла Маркса.

Софья Окунь, Светлана Калинина, Екатерина Губина, Дмитрий Бутрин